Своенравная невеста - Шелли Брэдли

– Я... – Кайрен вздохнул. – Я полагаю, что мне нужно будет готовить шею для веревки палача.

– Ты возьмешь на себя такой риск, чтобы не причинять боли Мэв?

Кайрен горько засмеялся.

– Не спорю, мое поведение в высшей степени безрассудно. Этот план... Он противоречит всякой логике. Я это сознаю. Но я не могу стать одной из причин ее боли.

Эрик понимал его чувства.

– Тогда делай, что должен. Мы не забыли про те кровные узы, когда еще мальчиками стали друг другу как братья. – Эрик показал ладонь, на которой виднелся тонкий шрам. – А я приложу все силы, чтобы помочь тебе, когда вернусь в Лондон. То есть на будущей неделе.

– И что ты скажешь? – нахмурился Кайрен.

– Я скажу королю Генриху, что мятеж подавлен, а все его главари понесли заслуженное наказание.

– Ты не можешь! – возразил Килдэр, останавливая жеребца. – Подобная ложь очень опасна, возможно, смертельна.

– Но этот риск оправдан, если я смогу помочь тебе, мой брат по крови, – улыбнулся Эрик.

Кайрен долго молчал, и Эрик уже начал сомневаться, ответит ли он вообще. Наконец он кивнул.

– Я счастлив, что Бог наградил меня такими друзьями, как ты и Дрейк.

– И никогда этого не забывай, – наставительно произнес Эрик.

Всю последнюю неделю Мэв каждое утро беспокоил желудок, она чувствовала себя больной. Каждый вечер ее одолевала страшная усталость.

А днем... Она старательно уклонялась от встречи с Кайреном, боясь, что проявит слабость и ее гнев утихнет просто оттого, что она видит мужа.

Зато днем у нее было полно времени, чтобы подумать о Флинне и его заключении.

Подойдя к окну, Мэв стала смотреть, как идет дождь, и думать. Почему ее брат стремится к непременному кровопролитию? Они должны медленно, но упорно добиваться свободы не кражей документов, а снабжая английские крепости всем необходимым.

Флинн и другие слишком нетерпеливы, их планы безрассудны. Мэв хотелось отругать брата за глупость и самодовольство, которые привели его в тюрьму.

Кайрен не выказывает по этому поводу никакого раскаяния, он даже не колебался, отправляя Флинна в подземелье.

А мог ли он поступить иначе? Ответа на подобный вопрос у Мэв не было.

Весна украсила мокрую землю розовым нарядом, но, глядя в окно, Мэв едва замечала эту свежую красоту.

Что бы она сделала на месте Кайрена? Вероятно, оставила бы Флинна в живых, хотя бы ради того, чтобы не пачкать руки кровью. Но Килдэр уже сказал, что идет война. Единичным актом милосердия он, возможно, освободил бы человека, который позже мог воткнуть нож ему в спину.

Мэв решительно покачала головой. Флинн не нападет без повода.

Не нападет? Она уверена?

Разве он не устроил Кайрену ловушку с грязной ямой, не целился в него из лука с намерением убить... И возможно, убил бы... Теперь он сделает это не колеблясь.

Но он – ее брат. Неужели для Кайрена это не имеет значения? Или, по его мнению, тот факт, что Флинн собирался поджечь Лэнгмор, ничто по сравнению с родственными узами?

Она в смущении покачала головой. Мэв не могла распутать клубок своих чувств и своей логики. Чувства говорили ей одно, логика – совершенно другое.

Сделав глубокий вдох, она посмотрела на мокрый двор... и как раз вовремя, ибо увидела, что десять замковых стражей выводят за ворота двадцать скованных цепями повстанцев. Они были слишком далеко, она не могла их различить, но боялась, что среди них идет Флинн.

Неужели этот негодяй, которого она называет мужем, не позволил ей даже сказать брату на прощание несколько слов?

Гнев придал Мэв силы. Она выскочила из комнаты, бросилась к лестнице, пробежала через главный зал, миновала сад, красильню и помчалась к тюрьме. Возможно, кто-нибудь расскажет ей о судьбе Флинна.

У двери ее остановил стражник.

– Вам не надо туда ходить, миледи, – сказал Патрик, который служил когда-то ее отцу.

Слезы защипали ей глаза и покатились по щекам. Мэв оплакивала всех обреченных солдат Ирландии, и особенно своего брата. В последнее время они были с Флинном не слишком близки, но он – ее семья. Когда-то родители возлагали на него большие надежды... а теперь с ним произошло худшее.

– Значит, они всех отправили в Дублин?

Старик молчал.

– Всех, кроме мистера Флинна, – наконец пробормотал он.

Удивление, надежда, радость мелькнули в ее глазах, сменяя друг друга.

– Флинн остался здесь? Как? Почему?

– Так приказал милорд.

Кайрен позволил Флинну остаться? Мэв верила преданному слуге, Патрик никогда бы не стал лгать. Ее брат остался в замке и будет жить!

Почему Кайрен это сделал? Зачем он рискует, пряча здесь Флинна?

Она знала единственное объяснение: он выполнил ее просьбу.

Мэв улыбнулась. Сердце ее обрело крылья. Ее непредсказуемый муж опять проявил неожиданную доброту. Святая Дева Мария!

– Я не могу пустить тебя вниз, девушка. Мне не дозволено, – проворчал старик.

– Конечно, я понимаю, – улыбнулась Мэв. – И спасибо тебе.

Под монотонный шум дождя она снова побежала в башню, надеясь отыскать Кайрена.

Но в главном зале она увидела лишь Эрика, составляющего послание. При ее появлении он поднял глаза и улыбнулся.

– Приветствую вас, милорд, – нетерпеливо произнесла она.

– Приветствую вас, миледи, – кивнул Эрик, поднимаясь. – Вы промокли.

Мэв оглядела зал и снова перевела взгляд на лорда Белфорда.

– Да. Милорд, вы не видели моего мужа?

– Миледи... – Он замолчал и шутливо нахмурился. – В общем-то у нас обоих есть имена. Может, воспользуемся ими вместо глупой формальности?

Мэв никогда не причисляла себя к чопорным особам, кроме того, Эрик ей нравился. Да, он был англичанином, влиятельным человеком и доверенным лицом короля Генриха, но ей нравился он сам, его сдержанный юмор, его честность.

– Да... Эрик, – сказала она.

– Спасибо, Мэв. А теперь разрешите спросить, что вы ищете, вбежав сюда с дождя и с такой скоростью?

– Я ищу своего мужа. Вы не знаете, где он?

– Видимо, у себя в комнате. Думаю, он тоже занят письмами, как и я.

– Благодарю. И простите меня за вторжение.

– Я пишу своей любимой жене. Вы должны в скором времени познакомиться с Гвинет. – Он снова улыбнулся. – Полагаю, Кайрена очень порадует ваш приход.

Эрик сел и снова сосредоточил внимание на пергаменте. Бросив на него любопытный взгляд, Мэв направилась к лестнице и через минуту уже стояла перед дверью в комнату Кайрена. Она собралась постучать и увидела, как дрожит ее рука. Захочет ли он с ней разговаривать? Ведь столько недель она не предлагала ему ничего, кроме оскорблений. И все же он выполнил ее желание, оставив тут Флинна, причем с большой опасностью для себя. Только воин, которого интересуют ее чувства, мог пойти на такой риск.