Во власти обольстителя - Анна Бартон

Край постели просел под тяжестью тела Оуэна. Положив руки на колени, он пытался усвоить тот факт, что Аннабелл стала владелицей платья его матери. Черные брови Оуэна сошлись вместе на необычно бледном лице. Несмотря на травму, он излучал силу и энергию. В его присутствии комната стала казаться еще меньше. Он бросил на нее сердитый взгляд.

— Как сестры додумались отдать тебе материнские наряды?

До этого момента Аннабелл больше всего беспокоилась о том, что он может упасть и умереть, а не о том, что стоит перед ним раздетой. Но почувствовав на себе его пристальный взгляд, выронила платье и скрестила руки на груди. Она боялась, что он именно так и среагирует. Ей не нужно было принимать этот подарок.

— Не вини их. Я просто упомянула, что хотела бы выглядеть более модной. — Это признание далось ей с трудом.

Оуэн приподнял бровь и поморщился, словно это незначительное движение причинило ему боль.

— Я понял. Тебе захотелось произвести впечатление на участников вечеринки.

Аннабелл пожала плечами.

— Наверное, да.

— Чтобы привлечь к себе взгляды влиятельных мужчин.

Ей даже в голову это не пришло.

— Возможно.

На его лице заходили желваки, и он выпрямился еще больше.

— У тебя будет много поклонников.

Она вздохнула.

— Если честно, моим первым стремлением было сделать так, чтобы твои сестры меня не стеснялись. То, как выглядит их компаньонка, скажется на отношении общества к ним. — Конечно, Аннабелл к тому же надеялась обратить на себя внимание Оуэна, но ничего об этом не сказала.

Он, казалось, взвешивал ее слова.

— Как бы там ни было, мне кажется, что настал момент, когда тебе нужно перестать скрывать свою красоту. Но только не надевай платье моей матери.

Аннабелл присела на уголок кровати в самом дальнем от него конце.

— Хорошо. Я скажу твоим сестрам, что не могу принять эти наряды.

— А что, есть еще?

— Они привезли целый чемодан. Большинство из них уж слишком элегантны для меня, но некоторые вполне подходящие.

— Лучше не надо.

— Да, ты вполне ясно выразился. — Внутри возникла пустота, как будто все надежды, которые питала Аннабелл, неожиданно рухнули. Она не могла понять почему. Ведь Оуэн лишь подтвердил то, что ей было известно и без него. Она — чужая в его мире.

Оуэн медленно повернулся к ней и положил свою руку поверх ее.

— Я думаю, ты не понимаешь.

Она высвободила свою руку.

— Как раз наоборот. — Гнев и отчаяние боролись в ней, грозя выплеснуться наружу. — Я достаточно хороша, чтобы развлекать тебя, но недостаточно, чтобы надеть обноски твоей матери.

— Нет, — решительно заявил он. — Не в этом дело, Белл. Ты слишком хороша, чтобы носить ее платья. В тебе есть все, чего не было в ней, — верность, теплота, искренность.

О! На глаза навернулись слезы.

— Это всего лишь одежда, Оуэн. Куски материи, сшитые вместе. Если я надену ее платье, оно не изменит мою суть.

— Обещаешь?

Она не могла не улыбнуться.

— Обещаю.

Оуэн тяжело вздохнул:

— Тогда не стану запрещать носить их. Хотя эта идея мне не по душе.

— Что, если я буду одевать их только во время этого приема? У меня нет ничего подходящего для такого случая.

— Это разумно. — Помолчав, он склонил голову набок. — Не могу представить, что ты позволишь мне купить тебе новые наряды.

— А я и не позволю.

— Проклятие! — Оуэн задумчиво потер подбородок. — Может, я уговорю тебя ходить вообще без одежды? Ты роскошно выглядишь в этой шемизетке.

От этих слов у Аннабелл потеплело на сердце. Она заглянула ему в глаза и увидела не надменного герцога, а его. Жар полыхнул между ними, и она, как мотылек, полетела прямиком в это пламя.

— Я скучала по тебе, — прошептала Аннабелл.

— Я тоже, — ответил он.

Перегнувшись через кровать, Оуэн осторожно снял с нее очки и положил их на ящик, который служил прикроватным столиком. Взял ее лицо в ладони, притянул к себе, а потом нежно поцеловал в губы. Желание растеклось по телу Аннабелл, кожу головы закололи тысячи иголок, соски отвердели. Возвращая ему поцелуй, она наслаждалась вкусом этих губ. Какими бы разными они с Оуэном ни были, их связь воспринималась как нечто правильное и реальное.

Аннабелл слегка отодвинулась.

— Ты действительно чувствуешь себя хорошо?

— С каждой секундой все лучше и лучше. — Оуэн, усмехнувшись, потянулся поцеловать ее еще. С каждым движением его языка, с каждым касанием его рук она все больше подпадала под его чары. Ей захотелось навсегда остаться в этом коконе их взаимопонимания, в этом их отдельном мирке.

Именно в этот момент Аннабелл решила, что будет сама дарить наслаждение, так же как получает его.

Убрав пряди волос с его лица, она попросила:

— Сними сюртук.

Уголки его рта изогнулись в улыбке, от которой сердце было готово остановиться. Скинув сюртук одним движением плеч, он протянул его ей.

— Благодарю вас. — С явным удовольствием она перебросила сюртук через плечо. Потом развязала на Оуэне галстук, сняла его и послала в полет по комнате. — Ляг на спину.

Зеленые глаза Оуэна наполнились предвкушением, и он сделал так, как было сказано. Когда Оуэн закинул руки за голову, Аннабелл увидела, как напряглись его мускулы, и у нее пересохло во рту.

— И что теперь? — подзадорил он ее.

— Теперь я попытаюсь стянуть с тебя сапоги. — Это было довольно трудно сделать, но она все-таки справилась.

— Должен признаться, я нахожу этот процесс весьма возбуждающим, — заявил Оуэн.

— Вот и хорошо. — Аннабелл почувствовала себя настоящей соблазнительницей. — Мы еще только начали. — Убавив в лампе пламя, Аннабелл вытянулась на постели рядом с Оуэном. Его глаза горели желанием. Ей это было видно даже без очков, она физически ощущала это, могла попробовать на вкус.

Аннабелл захотелось рассказать Оуэну, что она испытывает к нему, узнать, вдруг он чувствует то же самое к ней.

— Оуэн, когда я в первый раз увидела тебя, мне показалось, что ты самодовольный и упрямый тип. Но теперь я узнала другую твою сторону и… И ты стал мне небезразличен. По-настоящему. Мне нравится то, что я чувствую, когда ты рядом со мной.

Вот! Она это сказала. И теперь затаила дыхание.

Оуэн тихо выругался. Не такой реакции она ожидала.

Взяв прядь ее волос, он стал наматывать их на пальцы.