Аверс - Широков

быт в голове Льва не подчиняется строгим ритуалам, он привык, что о порядке есть кому позаботиться.

— Нет, — со священным ужасом в голосе, отказалась Ника.

Пришлось помогать, бросить любовницу один на один с горами фарфора, хрусталя и остатками еды он не согласен. Они поспорили по поводу того, куда нужно девать еду и где мыть посуду. В первом случае выиграла Ника, блюда не выкинули, разложили по контейнерам. Во втором настоял на своем Лев и сам загрузил посудомоечную машину, казалось, не поместится, но кухонный монстр поглотил все до последней вилки, не подавившись.

— Почему ты так на меня смотришь? — закончив дела, ни одна хозяйка не ляжет спать, пока в доме есть грязная посуда, отвлеклась Ника.

— Как? — ухмыльнулся Терновский, подбираясь поближе.

— Как будто я голая, — объяснила девушка, она стала раскрепощенней и стала с ним разговаривать, провоцировать словами, дразнить.

— Хочу тебя, — честно признался Лев, не подумав отнекиваться.

— Тебе завтра на работу, — проявила сознательность Ника, даваясь в его руки.

— Мы быстренько, — внес рациональное предложение мужчина, звучащее вполне убедительно. — Потом в душ и в койку.

Терновский не пальцем деланный и уже уяснил по мелким, едва заметным признакам, что его нижней нравится условная публичность. Никто не видел, но догадываются, могут предположить. У условной публичности множество граней, секс в комнате, где недавно было полно людей, например. Прямо на столе, за которым ели, тем более они его уже разок опробовали, не лишне напомнить и повторить. Часа не прошло, как родители и сестра вышли за дверь. Нику обожгло стыдом, чувством запретного и вожделением. Он не стал укладывать ее на спину, развернул к себе спиной, заставил наклониться. Спешил, задирал подол платья, жадно ощупывая пространство между резинками чулок и трусиками. Без белья она была с ним наедине. Лев не стал снимать, подцепил пальцами сбоку, собирая ткань и рванул, заставив планку грубо врезаться в нежные складки вагины. Ткань не выдержала, затрещала, и трусики слетели вниз бесполезной, непригодной к носке тряпочкой.

— Зачем? — возмутилась Ника незапланированной порче имущества.

— Захотелось, — хрипло заявил мужчина, положил ей руку на шею сзади, наклоняя ниже к столешнице.

Вошел в нее сначала двумя пальцами, прожимая по передней стенке, задевая внутри нужную точку и двигая ими безжалостно быстро. Ника закричала, ноги ее задрожали, слишком сильное ощущение, смесь боли и удовольствия. Ввел в нее член, не торопясь и до упора, стал двигаться резкими толчками, без пощады. Ника не знала справилась бы она сама, ладони проезжались по гладкому столу, но он держал ее за шею, завел вторую руку под живот, не столько удерживая, сколько предохраняя от твердого ребра тяжелой столешницы. Не соврал, было быстро, даже яростно. Ника упала на стол грудью в полном изнеможении, продолжая сокращаться внутри, выдаивая его досуха.

— Спать, — подтвердил ранее составленный план мужчина, попробовал поставить ее на ноги, получилось не очень, хмыкнул, поднял и понес.

В душе, под струями воды, они не делали ровным счетом ничего положенного, целовались, как иступленные, до осаднения. Ника отвечала сторицей, губы припухли у обоих. На следующее утро, проводив Льва, вопреки своему обычному распорядку, завалилась снова в кровать. На работу ей к десяти, решила спать до последнего, оставив себе на сборы и дойти до работы жалкие полчаса. Вполне уложилась, бежать не пришлось, ей начали доверять ключи, ее напарница Ольга постоянно опаздывала, так что вполне разумно, что они у нее. Ника отключила сигнализацию, поставила чайник и начала поливать растения, намечая себе в каких вазах нужно сменить воду. Комнатными, не срезанными растениями не занимался никто, кроме нее, как она и думала изначально. Другие продавщицы скинули на нее полив с удовольствием, к лучшему, меньше шансов накосячить, ухаживать за капризными культурами лучше кому-то одному. Принеслась встрепанная с утра Ольга, быстро осмотрелась, за опоздания их не хвалили, но лично Дине Станиславовне не попалась уже хлеб.

Хозяйка объявилась после двенадцати, удивительно, обычно посещения вотчины случались ближе к концу недели, не в понедельник, тяжелый день по определению. Осмотрела витрину, с таким же выражением лица поизучала персонал и, задрав нос, удалилась в свой маленький кабинет. Привезли свежую партию срезанных цветов, упакованных в картонные коробки. Полностью освобождать их из упаковки не лучший вариант, но коробки нужно убрать и поставить свертки стеблями в воду. Девушки занимались, нескончаемый монолог Ольги прервался под невидимым воздействием присутствия Дины Станиславовны. Протянулся еще час рабочего времени, звякнул колокольчик над дверями. Ольга и Ника заучено развернулись ко входу, заранее озаботившись приветливым выражением на лицах. В цветочный салон, решительно, словно на ринг, вступила Рита, в полном раскрасе и боевом облачении из фирменных шмоток самых последних коллекций.

Ника вздрогнула и сцепила руки перед собой в неосознанном защитном жесте. Бежать и прятаться не подумала, Рита здесь не случайно, возможно Дина Станиславовна тоже. Она не дурочка, прекрасно сразу поняла. Сейчас будет сцена и, в отличии от подготовившейся Риты, она совершенно ошеломлена неожиданным нападением.

— Соберите мне букет, — брезгливо поджав губы, выказала желание Рита.

— Да, конечно. У нас как раз сегодня новое поступление, розочки чудесные привезли или есть замечательные кустовые орхидеи. Какие предпочитаете? — засуетилась словоохотливая Ольга.

— Не ты, — оборвала ее Рита. — Пусть эта меня обслужит.

Не опустилась до того, чтобы ткнуть в Нику пальцем, справилась направив на нее взгляд и подбородок, все же выросла в культурной столице, воспитание давало о себе знать.

— Ника у нас больше по комнатным растениям, — не останавливалась Ольга, прервать поток ее красноречия с первого раза не у каждого получалось. — Мы с вами сделаем замечательную композицию.

— Я сказала — она, а не ты, — рявкнула на нее Рита, впадая в раздражение от совершенно случайного препятствия на пути.

— Зачем же так выражаться? — моргнула и забормотала Ольга, хабалки среди клиентов встречались регулярно, чаевых они не давали и ложиться под них не стоило.

— Ольга, иди сюда, — Дина Станиславовна приоткрыла дверь в кабинет, хотя, скорее изначально не заперла, наивная Ольга уверена, подсматривать за салоном через щелку ей ни к чему.

Ника осталась с Ритой один на один. Смотрела строго на прилавок перед собой, сделала полноценный вдох-выдох, сосредотачиваясь и подняла голову, уставившись на Риту в открытую. Петербурженка сильно уступала по масштабу и опасности ее обычным неприятностям. Интересно насколько Рите характера хватит.

— Что я могу вам предложить? — без всякого усилия снова начиная любезно улыбаться, спросила Ника.

— Я должна за тебя работу делать? — кошкой ощерилась на нее соперница. — Давай, демонстрируй веники, я подумаю.

— Пожалуйста, подойдите сюда, — не выдавая реакции на нарочитую грубость, Ника прошла к стеклянной