Новый Олимп - Алексей Гравицкий

Тогда он решил припомнить средства, способные отпугнуть дракона. Название дерева, за саженцами которого он отправил Икара, мастер вспомнить не смог, как ни старался. Так что список ограничился металлом, воском, пятицветной шёлковой нитью и многоножками. Ничего металлического ему в руки не давали. Найти предлог, под которым можно было бы затребовать многоножку и не вызвать подозрений, оказалось выше его сил. Дедал попросил принести свечи, так как его заела ностальгия по временам, когда человечество ещё не знало электричества, и тем же вечером в его распоряжении оказались масляные светильники.

Господин Лун, заглянувший к нему на другое утро, поинтересовался, как себя чувствует его ностальгия. Вид при этом китаец имел такой хитрый, что стало ясно – все требования Дедала сперва озвучивают ему, а уж он не позволит себя обмануть. Но мастер не сдавался. Оставалась пятицветная шёлковая нить. Вот только время шло, он поправлялся, и сказываться недужным становилось всё труднее.

Удача улыбнулась ему вечером девятого дня заточения. Дедал заказал на ужин лобстеров и бутылку «Dom Perignon». Долго ворчал, что китайцы не умеют готовить членистоногих, а потом сделал глоток шампанского и, со смаком выплевав его на несчастного слугу, потребовал поменять бутылку, потому что запивать плохо сваренных лобстеров плохо охлаждённым вином – мучение, достойное подвала, из которого его вытащил Лун.

Когда слуга убежал за новой бутылкой правильной температуры, мастер едва сдерживал ликование. За всей этой кутерьмой ему удалось стащить проволочку от шампанского. Дождаться завершения ужина и сохранять при этом видимость раздражённого состояния было невероятно трудно. Когда прислуга, наконец, убрала объедки, посуду и заперла на замок дверь, Дедал поворчал ещё для проформы, погасил свет, завалился на кровать, не снимая халата, и только тогда позволил себе улыбнуться.

Он лежал на кровати, ждал, пока особняк господина Луна уснёт, и размышлял на тему, не оставляющую его уже много дней. В самом деле, почему бы не покориться? Кто мешает ему продаться Луну со всеми потрохами?

В отличие от Зевса Лун не заинтересован в том, чтобы похоронить его изобретение. Да, скорее всего, Зевс постарается этому помешать всеми доступными способами, но сможет ли он блокировать Луна – это ещё большой вопрос. Кто знает, чего ждать от азиатов.

Что тогда? Чувство родины? Да бросьте, патриотизм чужд тем, кто питает себя человеческой верой. Если в мире и встречаются настоящие космополиты, то только среди богов и им подобных. Богам, в сущности, наплевать на все родовые и геополитические привязанности. Кому какое дело до родства, если чужие смертные подпитывают не хуже своих. Больше паствы хорошей и разной!

Но самого Дедала паства волновала не очень, а вот азиаты почему-то настораживали и отталкивали. Смертные называют это расизмом и осуждают. Но, во-первых, когда его волновало мнение смертных, во-вторых, как не назови, а азиаты ему не близки ментально. А ещё ему ментально не близки те, кто ограничивает его свободу. С этой мыслью мастер достал проволочку, что ещё пару часов назад удерживала пробку в бутылке «Dom Perignon», осторожно встал с кровати, прошёл к окну и принялся точить конец проволочки о подоконник.

Дедал торопился, благодаря этой поспешности мягкий металл не поддавался, что злило мастера ещё сильнее. В конечном итоге он набрал в грудь побольше воздуха, выдохнул и принялся за дело с медитативной неспешностью. На этот раз получилось лучше. Заточить проволоку до остроты иглы, конечно, не вышло, но на такой результат он и не рассчитывал.

С заострённой проволочкой мастер вернулся на кровать и перешёл ко второму этапу: разодрав край одеяла, принялся при помощи своего импровизированного орудия труда вытягивать из него разноцветные шёлковые нити. Простая на первый взгляд задача растянулась на часы. Дедал потерял счёт времени и боялся только, что утро наступит раньше, чем он доведёт до конца свой замысел. Когда в руках мастера было пять нитей достаточной по его предположению длины, за окном уже брезжил рассвет.

Впрочем, оставалось малое. Расплести нити вышло куда быстрее, чем добыть их, а сплести из пяти тончайших волокон пятицветную нить – и вовсе оказалось плёвым делом. Довольный собой Дедал спрятал проволочку под матрас, аккуратно намотал пятицветную шёлковую нить на запястье, одёрнул рукав халата, скрывая её от постороннего взгляда, и забылся коротким крепким сном.

Когда он проснулся, было уже совсем светло, за окном торжествовал день. Мастер хотел было позвать слуг, поднялся с кровати и без особенной радости обнаружил, что в комнате он не один. Господин Лун сидел в кресле возле журнального столика и разглядывал Дедала так, будто увидел в нём что-то новое. Мастер хмыкнул. Настроение по утрам у него было паршивым всегда, а сегодня ко всему прочему он чувствовал себя невыспавшимся. Да и вообще, какого чёрта этот китаец делает в его комнате? И как давно он тут торчит?

– Здравствуйте, господин Мертвицкий, – приветствовал Лун.

Дедал поднялся с кровати и, не удостоив того ответом, нажал кнопку вызова прислуги. Здороваться, то есть желать китайцу здоровья, не хотелось. А дежурная реплика про доброе утро, на его взгляд, не соответствовала действительности, потому что утро никогда не бывает добрым.

– Я смотрю, вы неразговорчивы, – заметил Лун. – Не выспались?

В голосе дракона сквозил подтекст, не то он намекал на что-то, не то… не то у мастера паранойя.

– У вас узкий взгляд на вещи, господин Лун, – пробурчал Дедал. – Если вы запамятовали, у меня множественные травмы разной степени тяжести и значительная кровопотеря.

В дверях беззвучно возник слуга, и мастер поспешно переключил на него внимание:

– Я желаю яичницу по-английски, кофе по-турецки, блины с чёрной икрой. И поживее.

Слуга поклонился и так же безмолвно скрылся за дверью. Лун продолжал сверлить взглядом Дедала. Так мать, которой прозрачны и понятны все хитрости собственного чада, смотрит на ребёнка, пытающегося скрыть что-то очевидное.

– Яичница по-английски, блины по-русски… Вы, господин Мертвицкий, столь непоследовательны только в выборе меню? Или в других своих решениях тоже?

Нехорошее предчувствие усилилось. Дедал заложил руки за спину и, стараясь не подавать вида, начал прохаживаться по комнате.

– Кстати, о ваших множественных травмах, – продолжил Лун. – Полагаю, состояние ваше достаточно стабильно, чтобы перебраться на мою родину и заняться, наконец, делом, ради которого мы с вами познакомились. Судя по тому, какую активную деятельность вы развели в последнее время, кровопотеря вас больше не беспокоит.

– Я не понимаю ваших намёков, – окрысился мастер.

Он в негодовании повернулся лицом к Луну и украдкой запустил пальцы в рукав халата, где на запястье было намотано созданное с таким трудом оружие против дракона. Пятицветная шёлковая нитка оказалась на месте. Дедал внутренне выдохнул. Лун ничего не знает, это только паранойя.

– Не переживайте, – едва заметно улыбнулся китаец, – ваша нитка на месте.