Крестоносец. За Гроб Господень - Пол Догерти

Присутствующие на совещании предводители ничего не смогли противопоставить такому страстному призыву. В результате компромисса было принято решение. В ноябре 1098 года армия выступит в поход в глубь Сирии, чтобы взять Марат эн Нуман, важную крепость, господствующую над дорогами, ведущими дальше на юг. Марат представлял собой хорошо укрепленный город. В его центре на высоком холме находилась мечеть с голубым куполом, из которой было видно «Армию Господа», расположившуюся лагерем среди оливковых рощ подле городских стен. Франки установили свои шатры и хижины с покрытием из сухой виноградной лозы, а потом стали выжидать. Марат и вправду был хорошо защищенным городом с мощной сплошной стеной по периметру, а также башнями и сухим рвом. Турки чувствовали себя совершенно спокойно: им уже удалось отбить несколько наскоков крестоносцев, и они считали, что эта осада ничем не будет отличаться от предыдущих. Все население Марата высыпало на крепостные валы и стало проклинать франков и измываться над их трусостью, вывесив на стенах перевернутые кресты. И им удалось получить желаемый результат. «Армия Господа» немедленно бросилась в атаку, переправилась через ров и начала по хлипким лестницам взбираться на стены. Ясно, что эти лестницы были с легкостью уничтожены. Франки отошли и приступили к планомерной осаде.

Ноябрь сменился декабрем. От холодных проливных дождей начали гнить палатки; запасы еды таяли. Франкам пришлось рыскать по полям в поисках еды, подбирая осыпавшиеся зерна пшеницы, овса, чечевицы и других злаков. Пьер Бартелеми снова сел на своего любимого конька. Вообразив себя новым Иоанном Крестителем, он стал обвинять «Армию Господа» в многочисленных отвратительных грехах: убийствах, изнасилованиях, грабежах и прелюбодеяниях. Все это, утверждал он, и было истинной причиной нынешних лишений. Он призвал очистить души через святые дары, молитвы и благотворительность. Его товарищи согласились с ним, но потом опять быстро вернулись к более насущным делам.

Стены Марата были слишком толстыми и потому непробиваемыми. Поэтому осаждавшие его крестоносцы могли пройти только над ними или под ними. Впервые франки попробовали прибегнуть к последнему варианту. Они засыпали ров, и саперы «Армии Господа» приблизились к стене. Однако обороняющиеся встретили их там булыжниками, дротиками, горящими тюками и даже чанами с известью и шкурами животных, наполненными злыми пчелами. Саперам пришлось отступить, и франки призадумались. Раймунд Тулузский, при содействии рыцарей «Братства Портала Храма», приказал своим войскам выдвинуться в близлежащие оливковые рощи. Из заготовленной древесины быстро соорудили осадную башню на четырех огромных колесах. На ее верху сидел Эверард Охотник, главный лесник Раймунда Тулузского, и с помощью своего рожка управлял действиями рыцарей в полных боевых доспехах, которые подкатили башню к стене. Под ее прикрытием саперы, засевшие в основании, осторожно выбрались наружу и начали пробивать под стеной туннель, чтобы ослабить ее. Турки противодействовали этим усилиям с помощью катапульты и огня. Рыцари, сидевшие наверху башни, отвечали противнику, швыряя в него копья, дубины и камни. Кроме того, они забрасывали на крепостной вал крюки на железных цепях, чтобы подтянуть башню поближе к стене. За ними находилась большая группа священников в епанчах, которые безустанно молились, чтобы Господь помог осадной башне произвести смятение и хаос в рядах противника. Тем временем еще одна фаланга рыцарей пересекла ров с другой стороны города, приставила к стене осадные лестницы и начала штурм. Турки запаниковали и часть войск перенаправили от осадной башни, чтобы отбить эту атаку. Однако башню придвинули еще ближе, часть стены рухнула, и в тот момент, когда наступила темнота, франки ворвались в город. Предводители франков дали приказ остановить наступление, не желая воевать в городе в ночных условиях. Однако обозленные и изголодавшиеся бедняки, ведомые Тарфуром и его разбойниками и составлявшие большую часть «Армии Господа», вихрем пронеслись по Марату, грабя и убивая всласть. Боэмунд, который согласился сопровождать Раймунда, принял капитуляцию у нескольких городских правителей и приказал им собраться в одном месте для их же безопасности. Однако с наступлением рассвета, когда предводителям франков стало ясно, что полномасштабный грабеж уже начался, Боэмунд приказал лишить турецких правителей их собственности. Некоторых из них казнили, а некоторых быстро отправили в Антиохию, чтобы продать там в рабство.

Марат пал жертвой повальных грабежей и мародерства. Не пощадили никого. По улицам невозможно было пройти, не наступив при этом на труп. Турки скрылись в пещерах под городом, однако франки преследовали их и там, уничтожая серой и огнем, а потом обыскивали погибших, чтобы поживиться. Турки сражались отчаянно, и некоторые даже предпочитали покончить жизнь самоубийством, но не сдаться в плен. Марат пал, и это было, как с ликованием в голосе заявил Пьер Бартелеми, «впечатляющее падение». И снова лидеры франков перессорились из-за права владеть захваченной собственностью. А тем временем положение остальной части армии стало угрожающим, поскольку запасы продовольствия быстро истощились. Трупы турок разрезали в поисках бриллиантов и прочих драгоценностей, которые они могли проглотить. Поползли слухи, что некоторые франки, мучимые голодом, срезали седалищные мышцы с трупов неприятеля, чтобы приготовить их и съесть. Многие спешили насытиться ими еще до того, как они успевали надлежащим образом прожариться или провариться. Ходили также слухи, что ради утоления мучительного голода из близлежащих болот извлекались трупы турок, утонувших при попытке убежать. Однако предводители никак не могли уладить свои распри. Элеонора, Симеон и Теодор выживали, питаясь полосками жесткого козьего мяса и наваристыми супами из различных растений и семян, а тем временем Гуго и Готфрид рассылали по окрестностям отряды фуражиров, впрочем, без особого успеха.

В День Епифании в 1099 году Гуго открыто посвятил всех в свои планы. С помощью своих собратьев, как он их теперь называл, он созвал всеобщий сбор. «Армия Господа» скопилась перед главными воротами Марата в окружении кольца из пылающих факелов. Целый час Гуго хриплым пронзительным голосом произносил страстную речь о том, что им следует немедленно покинуть Марат и выступить на Иерусалим. Епископ Оранский недавно умер, и если других предводителей не найдется, то он, Гуго де Пейен, лично поведет крестоносцев на юг. Однако он и до сих пор желает, чтобы их предводители пошли вместе с ними. Не было бы Марата, не было бы и распрей. Значит, они должны уничтожить этот город. Рядовые воины громким криком высказали свое одобрение, и оргия разрушения началась. Дома, мечети и храмы были преданы огню. Стены и оборонительные сооружения были стерты с лица земли. Граф Раймунд поспешил из своего шатра посмотреть на результаты разрушительных действий. И прилюдно признался в том, что в его убеждениях произошел переворот. Он пообещал, что Марат будет стерт с лица земли до основания и брошен, а сам он, босой и в одной паломнической рясе, поведет крестоносцев на Иерусалим.

Fulget crucis mysterium[15].