Право на Одиночество - Евгения Шамшина

закатил глаза, закрывая их ладонью. Ему безумно хотелось взять их обоих за шкирку и растащить по разным углам, как малых детей. Весь этот вертеп доходил до абсурда. Но они и не собирались останавливаться, позабыв, где они, зачем они здесь. Захар взглянул на Анну. Она обреченно смотрела ему прямо в глаза. Он сделал неоднозначный жест бровями. Она лишь закатила глаза в ответ. На самом деле. Громов еще при первой встрече прекрасно поговорил с девушкой. Она была полностью в адекватном состоянии. Немного уставшая, замученная, но в целом полностью психически и физически здоровая. Она не смогла ему тогда помочь, потому что не помнила, ни кто на неё напал, ни при каких обстоятельствах произошло похищение. Не уж тем более о его причинах. В остальном он узнавал ее. Чуть более задумчивую и тихую, чем обычно. Она не хотела говорить ни с тем, ни с другим, прикрываясь собственным безумием. Врач не разделяла ее тактики и старалась мягко убедить, что эту проблему все равно придется решать. И решать только ей самой. Нельзя всю жизнь просидеть в клинике, прикидываясь душевно-больной. Аня понимала это, но никак не могла собраться с духом, чтобы после всего пережитого снова вернуться к нормальной жизни. А главное держать ответ и перед Сокольским, и перед Астаховым. Ей было бы намного легче, если бы они оба забыли о ее жалком существовании. Но это было бы слишком халявным подарком. И именно сейчас, так предсказуемо настал тот момент, когда молчать было уже невозможным. И это был настоящий крик души.

— Господи! Как Вы достали меня оба!

Раздался ее, уже успевший позабыться, голос. Это было неожиданно. И мужчины не сразу смогли остановить свою грызню, и осознать всё. И все же медленно повернулись к девушке. И теперь ошарашено квадратными глазами смотрели на неё, не моргая. Это было сродни чуду.

— Ну, что??? Что вы смотрите на меня!!! Это просто уму непостижимо!!! Посмотрите на себя?!!! Вы, как два пса!!! Грызётесь! Грызётесь!!! А что делите то?!!!! Что!!??? Шкуру неубитого медведя!!!!!! Посмотрите на меня!!!! Вы оба!!! Посмотрите!!! Что со мной стало… А главное, где были вы!!!!! Вы оба!!!! Где вы были, когда все это случилось!?????? А я скажу! Сама! Ты пытался меня выкупить! Как вещь!!!! Как тряпку!!! Для тебя это так. Больше ведь никак проблемы не решаются!!!! Только бабки, бабки!!! А ты, что смотришь на меня?!!!! Ты ведь думал!!! Думал!!! Сомневался! Хотел взять деньги!!!! Что остановило?!!!! Господи, как же вы жалки!!!! И теперь после всего этого!!!! Вы делите меня!!! Пилите!!! Рвёте!!! Вы даже защитить меня не смогли!!!!! Ни защитить! Ни спасти!!!! Но рвёте!! Рвёте меня на куски!!! А я живая!!! Твою мать!!! Я живая!!! Я всё чувствую!!! Всё!!! Каждой клеточкой!!!! И я мечтаю, только об одном!!! Чтоб Вас не было в моей жизни!!! Чтобы Вы шли на хрен оба!!! Туда, откуда вы пришли!!! Я заслужила в конце концов это право на одиночество!!!! Я выстрадала его!!! Кровью выстрадала!!! И я хочу просто быть одна!!!! Имею на это полное право!!! Убирайтесь к чертовой матери!!! Я жалею только об одном! Что не послала Вас обоих уже давно!!!!

Ее запал иссяк резко. Она вдруг испугалась сама себя. И кажется, даже охрипла от эмоционального крика. Громов посмотрел в ее раскрасневшееся от гнева лицо. И уверенно, легким жестом развернул одуревших мужчин лицом к выходу, и легонько направляя, они все трое удалялись. Никто не сопротивлялся. Все сказанное, услышанное было итогом. Поводом для размышлений. Они довели ее до отчаяния. То точки кипения. И она выдала им то, что давно копила. Но в силу разных причин откладывала. Боялась сказать. А возможно и боялась признаться себе самой в этом. Камень рухнул с ее плеч. А врач лишь загадочно улыбнулась, понимая, что пациентка полностью готова к выписке. И для девушки, прожившей столько времени в изоляции, это было самым страшным шагом. Так она шагала в неизвестность. В пропасть. Её ждал мир, реальность. Там за воротами. Но страх перед новой ответственностью за себя, за свою жизнь был настолько велик, что душил Аню тугой петлей. Понимала она и то, что эмоциональной своей речью история с мужчинами не закончена. Только промежуточный подытог. А значит продолжение еще следует. И нужно будет говорить, решать. Самой. А не прятать голову в песок, как она делала всегда, перекладывая всю ответственность на плечи других. Жизнь взаперти накладывала определенную тень на мышление. Девушка не вспоминала о похищении и пытках, которым подверглась. Об операции и колоссальном стрессе, пронизанном болью и паническим ужасом. Потому что это было в прошлом. Ей удалось оставить всё это там, где-то далеко за мысленной чертой, которую она смогла провести, благодаря вмешательству квалифицированных врачей. Теперь же будущее. От него нельзя отгородиться. Спрятаться. Завтрашний день неизбежно наступит, чтобы ты не делал. И вывод только один. Нужно жить. В то утро, она последний раз поговорила об этом с Ириной Валерьевной. Осмотрела комнату, в которой провела эти долгие месяцы. И, наконец, попрощалась. Перед выходом за ворота, глубоко вздохнула, стараясь набрать в легкие, как можно больше воздуха. Так будто собиралась погружаться под воду. И сделала этот самый тяжелый шаг на свободу. И здесь было такое же яркое солнце. И птицы пели также. И шелест листвы. Невольно прищурилась. Метрах в десяти стояла темная машина. Громов вылез из нее, и положив локти на дверцу и крышу, молча наблюдал за только что освобожденной. Он улыбался. Невольно. И был рад видеть её. Хотя она просила никому не сообщать об этом. Но врач знала, что шутки с подобного рода людьми, могут дорого стоить. Поэтому не раздумывая, уведомила Милу. Та, в свою очередь, попросила Громова встретить. Анна подошла ближе. Мужских глаз не было видно из-под темных солнцезащитных очков. Он был не в дорогом костюме, как обычно. А в легких брюках и футболке. По-прежнему непробиваемый, огромный и надежный, как скала. Не могла не улыбнуться.

— Можно я скажу? — Раздался его низкий голос. Она кивнула, стараясь сдерживать улыбку. — Ну, и балбесина же ты!!!

Аня громко с удовольствием рассмеялась, и на душе вдруг стало так удивительно тепло. Она предчувствовала, что он скажет что-то подобное.

— Это мне вместо «здрасьте»!

Громов подошел к ней, и поцеловал в щеку, после чего сгреб в свои объятия. Она прижалась к нему, испытывая такую волну счастья, что захотелось разрыдаться, но слез уже давно не было. Ехали в город. За окном лето. Настоящее. Жаркое.

— Ты