Люди и призраки - Оксана Панкеева

– Чем все кончилось?

– Не знаю, вы покинули это помещение, а сапоги все еще летали. Полагаю, господин, который бил людей ногами, теперь хорошо представляет, что они при этом чувствовали. Затем вы наведались в какой-то трактир, как я понял – в одной из южных провинций Ортана, но точно определить место я не смог. Вы напомнили хозяину, как пятнадцать лет назад он не заплатил вам за две луны, которые вы на него работали, и выгнал, спустив на вас собак. Должен ли я уточнять, что это здание тоже сгорело дотла?

– А потом?

– Затем вы почтили своим присутствием какой-то портовый кабак в Эгине, где потребовали немедленно подать вам сюда двух грузчиков, которые десять лет назад набили вам… лицо в этом самом кабаке. Вы всегда столь злопамятны, ваше высочество?

– Нет, только когда пьян, – вздохнул Пассионарио, пытаясь вспомнить, когда это и где ему набили морду в Эгине. Впрочем, подобное с ним случалось регулярно. – Надеюсь, они не нашлись? Или этот несчастный кабак я тоже спалил?

– Как ни удивительно, эти господа нашлись и даже пожелали повторить свой подвиг. Сейчас вся местная полиция ломает головы, как снять их с вершины прибрежной скалы, на которую вы их затащили, поскольку скала отвесная со всех сторон, примерно как ваша любимая в горах, только обрывается в море. На этом вы закончили ваши личные счеты и подались в Белокамень…

– О небо… – ужаснулся Пассионарио. – Только не говорите, что я изувечил кого-то из королевской семьи…

– Вы намеревались найти принца Кондратия и надрать ему уши точно так же, как он в детстве Мафею. К счастью, вы его не успели найти. А то наказание получилось бы неадекватным, поскольку вы собирались браться за уши его высочества…

– Раскаленными руками? – ужаснулся Орландо.

– Именно. Но ничего не случилось, королевский замок в Белокамне – как раз такое место, которое хорошо знаем и я, и Мафей, мы тут же явились за вами и забрали вас оттуда. Это все.

– Спасибо… – совершенно искренне поблагодарил наставника товарищ идеолог. И добавил: – Простите меня, мэтр… Я… так случилось… нечаянно… Не выгоняйте меня, пожалуйста.

– Успокойтесь, ваше высочество, я и не думал вас выгонять. Хотя должен заметить, что вы были непростительно легкомысленны. Как бы вы ни расстраивались, вам следовало следить за собой и обращать все-таки внимание, что и сколько вы пьете. И раз уж об этом зашла речь, попрошу впредь воздерживаться также и от приема наркотиков. Если это будет необходимо в магических целях, я сам вам порекомендую и прослежу, чтобы рецептура, пропорции смеси и дозировка были соблюдены. А если вы просто расстроитесь, лучше приходите ко мне, и я помогу вам справиться с вашими проблемами другим способом. А то у его величества один универсальный метод на все случаи жизни – напоить гостя, и вот что из этого получается. Как вы себя чувствуете?

– Ужасно, – честно признался Пассионарио. – Несмотря на то что вы меня лечили…

– Это не похмелье, ваше высочество. Это переутомление. Вы слишком много колдовали сегодня. Так что сейчас вам следует отдохнуть, прежде чем вы сможете куда-то телепортироваться. Конечно, ваши друзья и соратники будут волноваться, но потерпят немного. Главное – все обошлось и ничего не случилось.

– Не случилось? А если меня кто-то узнал? Я не знаю, как мне теперь показаться на глаза Амарго. Я просто боюсь возвращаться…

– Придется, ваше высочество. Ведь вас там любят и за вас переживают. Кроме того, это просто ваш долг, о котором, надеюсь, я не должен вам напоминать. А что касается вашего друга, господина Амарго… Объясните ему, что произошло, и извинитесь за все то, что вы ему наговорили. Он ведь наверняка знает о вашем недуге, и поймет, что вы были… не совсем адекватны. Кстати, вы знаете, что его величество настойчиво ищет с ним встречи?

– Да. Но Амарго не пойдет на контакт. Он и сам не хочет, и… не имеет права.

– Что ж, его можно понять… Впрочем, не стоит сейчас утомлять вас вопросами, поговорим об этом в другой раз. А теперь, с вашего позволения, я вас усыплю, поскольку сами вы вряд ли сможете уснуть, а это вам необходимо.

– Все ясно, он не вернулся, – печально твердил про себя Малыш. – Он никогда больше не прилетит.

А. Линдгрен

Жак полюбовался плавным приземлением бумажного самолетика и небрежно бросил:

– Да фигня все это, не переживай. Хочешь, переезжай, поживи у меня. В твоей квартире посидят ребята Флавиуса, и если туда кто-то сунется, этому кому-то придется плохо. А долго и целенаправленно за тобой никто охотиться не будет. Можно подумать, на твоем Диего свет клином сошелся и вся мистралийская разведка только тем и занимается, что одного его ловит. Потеряют несколько человек и плюнут – у них других дел хватает. А работают наши безопасники действительно качественно, ненавязчиво и профессионально. За мной после того банкета две недели ходили, а я даже не заметил. Так и не знал бы, если б мне король не сказал.

«Что-то не по делу он сегодня веселый и легкомысленный, – заметила Ольга. – Все ему фигня, ни о чем переживать не надо, а сам хихикает-хихикает, да и моргнет как-то странно, глаза опустит, вроде задумается на секунду, а потом тут же давай болтать опять, еще пуще прежнего. Излишне весело и беззаботно как-то. То ли сам боится, да пытается страх таким образом заглушить?»

– Жак! – укоризненно сказала Тереза, отрываясь от учебника. – Как ты можешь так говорить! Ольге грозит серьезная опасность, а тебе «фигня»! Если бы это угрожало тебе, ты бы уже трясся как…

– Так то же я, – перебил ее королевский шут, выбираясь из-за стола, чтобы подобрать самолетик. – Я трус, я всегда всего боюсь. А Ольга смелая. Не пристало отважным победителям драконов бояться каких-то презренных похитителей. Тем более ее охранять будут.

Ольга вздохнула и мимоходом полюбовалась знаменитым портретом короля, спрятанным от посторонних глаз в кабинете шута. Они сидели в этом самом кабинете, набитом всяческим барахлом, поскольку Жак возжелал уюта и тесной компании, а гостиная была слишком большим помещением, чтобы компанию из трех человек можно было воспринимать как тесную. Да и самолетики бы разлетались. Также он заявил, что ему непременно нужно продегустировать новый самогон, прежде чем предлагать его королю, и оценка Ольги, как специалиста, для него чрезвычайно важна. Поэтому Жак одновременно с исследованием аэродинамических свойств самолетиков усердно занимался дегустацией и спаиванием Ольги под неодобрительные комментарии Терезы. А также изо всех сил пытался развеселить гостью, что было явственно заметно.

– Ольга, – продолжал доставать ее Жак, – вот скажи, ты серьезно боишься, что тебя украдут?

Это его «украдут» неизменно вызывало у Ольги ассоциацию с «Кавказской пленницей», и она всякий раз представляла себе этакого мистралийского абрека на лихом коне, который перебросит ее через седло и увезет в горы.

– Гораздо больше я боюсь совсем другого, – вздохнула она. – Мне кажется, с Диего что-то случилось. И король знает, но мне говорить побоялся.