Воины Нав - Виталий Дубовский

— В нем то, о чем ты просишь. Сегодня ночью его душа покинет тело, не упусти ее, и тогда в Ледее забьется новая жизнь.

Лунная дорога поспешно таяла, словно догоняя торопливую поступь Богини. Ведьмак обернулся к идущему парню, с любопытством разглядывая его. Спотыкаясь на каждом шагу, воин падал наземь, непрерывно бранясь и поминая блудливую волчицу. Тихо раздвигая траву, к нему ползла змея, рожденная из волоса Мораны. Разглядывая жертву своими черными бусинками глаз, она неторопливо приближалась, чтобы исполнить приказ Богини. Парень вновь поднялся на ноги, пошатываясь, взглянул мутным взором на Стояна, пьяно прищурившись.

— О! Стоян, ты, что ль? Иди медовухи выпьем, — он повел взглядом на спящих. — Гляди, как их сморило! Хороша медовуха!

Ведьмак молчал, не отрывая взгляда от ползущего гада. Пошатываясь, сын волчьего племени двинулся навстречу собственной смерти, продолжая пьяно горланить:

— Стоян, пойдем, выпьем! Али ты брезгуешь с простым воином чарку разделить? Пойдем, кто знает, сколько той жизни нам отмерено, однова живем.

Стоян прикрыл глаза, видя, как змея метнулась, впиваясь парню в ногу. Вскрикнув от жгучей боли, воин схватился за ужаленное место, растерянно вглядываясь в густую траву. Пальцы ведьмака зашевелились, быстро сплетая вязь заклятья. Губы его зашептали, вливая силу в каждое слово и цепляя нерушимые колдовские замки:

Одной рукой возьму яйцо с птенцом,

Другою нить с нерожденным мальцом,

Свяжу узлом между собой навек,

Родится в Мире новый человек.

Просящей деве перелью в утробу.

Под сердцем сердце — продолженье роду.

Яйцо верну под курицу в гнездо,

Забьется в деве жизнь — как запищит оно.

Велением Мораны Искру похищаю,

На слово то — замок навек цепляю.

С каждым новым словом черная сеть, сплетаемая его пальцами, становилась плотней. Смертельный яд быстро растекся по жилам несчастного, заставляя его упасть на колени. Дыхание воина стало хриплым, сердце бешено колотилось в груди, будто силясь вырваться из отравленного тела. Побелевшие губы беззвучно взывали о помощи. Наконец он затих, судорожно схватившись пальцами за пучок травы. Видя его муки, Ледея зарыдала, припав к груди Стояна. Ведьмак стиснул зубы, погладил ее по голове, тихо прошептав:

— Другого выхода не было. Это судьба, ты же видела, он был приговорен. Его путь в этом мире окончен, Боги так решили. Великая Мать все знала заранее. Теперь я должен забрать его душу, чтобы мы смогли зачать нашего ребенка. Смотри.

Вокруг бездыханного тела появилось едва заметное свечение. Утратившая оболочку душа пыталась вырваться наружу в поисках дороги домой. Светящееся облачко отделилось от остывающего тела и замерло, будто не решаясь двинуться в далекий путь. Ледея, завороженно глядя на происходящее, прошептала:

— Чего она ждет?

Ведьмак взмахнул рукой, проводя у нее перед глазами, будто снимая пелену. В один миг погасли все краски, уступая место туманной серости. Пропали деревья, трава, поляна со спящими на ней людьми. Лишь густой серый туман окружал Ледею, Стояна и освободившуюся от тела душу. Над робко сжавшимся облачком души кружили злобные крылатые твари. Они стонали и угрожающе хлопали крыльями, пугая ее своим обликом. Одна из них метнулась к Ледее, мерзко раскрывая свою беззубую пасть. Колдунья испуганно выставила перед собой руки, схватила тварь за крылья. Холодные от страха пальцы будто обожгло огнем. Вскрикнув от боли, она напряглась изо всех сил, разрывая мерзкое создание пополам, словно сгнившую тряпку. Бросив ее останки наземь и брезгливо вытирая о поневу обожженные руки, Ледея спросила:

— Стоян, что это за тварь?! — на смену испугу пришло чувство омерзения.

Ведьмак, не отвлекаясь, следил за происходящим, выжидая удобного момента.

— Химеры. Это порождения его сознания, страх, зависть, жадность. Все самое отвратительное, что сопровождало его при жизни. Он сам породил их, сам вскормил своими гнусными и трусливыми мыслями, и теперь они не желают расставаться с хозяином. Видишь, его душа мечется в поисках убежища, она боится этих созданий. Она боялась их и при жизни, но тогда ее защищало тело. А сейчас они готовы ее разорвать, лишь бы утолить свой голод. Больше не касайся их руками, один раз присосется — до конца жизни не отцепится.

Выждав момент, ведьмак ловко метнул свою черную сеть. Опутавшие облачко души колдовские нити зашипели от прикосновения, раскаляясь добела. Химеры, яростно взревев, набросились на плененную душу, пытаясь добраться к принадлежащему им по праву лакомству. Их крылья бились о сеть, стараясь разорвать ее прочные нити. Ведьмак из всех сил тянул повод на себя, вырывая сеть из их цепких когтей. Напряжение нарастало с каждым мгновеньем. Обезумевшие химеры были очень сильны, и он закричал, обращаясь к Ледее за помощью:

— Помогай мне! Помогай, или они отнимут ее! Одному мне не справиться!

Ледея растерянно озиралась вокруг, пытаясь отыскать в этом тумане что-нибудь похожее на палку или камень.

— Колдуй, дура! Повод трещит! Отгони их скорей!

Оцепенев от испуга, она пыталась что-нибудь придумать, начав шевелить дрожащими пальцами.

— Не думай! Начинай говорить — само придет!

Ледея зажмурилась, пытаясь представить себе, как кто-то очень большой и могучий является им на помощь. Ее пальцы зашевелились настойчивей, заставляя видение стать реальностью. Клубы тумана пошатнулись, поддаваясь сильному порыву ветра. Химеры яростно взвыли, лишь на мгновенье оставив сеть в покое и, перекрикиваясь, стали озираться по сторонам. Ведьмак проворно подтянул бьющуюся в сети добычу еще на шаг.

— Продолжай, милая! Они дрогнули!

Химеры вновь набросились, вцепившись в ускользающую душу и начав терзать сеть еще яростней. И тут Ледея закричала, призывно вздымая руки к небу:

Вижу тебя сквозь туман,

Лети ко мне, Избавитель.

Сияет булатный твой стан,

Великих Орлов Прародитель.

По ветру крылья ложатся,

Крепок твой взор, не старея.

Видишь, химеры кружатся,

Мерзкие мысли лелея?

Рви их своими когтями,

Душу от скверны спасая.

Быть ей отныне с нами,

Род колдовской продолжая.

Кругом себя ограждаю,

Нет твоей власти в нем,

Царь-птицу Рух призываю,

Замок запираю ключом.

Тоскливый орлиный крик прозвучал над ее головой, заставляя химер испуганно сбиться в кучу. Вспоров густой туман, подобно молнии, огромный орел рухнул наземь, хватая железными когтями одну из мерзких тварей. Ведьмак замер на месте, очарованно разглядывая Великую птицу Рух. Орел взмахнул огромными крыльями, разгоняя туман, и повернулся к Ледее, вглядываясь в нее своим серым глазом. Колдунья, взмахнув рукой, начертила невидимый глазу круг, ограждая себя и любимого от призванного ею Божества. Приоткрыв огромный клюв, птица заклекотала, будто насмехаясь над ними. Прижатая к земле беспощадными когтями химера верещала от страха и боли, пытаясь вырваться на свободу. Орел взглянул на нее, склонив набок свою величественную голову, и схватив клювом, разорвал пополам. Ведьмак, осторожно подтягивая повод, прошептал: