Танатонавты - Бернард Вербер

«О сын благородной семьи, пришло то, что называют смертью!

Этот мир покидаешь не только ты, это происходит с каждым.

Так не испытывай желаний и тоски об этой жизни».

Не испытывай желаний и тоски об этой жизни… Не такой уж ужасной была моя карма в течение этого существования. В моей уходящей жизни я был патентованным тюфяком, вечно пытающимся снять девчонок. Одна жизнь, чтобы научиться завоевывать любовь, другая – чтобы пользоваться плодами учения. Н-да, я умру застенчивым, а стану плейбоем.

Я еще раз взглянул на грушу выключателя. Сглотнул слюну и безо всякой уверенности начал отсчет:

– Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пу…

В зале вспыхнул свет.

– Он тут, маман! – закричал Конрад. – Что ты там делаешь в кресле? Мы с ног сбились, пока тебя нашли!

– Оставь брата в покое, – сказала моя мать. – Ты что, не видишь, он проверяет приборы. Не обращай на нас внимания, Мишель, занимайся своим делом. Мы просто хотели показать тебе бухгалтерский отчет по нашему магазину. Это может и подождать.

Конрад крутил ручки потенциометров. Обычно я не выносил, когда он к чему-нибудь здесь прикасался, и тут же приходил в ярость. Но сегодня, уж не знаю почему, эта скотина Конрад казался мне лучшим человеком на свете.

Я незаметно убрал палец с кнопки выключателя.

– Мы хотели еще взять у тебя рисунки для футболок, с изображениями того, что находится за второй стеной. Пригодится, чтобы подготовиться к новому сезону! – тарахтел мой брат.

Мать подошла и с чувством поцеловала меня в лоб.

– А если у тебя не было времени поужинать – ты же вечно забываешь поесть! – дома есть тушеное мясо с овощами и мозговой косточкой, как ты любишь. В этих столовых ты себе желудок испортишь. Там только объедки подают. Разве это сравнится с тем, как мама готовит!

Никогда я еще не чувствовал такой привязанности к этим двоим. Никогда еще я не был так рад их видеть. Я вытащил иглу из вены, закапала кровь, но они ничего не сказали.

Нельзя жить одними страданиями, есть ведь еще и горячая мозговая косточка. Намазать горячие мозги на свежую горбушку, посыпать крупной солью. И черным перцем… Но не слишком, а то можно испортить вкус.

И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.

Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов.

Откровение Иоанна Богослова, 22.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

Забыть о моих личных проблемах. В последующие дни я пытался забыть о собственной индивидуальности. Нет желаний, нет и страданий. Я знал, что мое стремление обладать Амандиной могло превратиться в одержимость, тем более опасную, что Амандина была уже вне досягаемости.

Вернувшись из Флоренции, Стефания заявила, что если Рауль теперь интересуется другой женщиной, то нам с ней, двум одиночкам, пожалуй, следует объединиться. Похоже, что я пришелся итальянке по вкусу.

Она наделяла меня здоровенными шлепками по спине, хохотала и называла своим «stupido Michalese». Туземный комплимент, надо полагать.

Проблема в том, что я спрашивал себя, как на все это реагировать. Насчет привлечения особей противоположного пола я вечно был нулем без палочки. Нет, конечно, к тому времени я уже узнал с десяток женщин, но именно они затаскивали меня в постель, а не наоборот. И к тому же я не забывал, что Стефания была замужем, даже если она никогда и не говорила на эту тему.

Как ни странно, Рауль с Амандиной никак не обнаруживали идиллии, наступившей в их отношениях. Они никогда не держались за руку, не обменивались воздушными поцелуями. Только особая безмятежность в их поведении показывала, что они на время обрели покой.

Стефания не делала никаких замечаний. Она даже продолжала заигрывающе посматривать на Рауля. Обычно счастливый мужчина распространяет вокруг себя некую ауру, которая на окружающих женщин действует еще более соблазнительно. Я же со своей постоянной агонией и вечным одиночеством мог их только от себя отталкивать.

Я сконцентрировался на работе, ушел в нее душой и телом. Для нашей танатонавтки я изобретал всевозможные сценарии экспериментов.

Чем больше я терял всякую надежду на любовь, тем больше я хотел добиться успеха со смертью. Кстати, мне то и дело снилась та женщина в белом атласном платье и с маской скелета, даже еще чаще, чем раньше. Возможно, я никогда не смогу раздеть Амандину, но у меня были все намерения лишить девственности Костлявую.

Смерть, я узнаю, что ты прячешь под маской!

Смерть, готовься открыть мне свой последний секрет!

Моим боевым копьем, кстати, была женщина – Стефания. Стефания, мой таран, который разнесет в щепки ворота черного замка.

Я опять усовершенствовал «ракетоносители» и пусковое кресло, начал применять новые измерительные датчики. Я изучал карты чакр и акупунктурные меридианы. Вокруг человеческого силуэта я пытался выявить контур жизненной оболочки, о которой говорилось в тибетских книгах. Я сам был удивлен, когда эти мои исследования с энтузиазмом подхватили другие.

Я понемногу выяснял, какие физиологические явления связаны с медитацией. У меня всегда была склонность перевести мистическое в научный план. Согласно некоторым публикациям головной мозг излучает волны, частота которых зависит от характера церебральной активности. Эти волны можно вывести на самый обычный электроэнцефалограф.

К примеру, если человек активно размышляет, его мозг излучает волны с частотой от тридцати до шестидесяти колебаний в секунду; это так называемые бета-волны. Чем выше степень бодрствования человека, чем сильнее он сосредоточен, тем чаще колебания.

Если закрыть глаза, немедленно появляются волны более медленные, хотя, как правило, их амплитуда выше – около десяти-пятнадцати колебаний в секунду. Это альфа-ритм.

В состоянии сна без сновидений излучаются дельта-волны, от пяти десятых до трех колебаний в секунду.

Все это я проверил на Стефании. Я прикладывал к ее вискам, затылку и темени электроды и во время старта регистрировал излучение альфа-волн. Вся поверхность ее мозга находилась в состоянии спокойного бодрствования.

Впрочем, использовать это открытие не удавалось. Альфа-ритм Стефании свидетельствовал лишь о том, что она прекрасно контролировала процесс медитации.

В то время наша группа добилась немалых успехов. Чтобы эффективнее работать с нами, Стефания развелась с мужем и обосновалась в Париже. Ей подыскали квартиру на четвертом этаже, по соседству со мной.