Последний билет - Ника Тян

просто. Нужно просто родиться твоим ребенком. Многие с упоением вспоминают детство, мечтают хоть на немного почувствовать себя снова ребенком. А я, я только в страшном сне могу вернуться в детство! Славно, что ты решил проведать меня, а теперь, вали на хер отсюда, пока можешь!

Обессилив от крика, Кристина опустилась в кресло. Она молчала, безвольно свесив голову на грудь.

– Не поступай так с собой, пожалуйста. Достаточно и того, что тебе пришлось пережить. Ты можешь быть счастливой, просто проснись.

Словно не замечая жестких слов, отец в который раз повторил свою просьбу. Кристина на это только снова разозлилась.

– Я годами ждала, что ты придешь. Ты хоть представляешь, на сколько сильно надо нуждаться в ком-то, чтобы день изо дня, год за годом ждать? Я не выбирала любить тебя. В отличие от родителей, которые могут и не любить своего ребенка, ведь он может оказаться незапланированным, больным или не того пола, ребенок обречен с рождения любить тех, кто его создал, любить любыми, какими бы они ни были, даже если они конченные уроды, типа тебя. Нельзя просто так взять и перестать любить родителей. Если кто-то перестает любить своих родителей – значит эту врожденную любовь из него выдрали с кусками плоти, оставив дыру навсегда, сделав калекой, обреченным терпеть боль до конца своих дней. Не представляю, что еще более жесткое и разрушающее можно сделать с человеком.

Казалось, бледное лицо отца, еще больше постарело. Он несколько минут молчал, опустив глаза в пол под обжигающим ненавистью взглядом его единственной дочери.

– Я не надеюсь на твое прощение, – тихо заговорил он, – а тем более на то, что ты снова будешь любить меня. Я и сам себя не прощу никогда… Пойми, воюя с призраками, думая, что ты уничтожаешь врагов, ты разрушаешь лишь себя. Еще немного и ты застрянешь здесь насовсем, в этой квартире, с этим трупом. Навсегда. Нельзя изменить прошлое, его можно только отпустить…

Кристина резко вскочила, не дав отцу договорить.

– А знаешь, ты ведь прав! Мне не надо было пытаться ни с кем поквитаться. Мне нужно было убить тебя! И знаешь, это отличная идея. Джек! Ко мне!!!

Джек, напряженно следивший за всем этим долгим разговором, моментально среагировал на команду и теперь стоял возле Кристины, готовый выполнить все, что прикажут. Отец вскочил с дивана и стоял не столько напуганный, сколько растерянный.

– Джек перегрызет твое горло, и тогда ты не сможешь нести эту чушь. Ты вполне этого заслуживаешь!

Каждой своей фразой Кристина сама подливала масла в огонь, и ее ненависть переходила в ярость, но ей это нравилось. Даже если бы она вспыхнула настоящим пламенем, она бы не остановилась, пока не сгорела бы дотла.

– Это ведь ты во всем виноват! Только ты! Ты и бабушку бросил, ее некому было защитить, и маму, и меня. Все из-за тебя!!!

Отец, будто это не ему угрожают смертью, сделал шаг на встречу дочери, которая теперь уже сквозь рыдания кричала угрозы, и их нельзя было разобрать. Джек преградил ему дорогу, став перед Кристиной, и оскалился.

– Не подходи, он разорвет тебя! Он всегда меня будет защищать! От всех и от тебя!

Кристина снова захлебнулась слезами.

– Девочка моя… ну, прошу тебя, послушай меня. Ты крепко спишь. Все это сон. Тебе не от кого защищаться.

Но слова отца были бесполезными, Кристина не слышала его, она слышала лишь собственные рыдания. Отец хотел обнять ее, но стоило ему только дернуться, как Джек страшно оскалился, еще немного и он бы бросился на него, пришлось отступить. Отец был в отчаянии, казалось, он сам сейчас заплачет. Он сжал голову руками, словно пытаясь выжать из нее решение. Вдруг он просиял.

– Тебе просили передать: “Прости своего неуклюжего медведя.”

Фраза про медведя, которую отец почти прокричал, заставила Кристину перестать плакать. Она удивленно посмотрела на отца опухшими от слез глазами.

– Что?

– Я забыл сказать, тебе передали: “Прости своего неуклюжего медведя.”

Кристина вытерла нос рукавом и всхлипывая спросила:

– Кто это передал?

– Твой муж, – отец сказал это и замолчал, ожидая, что дочь снова начнет кричать и спорить, но та смотрела на него в ожидании объяснений.

– Я знаю, ты не веришь, что кто-то может тебя любить. Но он действительно любит тебя и ждет, когда ты вернешься. Дай ему шанс, он не подведет тебя. Он приходит к тебе каждый день и просит проснуться, но ты не слышишь его. Он был так рад, когда ты пошевелила пальцем…

Кристина застыла. Она напряженно хмурилась.

– Не помню… – с досадой сказала она.

– Но я вижу, что ты хочешь вспомнить, у тебя получится. И ты вернешься домой.

– Но как же Джек… я не могу его оставить одного, кто будет о нем заботится и выгуливать?

Сев на пол рядом с псом, Кристина обняла его.

– Я не оставлю его одного, – она снова заплакала. – Я не могу оставить его одного!

– Я останусь с твоим Джеком и буду заботиться о нем. Не волнуйся, я буду хорошо за ним смотреть и долго с ним гулять.

Отец взял букет пион и подал его Кристине.

– Возьми, пожалуйста.

Кристина на мгновение засомневалась, стоит ли брать цветы, но все же протянула руку и взяла букет. Она поднесла цветы к лицу и, закрыв глаза, глубоко вдохнула их запах. Откуда-то издалека она услышала голос, похожий на когда-то любимую, но забытую песню.

– Твои любимые… Прости, что не часто их дарил тебе. Такие росли возле дома твоей бабушки. Ты говорила, что они пахнул волшебно, и что от их запаха тебе становится теплее. Видишь, я помню. Шел вот домой и возле одного из домов увидел. Не сдержался… и украл. Для тебя. Кристи, прости своего неуклюжего медведя. Люблю тебя!

Кристина резко открыла глаза. Над ней был белый потолок, а изо рта торчала какая-то трубка.

“Пришла и оторвала голову нам чумачечая весна. И нам не до сна. И от любви схожу я с ума, чумачечая весна, чумачечая.”

Кристина, не понимала, откуда доносится измучившая ее песня.

– Светлана Федоровна, я сколько вас просила отключить звук в телефоне. Здесь же больные! Та, кому принадлежал этот молодой голос, была явно недовольна. Ну хоть кто-то был того же мнения об это противной песне.

– Да разве ж их пушкой разбудишь, – договаривая эту фразу, в которой не было ни капли сожаления, в белую дверь вкатилась грузная женщина в белом халате. Занятая мытьем полов, она не сразу увидела, что Кристина наблюдает за ней. А