Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина

Четвертого и дядюшка правителя нынешнего, Генриха Пятого. Справедливости ради отметим, что в 1414 году, когда происходит действие, он был еще только графом Дорсетом, а титул герцога Эксетера получит лишь через два года. Родился Томас Бофор в 1377 году, стало быть, на сцене ему 37 лет. Напомню: дети Бофоры были признаны папской буллой законнорожденными, поскольку их родители все-таки в конце концов поженились. Поэтому потомки Джона Гонта и Кэтрин Суинфорд имели право на высокие титулы и хорошие должности. А вот на престол претендовать не могли.

Появившись на сцене, король интересуется, где архиепископ Кентерберийский, и просит своего дядю Эксетера послать за ним.

– Так что, приглашаем посла? – спрашивает Уэстморленд.

– Нет, кузен, подожди, сперва нужно прояснить один важный вопрос, который касается Франции.

Входятархиепископ Кентерберийский и епископ Илийский.

Король обращается к архиепископу:

– Разъясните, пожалуйста, поподробнее, что там с Салическим законом и моими правами на французскую корону. Но не дай вам Бог взять грех на душу и хоть что-нибудь извратить, «ссылаясь тут на мнимые права, противоречащие в корне правде». Если вы меня обманете, а я вам поверю и развяжу войну – только представьте, сколько невинных жизней будет погублено! Сто раз подумайте, на что вы обречете нас всех, если станете подстрекать к неправедной войне. Еще раз предупреждаю: будьте осторожны! При столкновении двух таких держав, как Англия и Франция, кровь будет литься рекой, а кровь невинных всегда требует отмщения, и это отмщение падет на наши головы. Вот теперь, с учетом всего вышесказанного, можете начинать излагать. А я послушаю. И надеюсь, что вы не забудете о совести.

Архиепископ Кентерберийский начинает долго и нудно сыпать именами, в которых любой зритель-слушатель-читатель моментально запутается и заснет от скуки. Если, конечно, он не является профессионалом в области истории средневековой Франции. Но профессионалы, полагаю, этот текст никогда в руки и не возьмут, а мы с вами – обычные читатели, интересующиеся пьесами-хрониками Шекспира, поэтому, прежде чем кидаться пересказывать речь архиепископа, позволим себе небольшое разъяснение.

Салические франки – одно из древнегерманских племен. В конце пятого века вождем салических франков стал Хлодвиг Первый, который к началу шестого века после целого ряда успешных завоевательных войн объединил многие земли и создал Франкское государство, впоследствии именуемое Францией. При Хлодвиге были записаны законы франков (Pactus legis Salicae или Lex Salica), среди которых была и норма, запрещавшая наследование земель по женской линии. Заметьте: запрещалось наследование не просто «женщинам», а именно «по женской линии», а это означало, что никакие потомки женщины, оставшейся единственной наследницей, не могут претендовать на наследство, даже если они мужчины. В общем-то, речь шла первоначально только о землях, но как-то быстро к землям присоединились и титулы, а в итоге вышло, что во Франции ни при каких условиях не могло быть правящей королевы. Только короли. Начиная с Х века любой претендент на французский престол должен был доказывать, что является потомком одного из королей исключительно по мужской линии, проще говоря – «сын сына». Никаких «сын дочери» ни в одном из звеньев не допускалось.

Беды начались с французского короля Филиппа Четвертого: к моменту кончины у него было трое сыновей и дочь. После смерти Филиппа королем стал старший сын Людовик (король Людовик Десятый), но его единственный сын, родившийся через 5 месяцев после кончины самого Людовика, умер, прожив всего несколько дней; осталась только дочка. Трон перешел к следующему по старшинству брату, Филиппу, ставшему королем Филиппом Пятым. Тоже неудачно: монарх скончался, оставив четырех дочерей. Тогда корону надел самый младший из сыновей Филиппа Четвертого, Карл. И опять облом: король Франции Карл Четвертый, похоронивший шестерых детей, рожденных от трех жен, оставил после себя только одну выжившую дочь. Сыновья у Филиппа Четвертого закончились, а девочки не в счет. И что делать? Решили поискать «сбоку», вспомнили, что у Филиппа Четвертого был младший брат по имени Карл Валуа. Коль у старшего брата отпрыски получились так себе в смысле передачи трона, то, может, у Карла Валуа лучше получится? Сам-то Карл к тому времени уже отошел в мир иной, но наследничек мужского пола у него был. Филипп. Вот он и стал следующим (после Карла Четвертого) королем Франции Филиппом Шестым, положив начало династии Валуа.

Вроде бы все понятно и правильно, верно?

Однако же вспоминаем, что помимо троих сыновей у Филиппа Четвертого была и дочь. Изабелла. Та самая Французская волчица, которую, как и ее братьев, все мы знаем по романам Мориса Дрюона. Ее выдали замуж за английского короля Эдуарда Второго, в браке родился мальчик, который стал королем Эдуардом Третьим, и если бы тогда признали права Изабеллы на французскую корону, то ее сын стал бы полноправным королем Франции. А наш герой Генрих Пятый – правнук этого короля, его прямой потомок. В принципе, если доказать, что у Эдуарда Третьего было больше прав на французский престол, чем у Филиппа Шестого, то вполне можно утверждать, что Генрих Пятый незаконно лишен своих французских прав.

Вот этим доказыванием и занимается сейчас на сцене архиепископ Кентерберийский.

Первый его тезис состоит в том, что салические франки – германцы, и жили они на землях, которые считаются германскими, и их законы вообще никому не указ и французами соблюдаться не должны.

Ошибочно французы почитают

Ту землю Францией…

…та земля Салийская лежит

В Германии, меж Эльбою и Залой…

И та земля, меж Эльбою и Залой,