Триэн - Василий Головачев

– Нет, – хмуро ответил капитан. – Стрелявшие исчезли как по мановению волшебной палочки. Отследить их перемещение со спутника не удалось.

– Получается, неведомая команда перестреляла ксенотов, а мы даже не знаем, кто это сделал и почему?

Солома кивнул.

– Пробили машины?

– «Лада Ромео» принадлежит частной похоронной фирме «ВИП-Ритуал», дислоцирующейся в Бескудниково. Владелец Битер Михаил Липович. «Пежо» зарегистрирован на частное же следственное предприятие «Гламур», которое снабжает обманутых жён информацией о неверных мужьях, располагается на Каширке. Владелец «Гламура» – друг нашего местного олигарха Морданова.

– Душу выньте из всех этих деятелей!

– Уже работаем.

– Как чувствует себя писатель?

Соломин дёрнул уголком губ.

– Ничего, держится. Признался, что, когда на него направили ПП, ствол пистолета-пулемёта показался ему дорогой в Вечность.

– Лирическая душа, несмотря на мускулистую прозу, которую он выдаёт. Наметили, куда будете перевозить обоих хроников?

– Лианозово, поближе к третьей базе.

Помолчали, отступив от двери, чтобы не мешать медсёстрам.

– Медики молчат?

Солома понял, о чём идёт речь, – о внезапной смерти Евгения Федорчука, приятеля Сан Саныча Уварова.

– В крови никаких следов, но сердце остановилось, вполне здоровое сердце. Похоже, был введён один из препаратов, срабатывающих через какое-то время и полностью распадающихся в крови.

– Ищите тех, кому это было выгодно. Мы вышли на какую-то криптосистему, под видом обычных деталей изготавливающую свою электронику. Федорчук узнал об этом, и его убрали. Кстати, Уварову надо найти другую работу, в институте его трудно защитить.

– Ищем, думаем.

Из палаты вышел врач, глянул на ждущие лица триэновцев.

– Александр ваш получил пять пуль: в грудь, плечо и бедро, потерял много крови, но жить будет, вытащим. Второй ваш опер отделался двумя пулями, в руку и ногу. Через недельку переведём в общую палату.

– Благодарю, – сдержанно сказал Гордеев. – Не возражаете, если у палаты будут дежурить наши хлопцы?

– Пусть дежурят, лишь бы не мешали.

Гордеев и Соломин пожали руку врача и вышли из госпиталя.

Снаружи стояла тёплая солнечная погода, ласковый ветерок шевелил ветки берёз и клёнов с молодыми листочками, гулял по траве.

– Эх, я бы тоже не отказался полежать здесь недельку, – мечтательно сказал капитан.

– Полежишь, если нарвёшься на пулю, – проворчал Гордеев. – Дуй в Королёв, на завод «Электрон», мы должны кровь из носу узнать, что там происходит. За просто так заместителей главного технолога не убивают. И вот ещё что, скажи Дэну, пусть полазает по соцсетям, блогам, «В Контакте», в «Однокурсниках» и сотрёт все упоминания о хрониках, если они есть. И не только о них, но и о родственниках, о братьях и сёстрах и так далее.

Солома замялся.

– Дэн человек извилистый…

– А ты прямой.

– Вы бы ему сами сказали.

– Всё приходится делать самому. Хорошо, вечером позвони.

Соломин с облегчением козырнул, сел в джип и уехал.

Гордеев посмотрел на часы, вздохнул, подумал, что сегодня он получит от генерала по полной программе. Кузьмичёв провалы терпеть не мог. Впрочем, как и сам Гордеев.

На душе стало муторно и беспокойно.

* * *

Собрались в новом офисном здании на территории шестьдесят седьмой больницы на Карамышевской набережной.

Гордеев рассчитывал поговорить с генералом тет-а-тет, но, увидев нового зама Кузьмичёва, понял, что сделать это не удастся.

Расселись вокруг приставного столика орехового дерева: Веселов, одетый на этот раз в модный чёрный в белую полоску костюм, Дэн и Гордеев.

– Доложите, что у вас произошло с Ватшиным, – недобрым голосом попросил Кузьмичёв.

Гордеев покосился на спутника, и Дэн правильно истолковал его взгляд.

– По оценке нашего аналитического центра мы наткнулись на силу, которая знает о существовании хроников и заинтересована в их целости и сохранности.

– Может быть, это герпы? – поинтересовался Веселов.

– Возможно, хотя меня мучают сомнения, что это герпы. Они действовали бы по-другому.

– То есть?

– Три месяца назад дракоши… э-э… ящеролюди попытались захватить писателя, а когда поняли, что им это не удастся, попытались его ликвидировать. В нашем случае мы видим другой почерк.

– Мистика какая-то, – скривил губы Веселов. – Подошли люди, причём в нужный момент, угрохали шестерых налётчиков…

– Пятерых. Одного к тому времени убрал Солома.

– Ну, пятерых. Перестреляли и исчезли! Что за бред?!

Дэн пожал плечами.

– Мистикой здесь не пахнет, здесь пахнет точнейшим расчётом и профессиональным исполнением. Я не могу пока дать точного определения происшествию, но если у нас появились неведомые соратники, это здорово. Осталось только разыскать их и предложить совместную работу.

– Как это у вас легко получается.

Дэн снова повёл плечом и устремил взгляд своих жёлтых, незамутнённых никакими угрызениями совести глаз на Кузьмичёва.

– Любите вы… преувеличивать, – сказал генерал уже не так мрачно. – Иногда мне кажется, что вы знаете то, чего не знаю я, а должен бы.

– Возвышаться над другими – дурной тон, – сказал Веселов.

– Дон Кихот говорил по этому поводу: только тот человек достоин возвышаться над другими, кто делает больше других. А я самый обыкновенный системщик и не претендую.

Гордеев еле заметно усмехнулся.

Кузьмичёв озабоченно пригладил пальцем бровь.

Веселов прищурился, собираясь высказать своё мнение по данной теме, но его остановил звонок мобильного.

Кузьмичёв ткнул пальцем в браслет айкома, выслушал абонента, сказал приглушённым страдальческим тоном:

– Дина, это не та компания… – Генерал осёкся, помолчал, закончил чуть спокойнее: – Хорошо, сейчас приеду, обсудим.

Он встал из-за стола, посмотрел на Веселова:

– Заканчивайте без меня, Юлий Тарасович, держите в курсе.

Все трое встали, провожая генерала взглядами, пока за ним не закрылась дверь.

Веселов занял его место.

Гордеев и Дэн хотели сесть, но заместитель координатора силовой структуры «Триэн» поднял ладонь:

– Дугарай, вы свободны. А вы, полковник, останьтесь.

Дэн посмотрел на Гордеева, пошёл к двери, оглянулся.