Зов ушедших героев - Юрий Стерх

окинул его цепким взглядом, не удостоив внимания голову Изгуша в руках.

— Теперь ты и в мыслях должен быть Изгушем. Я думаю, это поможет тебе особо не расслабляться.

В его руках блеснула тонкая короткая игла, которую он ловко воткнул Гигемешу между глаз, да еще резко надавил пальцем, погружая ее полностью под чешую.

— С началом второго этапа тебя, — усмехнулся настоятель, с удовольствием наблюдая за тем, как корчится от боли бывший генерал.

Затем презрительно выплюнул.

— Если вытащить иглу — умрешь… Изгуш из рода Салахош.

Запрокинув голову, он раскатисто рассмеялся, оглашая своды подземелья диким хохотом.

Шейма

На удивление сегодняшняя ночь прошла спокойно и без диких приступов головной боли. Свыкание с мыслью, что теперь он и есть тот самый настоящий Салахош, с каждым днем проходило всё легче и естественнее. Та игла, которую воткнул ему в лоб настоятель, способствовала этому как нельзя лучше. Приступы острой головной боли только от одной мысли о Гигемеше были просто невыносимы. Но, слава Буаегу, последние несколько дней эта заноза почти не приносила никакого неудобства.

В дверь тихо постучали. Это произошло так внезапно, что Изгуш подскочил с койки и в волнении уставился на всё еще закрытую дверь.

Это что-то новенькое!

Обычно конвоиры заходили сюда без спроса, хватали его и, чуть ли не силком тащили к настоятелю. А тут…

Неожиданно громко лязгнул засов, и тяжелая каменная дверь бесшумно отъехала в сторону. В дверном проеме стояла высокая митхарианка, укутанная в бесформенный балахон. Вошедшая мотнула головой, и капюшон соскользнул ей на плечи. Она подняла глаза и прямо посмотрела на бывшего генерала.

Тот от неожиданности отпрянул назад.

— Шейма? — в восхищении взволнованно выдавил он из себя.

Перед ним стояла самая любимая и обожаемая наложница Изгуша, знакомая Гигемешу по многим качественным голографическим изображениям.

Шейма… она всегда была первой в его совсем не маленьком гареме.

Та смотрела на него с порога, снисходительно улыбаясь.

— Я знаю, что ты не Изгуш… но, — обольстительница распахнула балахон, демонстрируя идеальное обнаженное тело, — я помогу тебе им стать.

Дверь за ее спиной с тихим шелестом встала на место, оставив в келье их одних.

Наконец-то пряник!

Это был незабываемый день, полный нежной ласки и испепеляющей страсти. Изгуш-Гигемеш потерял голову от счастья, предаваясь плотским утехам с красавицей.

Она прекрасна, она восхитительна, она достойна стать наложницей у самого Буаега!

Она!..0

С тех пор как он первый раз увидел ее голограммное изображение, он постоянно думал о ней, мечтал прикоснуться к телу, просто посмотреть на нее вживую и вдохнуть ее запах…

И тут случилось немыслимое — она сама пришла к нему в келью. Понятно, что не по своей воле, но и не сказать, что она уж как-то слишком тяготилась своим положением.

В коротких перерывах, когда они изможденные, но довольные отползали друг от друга, она подсказывала ему, поясняя, что именно он делает не так.

— Ты слишком резок и нетерпелив, — говорила она. — Даже когда Изгуш голоден и у него давно не было близости, он не будет таким пылким и настойчивым. Он всегда отдает инициативу партнерше, получая от ее умений истинное удовольствие. Давай попробуем еще раз, и постарайся быть со мной понежнее и на пике удовольствия не хватай меня за шею и хвост как какой-то борец тигыж…

Она ушла с наступлением темноты, обещая на рассвете вернуться.

После того как за ней закрылась дверь, Изгуш рухнул на измятую постель и тут же забылся крепким и счастливым сном.

На рассвете снова постучали. Новоявленный Изгуш вскочил с кровати и, счастливо улыбаясь, подошел к двери. Та широко распахнулась, и он от неожиданности шагнул назад. Благодушное настроение мгновенно улетучилось, нарисовались большие неприятности — на пороге настоятель, а за его спиной оба ненавистных конвоира.

— Шейма осталась не совсем довольна вчерашним днем, — начал без приветствия Пармаш, — и я вот что подумал: а может мне решить эту проблему совсем просто?

Настоятель вытащил из-за пояса тот самый кинжал, которым Гигемеш еще совсем недавно лишил головы настоящего Изгуша.

— Отрезать тебе ненужное, да и дело с концом. А? В подземельях нашего храма может случиться и не такое… Твои будущие сподвижники поймут и примут.

— Нет! Настоятель, нет! Я буду стараться! — завопил новоиспеченный Изгуш, падая перед ним на колени. — Шейма… она больше не скажет про меня плохого. Обещаю вам!

Пармаш окинул его презрительным взглядом и нехотя всунул кинжал обратно.

— Запомни, Изгуш, у тебя больше не будет второго шанса. Лимит моей благосклонности к тебе, ты уже давно исчерпал.

Настоятель резко развернулся и стремительно вышел вон. Охранники почтительно расступились. За их широкими спинами стояла Шейма, держа в руках круглый поднос со всевозможными яствами.

— Иногда Изгуш был не прочь перекусить в перерывах межу любовными играми, — тихо прошипела она, когда дверь за ее спиной плотно закрылась. — Я покажу тебе, как он это делал.

Шейма изящно повела плечами, и балахон, покрывающий обнаженное тело, заструился шелком к ее ногам.

К концу дня, бывший генерал уже не мог смотреть ни на еду, ни на саму Шейму.

Чем дальше они, так сказать, погружались в процесс, тем больше Изгушу становилось понятно: этот представитель рода Салахош был тот еще затейник и со своими странностями. Поначалу бывший генерал был совсем не против, наоборот, ему даже поначалу это нравилось, возбуждало, будоражило, но… целый день доставать языком плоды гураша из… из…

Да ладно! Оставим это!

Главное, что Шейма ушла от него вполне довольная, и его мужское достоинство и на этот раз оказалось целым и невредимым, и что самое главное — при нём.

Чувствуя некую вину за утренний инцидент, в перерывах между причудливыми способами поедания плодов и последующими соитиями, Шейма развлекала его рассказами о жизни гарема, какие там были законы и порядки.

Так же она поведала ему о том, что при облаве на дворец Изгуша из сорока наложниц гарема удалось поймать всего пятерых. Две из них мертвы. Она, Шейма, здесь, а судьба еще двух ей неизвестна. Что с остальными тридцатью пятью тоже непонятно. Поэтому есть большая вероятность, что они приползут к старому хозяину сразу же, как только о том станет известно в определенных кругах, и вот тогда новому Изгушу придется выдержать настоящий экзамен.

К этому экзамену они с Шеймой готовились целых семь дней. По ночам Изгуш отдыхал и усиленно питался той пищей, что она приносила днем. Он всегда должен быть в форме и радовать своими успехами не только свою прекрасную партнершу, но и вечно недовольного настоятеля.

По