Принцесса - Клэр Кент

— Да. Нам придется поехать туда на машине.

— Но примерно через час стемнеет. Это безопасно?

— Хмм, — он хмурится, размышляя. — Мы возьмем джип. Это не так уж далеко.

Итак, прежде чем я успеваю осознать, что происходит и что это значит, Грант сажает меня в джип, идет сказать несколько слов Дэйву, а затем снова вывозит нас из лагеря.

— Если ты мог мне рассказать, почему ты просто не сделал этого раньше? — спрашиваю я после нескольких минут попыток снова взять себя в руки.

Он бросает на меня быстрый косой взгляд.

— Это должно было стать сюрпризом.

— Что?

— Это сюрприз. Сюрприз для тебя.

— Для меня? — мой голос срывается.

Грант усмехается, и его лицо все еще смягчается от чего-то, похожего на нежность.

— Да. Для тебя. Как только ты сказала мне, что у нас все хорошо, и ты определенно хочешь, чтобы я был твоим мужчиной, я начал искать. Но найти это оказалось труднее, чем я ожидал, и я только сегодня нашел то, что искал. Я хотел немного подправить это для… — он замолкает на полуслове, печально качая головой. — Но в любом случае, мне лучше показать тебе это сейчас, чтобы ты не убеждала себя в какой-нибудь нелепой лжи о том, что я тебя не люблю.

Боль в груди, которая давила на меня всю неделю, полностью прошла. На ее месте зарождается неистовый трепет.

Мы едем около получаса, и Грант не дает мне ни малейшего намека о том, куда мы едем или какой сюрприз у него для меня приготовлен. Мы движемся в направлении, в котором я никогда раньше не была. Это не в сторону Новой Гавани, но ландшафт по-прежнему занят в основном лесистыми холмами и редкими руинами бывших небольших городков.

В конце концов Грант останавливает машину прямо перед гравийной дорожкой, которая петляет через другие леса.

— Мы на месте? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Я не вижу ничего, кроме дороги, деревьев и посыпанной гравием дорожки.

— Да, — Грант делает слегка прерывистый вдох. — Послушай меня минутку. Прости, что я тебе ничего не говорил. Я изначально не самый открытый человек, и вот уже пять лет живу в режиме постоянного кризиса. Это… мне трудно отпустить себя настолько, чтобы даже произнести хоть слово. Но я, честно говоря, думал, что ты знаешь.

Мои брови сходятся на переносице.

— Ты думал, я знаю?

— Я думал, ты знаешь, что я чувствую. Я думал, это очевидно.

Я приготовилась молчать и просто слушать, так как поняла, что наконец-то услышу многое из того, что отчаянно хотела услышать в течение очень долгого времени. Но тут я уже не могу терпеть.

— Очевидно? Ты думал, что было очевидно, что ты чувствуешь? Ты себя в зеркало видел? Это все равно что пытаться расшифровать кирпичную стену!

Грант издает сухой смешок и потирает голову кончиками пальцев в нехарактерно нервном жесте.

— Да, наверное. Но все же… — он качает головой и смотрит куда-то вдаль. — Отчасти проблема в том, что я так долго пытался не испытывать к тебе этих чувств. Ты всегда была под запретом. Сначала потому, что ты была так молода. Как ты думаешь, почему я всегда так сторонился тебя в те первые годы в бункере? Я знал, что ты была… Я знал, что для меня было бы небезопасно подходить к тебе слишком близко. Поэтому я не позволял себе… чувствовать к тебе что-либо.

— Я думала, я тебе не нравлюсь, — шепчу я.

— Ты чрезвычайно заблуждаешься. Но потом ты пришла ко мне и потребовала, чтобы я научил тебя драться, и… это было сродни подарку. Законный повод для меня быть рядом с тобой. Но даже тогда я знал, что это опасно, поэтому старался сохранять эмоциональную дистанцию, насколько возможно.

— Я… Я ничего этого не знала.

Он бросает на меня кривой взгляд.

— А что, черт возьми, ты думала, когда мы начали тренироваться, и я возбуждался рядом с тобой чуть ли не каждую минуту?

Хихиканье застает меня врасплох.

— Я думала, это была просто… это была просто физическая реакция, которая ничего не значила.

Грант протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке.

— Считалось, что ты все еще недоступна для меня. Ты находилась в изоляции, была уязвимой и вынужденно оказалась в ситуации, когда у тебя не было возможности получить нормальный опыт общения с мужчинами. Мне казалось неправильным использовать свое преимущество только потому, что я был единственным, кто находился рядом.

— Так что же изменилось?

— Ты. Ты продолжала делать первые шаги в отношении меня, и только так я мог убедить себя, что это разрешено. Итак, я продолжал на каждом этапе ждать, когда ты сделаешь следующий шаг. Только тогда я мог взять то, что хотел. Только тогда я мог позволить себе это. Но все равно казалось, что… Я делал что-то не так. Прикасаясь к тебе. Трахая тебя. Будучи с тобой. Это все, чего я хотел, и все, чего я не мог иметь. Поэтому я продолжал сдерживаться, даже когда казалось, что ты… ты тоже хотела меня. Пока я не влюбился в тебя настолько по уши, что никогда не смог бы остаться в стороне, даже если бы следовало.

Я смотрю на него снизу вверх, мои губы приоткрыты, щеки все еще пылают.

— То есть, ты… ты любишь меня? По-настоящему?

— Конечно, я люблю тебя, принцесса. Я едва могу вспомнить, как ощущалось существование в этом мире, когда я тебя не любил.

Мои глаза горят, наполняясь слезами. Но на этот раз они не стекают по щекам.

— Я тоже тебя люблю.

Грант долго смотрит на меня с серьезным выражением лица, слегка покачивая головой.

— Что? — шепчу я, внезапно застеснявшись произносить эти слова, хотя это наконец-то можно сказать, не боясь.

— Ничего. Просто я много лет мечтал услышать это от тебя. Но я никогда по-настоящему не верил, что ты это скажешь.

— Ну, если ты хочешь знать правду, то все звучит так, будто ты придумал много нелепой чепухи, которая удерживала меня в запретной категории, когда меня там не должно было быть. Я полностью автономное человеческое существо, которое может решать, с кем я хочу быть и кого я хочу любить. Я тебе не принцесса в башне.

— Я наконец-то понял, что тебе не следует находиться в башне, но нам придется разойтись во мнениях по поводу того, являешься ты для меня принцессой или нет.

Я не могу удержаться от хихиканья при виде легкого негодования на его лице.

— Ладно. Лишь бы ты больше не думал, что я под