Голая королева - Татьяна Гармаш-Роффе

– Спасибо за комплимент, – отчего-то грустно усмехнулся Алекс.

– Право, я серьезно! У вас глаза такие… красивые. И манера мягкая… И потом, вы, как это называется, «секси». У вас должно получиться. Если вы согласны, конечно.

– Хорошо… Я согласен. Только… Я этого никогда не делал. И не знаю… Но если это необходимо, чтобы найти Лину… Я согласен.

– Вот и хорошо. Я вас буду ждать у метро «Сокол». Возьмите все с собой, что я вам перечислил.

– А в таких случаях… Я… Извините, я не знаю, в таких случаях презервативы надо взять?..

Кис захохотал.

– Бог мой! Вы действительно любите свою жену, теперь я в этом уверен. – Он вытер слезы, навернувшиеся от хохота. – Нет, Александр, вы меня неправильно поняли. Так далеко заходить не придется. Нужно просто пойти в клуб, где собираются гомосексуалисты, и поговорить. Весь ваш риск – что побьют, если догадаются, что вы чужак. Но не больше.

Кис убрал телефон. Для него до некоторой степени было неожиданностью, что Мурашов согласился. Когда Алексей только набирал его номер, перед его глазами стоял образ расклеившегося, распустившего нюни чистоплюйчика, который слегка попачкался в грязи и теперь не нашел ничего лучшего, как хлестать коньяк. В тот момент Кису хотелось его эпатировать, спровоцировать, встряхнуть хорошенько, и он сам не знал, что им руководило в большей степени: желание решить проблему с помощью Мурашова или желание его унизить, подставить и потешиться?

Впрочем, без разницы! Важно то, что он согласился.

Бедняга Иван, упустил свою премию.

Кис критически осматривал Алекса. Он и сам точно не знал, как должен выглядеть гей, – собственно, среди них типажей было великое множество, и нужно было найти для Алекса некое верное, не фальшивое решение. Кис поправил на шее Алекса платок, убрал, по размышлении, цепочки, снял чересчур женскую, крупную клипсу, стер неровно наложенные румяна, уклоняясь от перегарного дыхания Мурашова.

– Ну, – нетерпеливо дернулся под его руками Алекс, – рассказывайте дальше!

– …Из чего я сделал вывод, что Алину увезла Марго. С целью похищения.

Кис рассказал Алексу все, что он узнал от Кати и опрошенных им свидетелей, опустив только то, что считал себя не вправе рассказать: темную историю с дядей, отравившимся волоконницей Патуйара.

– И вы полагаете, что они в доме родителей Гены?

– Ладно, так, пожалуй, пойдет. – Кис обошел Мурашова и посмотрел на него сзади. – Будете играть человека с положением: не можете себе позволить ходить на работу с проколотыми ушами, татуировками и прочей атрибутикой. И стрижка ваша соответствует этому образу. Значит, так: вы старый знакомый Гены, живете в Питере, в Москве проездом, общаетесь с Геной крайне редко. Если у него в клубе есть уже «дружок», вам намекнут – возможно, грубо, – что не надо его искать…

Кис знал этот клуб. Собственно, это был не клуб в строгом смысле этого слова, а кафе, облюбованное гомосексуалистами. Теперь в Москве таких было несколько, но он был уверен, что Гена проводит свое время в ближайшем к его дому: машины у него не было, а из клуба он наверняка возвращается далеко за полночь. При его финансах – не на такси же! Если наиболее известные заведения такого рода в центре были относительно безопасны – там собиралась элита, многие завсегдатаи были людьми искусства, – то в местном царили нравы куда проще. И теперь он начал побаиваться собственной затеи, отчего старался проинструктировать Алекса на все случаи жизни.

– Тогда скажете, – продолжал он, пряча свое беспокойство, – что намек понял, но вы совсем по другому делу: старый долг хотите вернуть. Это – святое. Скорее всего, скажут, как найти. Дома вы у него были, его там нет. Поезд в Питер у вас завтра, и Гена нужен срочно. Настаивайте на адресе его родителей или их дачи.

– Почему вы думаете, что они к родителям Гены Лину увезли? – повторил вопрос Алекс, и Кис снова уклонился от перегарного облака. – Это глупо!

– Я предполагаю, что дом пустой. Возможно, его родители в отпуск уехали – начало лета, еще не очень жарко, пожилые люди предпочитают именно в такое время отдыхать… Чем эта компания и воспользовалась: у них других вариантов практически нет. Пройдитесь-ка… Правда, остается еще непроверенным Филипп. Нет, не так. Представьте, что вы женщина… Но у Гены уже известно – есть то ли дом, то ли дача родителей, и я делаю ставку на это. Да не так, это чересчур! Не надо так вилять бедрами, даже женщины так не ходят! Нормальные, по крайней мере… Нет, погодите, я неточно выразился! Нужно не то, чтобы как женщина, а просто немного женственно, мягко. Небрежно так, легко… Вот, теперь хорошо. Отлично! Я же говорил, что у вас получится.

– А если вы ошибаетесь?

– Маловероятно. Но если выйдет ошибка, придется начинать все сначала.

– А почему она мне позвонила и сказала?..

– Не знаю, – перебил его Кис. – И сейчас некогда ломать над этим голову. Ну что, Александр, вы готовы?

– Ну, это было бы преувеличением так сказать…

– Не скромничай, дорогой, ты у нас такой душка! – съехидничал Кис.

Алекс улыбнулся.

– Ладно, я пошел.

– Я вас буду ждать недалеко от выхода. Пятнадцать минут, Александр, не больше! И в посторонние разговоры не вступайте!

– Помню, – сказал, не оборачиваясь, Алекс и кокетливо махнул ему рукой. – Жди меня, милый, я приду!

«Даже хорошо, что он слегка поддатый, роль лучше получится», – успокаивал себя Кис, с тревогой следуя за ним на некотором расстоянии.

Глядя в спину Мурашову, который шел, мягко раскачиваясь и ставя ноги ровно перед собой, Кис подумал, что вообще-то на самом деле до некоторой степени, пожалуй… он вполне неплохой парень, этот Алекс.

…Когда над головой Георгия внезапно материализовалась из воздуха вторая голова, Алина вздрогнула от неожиданности.

И только спустя мгновение поняла, что это голова Филиппа.

Она оцепенела. Как загипнотизированная, смотрела она на большое полено, которое начало возноситься над головой секретаря.

Георгий принял ее замешательство за окончательное признание поражения и проговорил торжествующе:

– Так-то оно лучше, крошка! Перспектива с утюжком возбуждает, правда? Ну ничего, потерпи немножко…

Полено достигло крайней верхней точки размаха и, словно в замедленной съемке, чуть качнувшись, плавно пошло вниз.

– …и мы с тобой получим удовольствие… – договаривал Георгий. – Сначала одно, потом дру…

Он осекся, увидев выражение Алиных глаз. Замерев на мгновение, он что-то понял и стал оборачиваться…

Поздно. Удар обрушился на его череп с такой силой, что Аля зажмурилась.

Когда она раскрыла глаза, Георгий лежал с раскроенным черепом у дивана.