Любовь-нелюбовь - Анхела Бесерра

Она не захотела поделиться горем ни с кем из членов семьи — с тех пор, как умерла мать, семья уже не была тем, чем была для Фьяммы раньше. Поэтому она лишь сухо известила родственников о том, что произошло, попросила обойтись без комментариев, заранее поблагодарив за понимание. Она никому не позволила вмешиваться в свою новую жизнь. Впрочем, она и в их жизнь с Мартином вмешиваться никогда не позволяла.

У нее было так много пациенток, что иногда она возвращалась домой совсем поздно и от усталости тут же валилась на кровать. Но стоило Фьямме остаться одной, и боль тут же обрушивалась на нее. Снова и снова вспоминала она счастливые дни, снова плакала, понимая, что к прошлому нет возврата. Она хотела убрать их с Мартином фотографии, что висели и стояли в каждой комнате, спрятать куда-нибудь все вещи, которые напоминали ей о муже, но потом поняла, что для этого ей придется разрушить весь дом, потому что даже краска на стенах помнила руки их обоих. Фьямма совершенно осиротела — Мартин, сам того не сознавая, заменял ей всех, кого она потеряла: мать, отца, детей, которых она могла бы иметь, даже подруг, которых у Фьяммы не было с детства. И теперь с его уходом она еще раз лишилась их всех. Он унес с собой так много частичек ее души, что Фьямма словно распалась на куски и не знала, как собрать себя в единое целое.

В тот ужасный вечер Мартин встал из-за стола и покинул ресторан, не произнеся ни слова. Он ушел в черный снегопад, чтобы не видеть боли в глазах жены — и Фьямма, и ее боль стали ему чужими. Когда он увидел на своей тарелке подаренную Эстрелье раковину, то понял, что защищаться бесполезно. Он онемел от стыда. Не посмел посмотреть Фьямме в глаза, боясь увидеть в них слезы. Просто поднялся и трусливо сбежал.

Фьямма истолковала его бегство как стремление поскорее броситься в объятия любовницы и объявить об обретенной свободе. Она более часа просидела неподвижно, устремив невидящий взгляд на дверь, пока к ней не подошел пожалевший ее официант: помог ей встать, одеться, проводил до улицы Альмас.

Через несколько дней, вернувшись вечером домой, Фьямма обнаружила на кровати короткую записку, в которой Мартин извещал, что заходил забрать кое-что из одежды и что вскоре ей позвонит адвокат, который будет вести дело о разводе. Что касается раздела имущества, то, разумеется, ей остается все. После этого он ни разу не дал знать о себе. Они ни разу не поговорили, даже по телефону, он не прислал больше ни одного письма, ни одной записки. Фьямма не догадывалась, что главной причиной тому был стыд, который он испытал, узнав (Эстрелья рассказала ему, как попала в руки Фьяммы злополучная раковина), что жена посвящена в самые интимные подробности их с Эстрельей отношений. Теперь он знал, что Эстрелья была пациенткой Фьяммы почти год. Что она выслушивала рассказы о каждой из тайных встреч в часовне Ангелов-Хранителей, о каждой из страстных ночей в мансарде на улице Ангустиас, о каждых выходных, о каждой поездке. Он чувствовал себя голым перед ней, полным ничтожеством, недостойным даже взгляда женщины, к которой испытывал с каждым днем все большее уважение.

Стыд мешал ему наслаждаться свободой и новым счастьем. В мансарде Эстрельи он не чувствовал себя дома — не хватало привычных, любимых вещей. В новом жилище Мартина не было ни одного предмета, который о чем-то напоминал бы ему. Все здесь было чужое. Он не переставал думать о том, что чувствует сейчас Фьямма. Он предпочел бы, чтобы разрыв произошел по-другому, чтобы причиной стало не позорное разоблачение его измены. Но выбирать не пришлось. Обстоятельства сложились так, как сложились, и Мартину ничего не оставалось делать, как переживать последствия случившегося. Сейчас, когда он обладал тем, чего так страстно желал, он уже не был уверен, действительно ли желал именно этого. Может, он поспешил, сразу переселившись к Эстрелье? Она была очень нежна с ним, расточала ласки и заботу, а он, с одной стороны, был полон любви и благодарности, а с другой — ощущал пустоту. Словно внутри него существовала огромная дыра, в которой исчезало все, что он получал от Эстрельи.

Мартин решил, что надо подождать, что время все исправит и душевное спокойствие вернется к нему.

Вскоре после разрыва с женой он получил из редакции письмо, извещавшее, что он отстранен от должности заместителя главного редактора. Мартину вменялась в вину непростительная ошибка, вследствие которой газета оказалась втянутой в судебную тяжбу, грозившую серьезными последствиями. Ему предлагалось или подать заявление об уходе по собственному желанию, или согласиться на то, что он будет уволен (тогда это будет рассматриваться как наказание за проступок, что поможет газете сохранить лицо, а Мартин получит щедрую материальную компенсацию). Удар был так силен, что Мартин предпочел увольнение. Он считал несправедливым решение учредителей — ведь он с точностью следовал девизу газеты: "Правда превыше всего". С другой стороны, предлагавшаяся в этом случае компенсация тоже была весьма кстати — после развода у него ничего не осталось. Его жизнь дала крен.

Эстрелья же всеми силами старалась доказать, что все перемены — к лучшему. Уволили? Прекрасно! Наконец-то он сможет отдохнуть! Они отправятся путешествовать! Она всегда мечтала съездить в Италию, окунуться в мир сладострастно-пышного барокко, побывать в музеях, церквях, погулять по площадям, полюбоваться фонтанами. Особенно ее привлекала спокойная и величественная Тоскана. Она представляла, как они будут гулять по поросшим кипарисами холмам и слушать удивительные истории об окрестных дворцах и замках.

С тех самых пор, когда начала собирать коллекцию ангелов, мечтала Эстрелья об этой поездке. К тому же сейчас как раз было лучшее время для нее — в Европе начиналась весна.

Мартину идея Эстрельи понравилась: он прекрасно знал Тоскану — будучи семинаристом, провел несколько месяцев у тамошних монахов-францисканцев. Одинокими вечерами он тогда прокладывал собственные, никому, кроме него, не известные марш-руты. Самый любимый из них он назвал Дорогой ангелов. Последний раз он проделал этот маршрут вместе с Фьяммой, и это было замечательно. Эстрелье тоже понравится, думал он.

Они решили отправиться в Италию через несколько недель, на Пасху.

Подготовка к поездке взбодрила Мартина. К тому же он понемногу начал привыкать к своему новому жилищу. Он больше не виделся с бывшими коллегами- журналистами. Общих друзей он тоже решил оставить Фьямме, чтобы не заставлять их выбирать, на чьей они стороне. Для себя сохранил лишь Антонио, который тайно сообщал ему добытые у Альберты, его жены, сведения о Фьямме: о том, как она живет и как себя чувствует. Мартину стало спокойнее, когда он узнал, что бывшая жена ведет ту же жизнь, что и прежде, и что в целом у нее все хорошо. Он сам удивлялся тому, как сильно по ней скучает.

Когда в один из дней конца марта самолет "Алиталии" поднялся в воздух, Мартин освободился от всех оков: на земле остались комплекс вины, события последних месяцев и далекое прошлое, потеря работы, его дом, все, что он когда-либо написал, его балкон и его гамак, его море и раковины, его фотографии, его воспоминания... И Фьямма. Все, что в последнее время лишало его покоя, растаяло, словно те облака, которые они с Эстрельей оставляли позади, устремляясь к новым горизонтам. Для Мартина это была не просто поездка в Италию, это был разрыв с прошлым, освобождением от всех старых привязанностей. Впереди его ждала новая жизнь рядом с любимой женщиной. Сердце его радостно билось в предвкушении прекрасного — он не сомневался в этом — приключения. Где-то у ног пылало солнце, тонкой красной линией разделяя небо и землю: вверху свет, внизу — темнота. Мартин впервые видел такой закат. Он подумал, что интересно было бы проследить из космоса за сменой дня и ночи на земле. Это должно быть потрясающе красиво. Глядя на небо, он не мог не вспомнить о Фьямме и о ее альбоме с облаками. Но в этот момент Эстрелья положила голову ему на плечо, оторвав от воспоминаний. Она вся светилась радостью, никогда еще в жизни она не была так счастлива. Скоро сбудется то, о чем она мечтала много лет, и Мартин тоже примет в этом участие. Ложь и неизвестность остались позади. Сейчас все было ясно и просто — никаких тайн, никаких загадок. Эстрелья была уверена, что поездка поможет им освободиться от призрака, который постоянно был рядом с ними с тех пор, как они стали жить вместе. И хотя она часто ловила себя на том, что ей очень пригодился бы совет Фьяммы (ведь они столько времени были наперсницами и почти подругами!), одна мысль о жене ее... — она не знала, как назвать Мартина, — в общем, одна мысль о ее бывшем психоаналитике приводила Эстрелью в трепет. Эстрелья, которая всегда и всем хотела угодить и быть приятной, причинила боль человеку, который сделал для нее больше, чем кто-либо другой. Она старалась ничем не выказать своих чувств при Мартине — знала, что он тоже страдает.