Лидия. Головная боль академии. Книга 2 - Натали Лавру

поставить полог тишины.

После первого излияния он не вышел из меня, потому что какой смысл? Боевая готовность вернулась мгновенно.

— Позволишь даме быть сверху? — я игриво закусила и облизнула верхнюю губу.

— Всё что угодно…

— А кричать можно? Нас не услышат?

— Я позаботился о защите.

Раз — и я в позе наездницы. Ощущения тут же стали другими, более острыми что ли. По спине пробежали мурашки и скрылись где-то пониже спины.

Я плавно начала движение вверх-вниз, чуть виляя бёдрами и попеременно то сжимая мышцы лона, то расслабляя.

— От одного взгляда на тебя хочется кончить, — сказал он… не глядя на меня.

— Это повод разглядывать потолок?

— Боюсь показаться тебе скоропалительным, — пошутил.

— Главное, что не равнодушным.

— Никогда…

Это были последние связные слова, а дальше помню только наши обоюдные крики и стоны, падение на пол, совокупление во всех местах и позах, даже в позе берёзки!

Кожа блестела от пота, ноги и руки дрожали от усталости, но гормоны трубили в голове: «Ещё! Больше! Больше секса!»

Собственно, кто мы такие, чтобы игнорировать гормоны? Надо, значит надо.

Особенно мне понравился крепкий дубовый кухонный стол. Идеальной высоты. Идеальной длины и ширины. Гладкий и не скрипучий.

Классный стол!

Я бы уснула на нём, если бы Эдриан меня, обессилевшую и впавшую в дрёму после очередного оргазма, не унёс на кровать.

Кажется, я никогда ещё не была так счастлива. Абсолютно. Полно. Эйфорически!

Засада подкралась незаметно.

Спустя полтора часа после нашего падения на постель прозвенел гудок побудки. И ладно бы это просто был короткий сон, так нет же — болело всё! И целительский дар слишком уж неохотно залечивал перетруженные мышцы и истёршуюся кожу.

— Лия? — помятый сонный Эдриан сел, смачно зевнул и посмотрел на меня. — Как ты?

— Мечтаю о выходном…

— Мне жаль. Пора вставать на тренировку.

— Ладно. Поняла. Уматываю.

Меня резко схватили и притянули к себе:

— Моя, — короткий «чмок» в губы.

— Укушу! — и я в доказательство своих серьёзных намерений тяпнула его за губу, а пока он возмущался, быстренько оделась, накинула мантию и была такова.

* * *

На утренней тренировке мне, невыспавшейся, не дали послабления. Господин Дарс ходил от группы к группе и раздавал «добавки». Вид у него был, как у накормленного досыта льва.

Мне ещё до начала тренировки захотелось сдохнуть или, по крайней мере, впасть в спячку, а теперь и подавно!

Изверг!

— Коз-зёл! — одними губами выругалась я в адрес нашего ректора.

Он это заметил и… улыбнулся! Коварно так! Всего на секунду, но я всё видела!

Я на тебе ещё отыграюсь, дорогой Эдриан. Я так на тебе отыграюсь, что мигом пожалеешь о своих зверствах!

* * *

Лидия

Следующую ночь я отказалась провести с Эдрианом. Послеследующую тоже. И до самого бала я великодушно репетировала с ректором танцы по вечерам, отвечала на поцелуи, но неизменно ускользала от него без объяснения причин.

Мне было чем заняться помимо отношений.

Лаборатория.

Агрессивные крысы никак не хотели становиться нормальными. Они погрызли даже свои миски с едой и водой! Анализы показали сильнейший скачок гормонов.

Подсаженные к вакцинированным самцам самки подверглись агрессивному спариванию, и мне пришлось отсадить их обратно.

Судить пока рано, но выводы неутешительные: вакцина провоцирует сильнейший сбой в организме, который не так-то просто нивелировать. Одно хорошо: тьмы и продуктов её распада в организмах подопытных образцов не осталось.

Я найду выход. Обязательно найду.

* * *

Выходные перед балом я провела с родителями, которые самым бесстыдным образом привлекли меня к работе! Видите ли, им срочно, не жить не быть, нужно сверить отчёты по реализации зерна, вина и хлопка.

И даже приведённые с собой Розочка и Дарси не спасли меня от бумажного ада.

Мама восторженно воскликнула при виде паучихи:

— Какая красота! Лидия! Почему ты столько времени прятала её от меня?

— Я думала, ты отреагируешь, как все, — пожала я плечами.

— Когда это я реагировала как все? Хотела бы и я иметь такую защитницу. Смотришь ей в глаза и кажется, что она всё понимает.

— Она и понимает. Розочка разумная. Мы общаемся мысленно, — сказала я и тут же пожалела, потому что:

— Лидия! — мамулины глаза загорелись алчным огнём. — Мне срочно нужен такой страж!

— Мам, Розочка из Хаоса!

— Хаос необъятен. Она же там не одна такая. У пауков выводки по сотне особей!

Не говорить же ей, каким образом мне досталось моё сокровище. И я решила схитрить:

— Если вдруг попадётся паук, я доставлю его к тебе, — пообещала я.

— Мне не нужны обычные пауки! — мамины глаза сузились. — Я хочу такого же!

— Ладно, мам. Я подумаю, как можно достать тебе стража.

Мама удовлетворённо кивнула, а я уже пожалела, что подписалась на всё это.

— Расскажи про своего возлюбленного. Когда ты нас познакомишь? — сейчас мама старалась вести себя, как моя подружка, но я-то знаю, что надо строго фильтровать базар.

— Он не из знати. Ректор академии. Почти ваш с папой ровесник, — коротко ответила.

— Приведи его к нам познакомиться?

— Не могу, мам. Мы пока встречаемся как бы тайно.

— А к чему тайны? У тебя любовь-судьба, деваться некуда.

— Думаю, он пока не готов к знакомству с моими родителями. У нас ещё не та стадия отношений.

— Ну хорошо, — улыбнулась родительница.

Раз мама легко сдалась, значит, ей не слишком-то и хотелось, ну, или в её мятежной голове уже вызрел коварный план.

Надеюсь, первое.

— Лидия, ты помнишь, что со второго полугодия я буду учиться в твоей группе? — с такой же милой улыбочкой осведомился папуля.

Нет, они явно что-то задумали. Это заговор! И тотальный контроль!

— Конечно, помню, пап. Добро пожаловать в жизнерадостную атмосферу серых стен академии!

— Язвишь… — усмехнулся он.

— Нет, что ты! Уверена, профессор Фенек будет без ума от твоего потенциала.

Папуля скривился.

— Что? — я сделала невинное личико и вопросительно посмотрела на маму.

Та удовлетворила моё любопытство:

— Лисс сдал Фенеку зачёт с… какого раза? С шестого, кажется?

— Ну, с тех пор папуля постар… кхм, в смысле, повзрослел и поумнел, — после этих моих слов лицо у родителя стало таким… сулящим изощрённую мстю. — Папуль, да ты не переживай, я замолвлю за тебя словечко. Фенек во мне души не чает!

— Он просто плохо тебя знает, — вздохнул папа.

Так в пикировках и подколах и прошёл субботний вечер. Спать я отправилась с ощущением, что мои деньки относительной вседозволенности в академии сочтены, и хорошо бы покутить напоследок.

* * *

День бала настал.

С утра ко мне в комнату явился Амавер и вручил новое