Дорога в Амбейр - Алекс Орлов

— И себя тоже…

— Ты их всех перебила?..

— А, что не должна была?..

— Нет, что ты, наоборот спасибо… Ты извини если я что-то не то говорю. У меня в голове сейчас такое, что и не передать… — Поморщился Браен дотрагиваясь до виска.

Раздался стук в дверь. Браен мгновенно преобразился и передернув затвор пистолета, спрятал оружие под стол.

— Кто там?.. — Крикнула Лиза.

— Ваш обед, мадам… — Послышалось из-за двери.

Лиза подошла к двери и впустила официанта. Она сама приняла у него столик и расписавшись в счете и снабдив чаевыми, выпроводила за дверь. Затем подкатила тележку к Браену и пододвинув поближе свое кресло, с воодушевление потерла ладони одна об другую.

— Я голодная как волк, с этими твоими приключениями.

— А я есть не хочу… — Покривился Браен.

— Что значит не хочу? Тебе надо поесть!.. — Настаивала Лиза. — Я приказываю тебе, как старший по званию.

— Я в отпуске…

— Час назад твой отпуск закончился. — Лиза откусила от куриной ножки большой кусок и продолжала говорить с полным ртом. — По не проверенным… данным… «кески» отбили назад Китас…

— Китас?! — Удивился Браен. — Вот так сразу?..

— Ты хоть кофе-то выпей. Положи побольше сахару и выпей…

— О каком кофе ты говоришь? Мы потеряли там весь взвод, а ты…

— Я солдат, Браен, понимаешь? Сколько я себя помню — воюю. Для общества нормальных людей, я как говорят всякие умные дяди, человек потерянный. Убийца, уничтоживший утром четырех человек, а потом спокойно обедающий вызывает у всех чувство ужаса и брезгливости. Но я солдат, поедающий свою кашу в перерывах между атаками, а это уже другое дело, хотя убийств на счету солдата не меньше чем у киллера…

Лиза прервала свой монолог и бросив в чашку кофе три кусочка сахара, тщательно его перемешала. Потом подала кофе Браену:

— Выпей немедленно, как лекарство.

— Ой, я не могу…

— Через «не могу», ты же «коричневая крыса»…

Браен взял чашку и опрокинул ее одним глотком, благо кофе уже остыл. Лиза тут же подала ему вторую чашку.

— Меня же сейчас вырвет, Лиза!.. — Запротестовал пациент.

— Ничего, тогда я закажу еще кофе… Пей давай, «Барракуда» несчастная…

Пришлось Браену выпить еще одну чашку. Вскоре тошнота прошла и он почувствовал себя бодрее.

— Мне кажется уже лучше…

— Вот, видишь, лейтенант, не пренебрегай советами старших по званию. И не переживай так относительно потери Китаса. Какими бы не были наши потери или потери «кесков» они все равно бессмысленны. Потому, что все войны бессмысленны.

— Ну почему же, — возразил Браен, — «КЕСКО» и «ПЕНТО» воюют за свои финансовые интересы…

— Ты ошибаешься приятель… Все эти финансовые воротилы в гиперкорпорациях только думают, что они отстаивают свои интересы, а на самом деле они воюют только потому, что они воюют… Если бы им нужны были деньги, они бы поделили планеты тихо-мирно и давно бы разрабатывали всякие там недра. Еще пару лет войны и корпорации потратят на войну больше денег, чем получат с этих планет… Те же солдаты могли бы работать на новых планетах, на предприятиях корпораций, и получать вместо солдатского жалования мирную зарплату, ведь обе армии на четыре пятых состоят из бывших работяг. О таких, как капитан Куатро и о других «коричневых крысах» я не говорю — им лишь бы подраться…

— К чему ты это все говоришь?..

— К тому, что не нужно все время вспоминать о тех ребятах, которые остались в море возле цитадели Густав. Эти ребята знали на что шли и уж поверь, им было совершенно наплевать, кто победит в этой войне «ПЕНТО» или «КЕСКО». Для «коричневых крыс» главное не опозориться перед «ночными псами»…

— Ну нет. У нас в «Барракуде» все было по-другому… — Покачал головой Браен.

— Это потому, что вы работали на государство, а там всякие идеи, патриотизм… В наемных армиях все иначе. Чтобы вцепиться в глотку человеку, к которому ты не испытываешь ненависти, нужно быть ненормальным…

Лиза поднялась с кресла и потянулась как кошка.

— Ладно, довольно этих митингов. Все эти рассуждения заводят в тупик. Это я уже проверяла многократно… Давай собираться и двигать в порт…

Было раннее утро. Край местного солнца появился над горизонтом и первые лучи коснулись земли.

По мере того, как воздух прогревался, туман, царствовавший ночью на всем пространстве долины, растворялся и отступал в балки и овраги, чтобы там, в полумраке, отсидеться до следующей ночи.

По дну одного из таких оврагов, скользя по не просыхающей грязи и поминутно останавливаясь, медленно передвигались два человека, силуэты которых едва были заметны, сквозь молочную пелену.

Столь тяжелый маршрут был выбран не случайно, поскольку другой возможности выйти из спасительных гор и углубиться на территорию занимаемую противником, не было.

Шедший первым человек внезапно остановился и поднял руку в предостерегающем жесте. Его спутник сразу же прекратил движение, а первый нагнулся над поверхностью жидкой грязи, чтобы получше рассмотреть почти утопленный в ней тонкий проводок.

Тонкая преграда пересекала овраг поперек и чем она являлась на самом деле, понятно не было. Возможно при ее пересечении срабатывал сторожевой сигнал и к месту тревоги устремлялись дежурные подразделения или в склонах оврага подрывались мощные фугасы и заваливали свои жертвы мокрой глиной.

Это было уже не первое такое препятствие и разведчики не говоря друг другу ни слова, начали карабкаться по склону оврага, чтобы выбраться на поверхность и обойти опасное место.

Наконец они достигли края и осторожно выглянули на поверхность. Воздух со свистом вырывался из дыхательных фильтров шлемов, что только доказывало насколько трудно дышалось разведчикам под тяжестью брони и оружия. Однако не использовать фильтры было нельзя, поскольку на дне оврага стоял невыносимый смрад от гниющего мусора и разлагающихся трупов погибших животных.

Браен включил вмонтированный в шлем цифровой бинокль, и размытое изображение появилось на внутренней стороне забрала. Он осмотрел пространство перед собой, но ничего подозрительного не обнаружил. Потом посмотрел в сторону гор, откуда пришел со своим напарником. Горы были так далеко, что Браену даже не верилось, что они с Тедом преодолели все это расстояние по заполненному грязью оврагу.

Лейтенант повернул голову в другую сторону — через полтора километра овраг заканчивался. Его устье расширялось и переходило в несколько неглубоких балок, заросших высокой травой и кустами. Наличие растительности для разведчиков было очень удобно, однако об этом знал и противник, поэтому кусты могли быть напичканы датчиками или минами-невидимками. Однако выбора не было. На эту разведывательную миссию лейтенанта Клэнси и капрала Лаумера возлагались большие надежды, поскольку никакой достоверной информацией о силах противника уцелевшие «коричневые крысы», не располагали.