История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

Эта новая нищета часто неправильно трактовалась как еще одно проявление «вековой» бедности

Востока. Такое положение никак не вязалось с новым уровнем ожиданий невиданных улучшений, связанных с вестернизацией жизни, представлением о благах, которые мусульмане получали главным образом из западных фильмов. Действительно, основная масса населения в аграрных обществах (а не только на Востоке) по сравнению с уровнем техникализированного общества жила в полной нищете, и эти люди, получив возможность сравнивать, требовали улучшений. Однако в действительности массы становились намного беднее, чем были ранее, и вскоре этот процесс стал важнейшим политическим фактором. Одной из причин этого стал резкий рост населения в результате общего улучшения уровня жизни, в результате чего земля больше не могла его прокормить. Но не менее важным было и то, что можно назвать «функциональной» бедностью.

Это означает, что в данном городе или у данной нации бедность является функцией общего уровня потребления. Например, телефоны есть в большинстве домов и без них трудно обойтись не потому, что они тешат тщеславие и потакают желанию быть не хуже других, но потому что ранее распространенная, менее дорогая альтернатива перестает быть доступной. Поэтому те, у кого нет телефона, лишены системы связи через соседей, которой ранее все пользовались вместо него. В обществе без личных автомобилей рабочие не испытывают в них потребность не потому, что их просто нет, а потому, что место работы расположено так, что до него удобно добираться на общественном транспорте. Таким образом, человек не испытывает тех неудобств, с которыми бы столкнулся американский рабочий без автомобиля, лишенный подобной возможности. Нечто похожее происходит и на международной арене. «Революция ожиданий» лишь отчасти результат нового понимания того, что может предложить современная жизнь. Более важным является то, что, если локальный баланс был нарушен, в течение долгого времени будет невозможно достигнуть более-менее приемлемого уровня жизни. Когда грузовики и автобусы становятся дешевле (и более конкурентоспособны), чем верблюды и ослы, последние как правило исчезают. Но вместе с верблюдами и ослами исчезает целый ряд связанных с ними возможностей и средств: побочные продукты, навоз, возможность перемещения на близкие расстояния по бездорожью и т. д. Вся экономика трансформируется таким же образом, и наличие определенной суммы денег и иностранной валюты становится решающим даже на самых низких уровнях общества. Бедность наступает, когда, например, отсутствует возможность покупать импортные товары. Бедные конкурируют на мировом рынке не за предметы роскоши, а за самое необходимое. С ростом численности населения страны бедные слои часто больше не в состоянии жить на тот «прожиточный минимум» с теми же минимальными удовольствиями, которые они имели ранее: им нужны новые товары не потому, что их пропагандируют фильмы, а потому, что исчезают заменявшие их старые.

В среде этих новых дезорганизованных низших классов (там, где они обрели определенную важность) экономические требования быстро превратилась в политические. Ранние модернизаторы часто жаловались на инертность широких масс населения, обвиняя их в невежестве и закостенелости. Но теперь ситуация изменилась: беднейшие классы познакомились с такими аспектами техникализированной жизни, как автобусы, кинофильмы, современные больницы, и требовали улучшения своей жизни. Они могли по-прежнему быть осторожными, но их уже нельзя было назвать равнодушными.

Если в мусульманских странах Вторая мировая подготовила социальный взрыв, то европейские государства она резко ослабила. Германия и Италия потерпели сокрушительное поражение, но разгромленная в начале войны немцами Франция не смогла быстро восстановить свое положение, и даже англичане были вынуждены признать, что, в отличие от русских и американцев, не способны нести бремя расходов на все более дорогостоящие методы ведения войны, к которым привели процессы техникализации. Великобритания согласилась предоставить Индии независимость. Когда после войны независимость также получили Пакистан, Индонезия, Сирия и Ливан, Ирак и Египет, этот статус серьезно отличался от того, которым многие из этих стран обладали после 1918 года. Европейской мировой гегемонии как таковой пришел конец.

Однако слабость старых колониальных западных держав была компенсирована усилиями новых — США и Советского Союза. В течение достаточно недолгого промежутка времени эти два государства (несмотря на огромные потери СССР в ходе войны) поделили между собой весь остальной мир. Между ними существовали кардинальные различия: одно представляло мировой рынок капитала, на котором традиционно правил Запад, второе было лидером восстания против его господства. И в этом контексте решающая роль досталась мусульманам. Не считая Китая, который в 1949 году примкнул к коммунистическому блоку, основная часть менее техникализированных стран Старого Света являлись исламскими. Американцы хотели объединить независимые мусульманские государства в прозападный блок, целью которого было предотвратить дальнейшую экспансию советской власти, тогда как русские сделали все, чтобы поднять мусульманские народы на восстание против правительств, которые смирились с зависимой ролью на мировом капиталистическом рынке.

Поскольку обе державы владели атомным оружием, самым разрушительным оружием за всю историю человечества, то очень скоро в политическом соперничестве двух сверхдержав сложилась патовая ситуация: ни одна из сторон не могла прибегнуть к атомному оружию, ведь возмездие за столь опрометчивый поступок было бы немедленным и неотвратимым. Однако обе соперничающие державы активно пытались укрепить свое политическое влияние в менее техникализированной части мира, в частности в странах исламского мира. Эти страны считались принадлежащими к одной общей части мира, в которую объединялись не на основании религиозной или культурной принадлежности или даже не потому, что они не являлись западными или являются нейтральными, главным критерием был уровень их техникализации. Исходя из низкого, недостаточного уровня техникализации их называли «слаборазвитыми» или, более оптимистично, «развивающимися». Считалось, что поскольку форма, в которой этот процесс будет завершен в каждой отдельной стране, была пока неясна, они являются «недоформированными», но когда процесс их развития завершится, они смогут занять равное место среди одного или второго лагеря западных стран. От этого выбора зависело, какая системы придет на место старой западной гегемонии. Ни капиталисты, ни коммунисты не верили, что мусульманские народы смогут сами определять свою судьбу вне зависимости от условий, жестко навязанных им наследниками западного господства.

Независимость незападных стран была в большей степени обусловлена внутренним кризисом ведущих европейских держав, чем усилиями зависимого населения. Тем не менее эти люди оказались втянуты в продолжительный конфликт с западными странами даже после обретения независимости. Этот конфликт, в свою очередь, придал ускорение и направление модернизации их стран.

Однако конфликт вовсе не означал, что они должны были способствовать установлению коммунистической мировой гегемонии взамен западной капиталистической. В борьбе между мировым капиталистическим рынком и коммунистическим блоком во главе с Советским Союзом большинство модернизированных мусульман вне самого СССР неохотно принимали одну из сторон. Они культурно идентифицировали себя с ценностями восточного общества, в традициях которого были воспитаны, и склонялись к тем ценностям, которые были связаны с капиталистической демократией: свободе слова, совести и независимым социальным инициативам, являвшимся институциональной предпосылкой других свобод. А это исключало принятие жестко централизованной коммунистической модели модернизации. Многие модернизаторы не могли принять требование всеобщего равенства, которое вытекало из коммунистического способа решения проблемы, поскольку пришлось бы уничтожить наиболее образованные классы общества, которые одновременно являлись представителями старого класса эксплуататоров, а без этого они просто саботировали бы подобную модель. Тем не менее большинство мусульман не желали выступать и на стороне капиталистического Запада против коммунистического блока.