Дракон в ее теле - Ника Ёрш

Но теперь, увидев Андриса Геррарда так близко, никак не могла подавить радость, заполняющую все внутри. Раньше мне приходилось практиковать сокрытие грусти, гнева или даже ярости, но прятать от людей счастье я пока не научилась. И это было ужасно! Особенно учитывая ментальный дар стоящего впереди мужчины.

Он нравился мне.

Отрицать симпатию дальше было бессмысленно. Не так, как нравились прежние молодые люди, пытавшиеся ухаживать за мной или просто встречаемые на общих мероприятиях, а сильнее. Даже Ян, с которым я готова была связать свою судьбу, никогда не казался мне настолько притягательным. С Андрисом Геррардом хотелось встречаться взглядом, говорить с ним, ощущать его присутствие и смотреть на редкую улыбку, когда шрам на щеке превращается в шкодную ямочку…

С Яном было просто приятно общаться. Он не раздражал меня, и когда-то казалось этого достаточно. А теперь он на лечении, едва не лишился жизни. И всему виной я.

Стало стыдно, неуютно и неловко.

Происходящее в моей душе было неправильным. Даже плохим. И в то же время я никак не могла избавиться от ощущения тоски, чувствуя безумную несправедливость мира. Теперь, когда мне стало понятно, что такое притяжение, я вынуждена была добровольно замуровать себя в одиночестве.

От проклятья не было лекарства, это стало ясно после сна с рыжей колдуньей. Она открыла мне глаза, заставила взглянуть на мир другими глазами. Все нехорошее, что сотворил отец, я могла прекратить, замкнув проклятье на себе. Больше никто не пострадает, нужно лишь проявить силу воли и духа и прекратить мечтать.

Вот только мечты продолжали терзать меня, не давая покоя! Сегодня, прямо сейчас, они смотрели на меня глазами старшего советника и так заманчиво улыбались его губами…

— Ну что там? — спросил король. Кресло заскрипело под ним, заставляя меня пробудиться и испуганно округлить глаза.

— Сказать ему? — спросила я так тихо, что сама едва услышала вопрос.

Старший советник покачал головой и оказался совсем рядом. Коснувшись моего лба, он прошелся подушечкой указательного пальца по коже, создавая незамысловатый рисунок, и проговорил:

— Дормио.

Мир снова покачнулся, размыв лицо Андриса Геррарда. В попытке удержаться на ногах, я схватила его за плечи, почувствовав, как окаменели мышцы под тонкой белой рубашкой, и… провалилась в темноту.

Однако пустота, на миг воцарившаяся в голове, внезапно взорвалась десятком звуков, пробудив и заставив открыть глаза. Тяжелые веки поддались с трудом, а с губ сорвался тихий стон. Мой стон.

— Что еще? — нервно спросила Мэделин. — Скажете, что скучали еще по какой-то части моего тела, — я вас ударю! И не посмотрю, что вы в моей сестре!

Я перевела удивленный взгляд на сьерру О'нил, вошедшую в комнату в полном облачении. До этого она была переодета ко сну, а теперь будто собралась на прогулку. Мне гувернантка также принесла платье.

— Я помогу, — сказала она, встав напротив и яростно сверкая глазами. — Прошу, ваше высочество.

— Что происходит? — спросила я, даже не думая вставать с мягкого уютного кресла. — Зачем одежда?

Сестра и сьерра переглянулись и недоверчиво уставились на меня.

— Мари? — уточнила Мэделин.

Я кивнула.

— Чем докажешь? — Сестра сложила руки на груди.

— Снова будем обсуждать родимое пятно? — улыбнулась я.

Скулы Мэделин покрылись красными пятнышками:

— Негодяй! — выдала она. — Это принц!

— Нет же, — я сильнее вжалась в спинку кресла и умоляюще посмотрела на Дарлин, — ну хоть вы скажите ей, сьерра! Откуда бы принцу знать про кляксу на ее зад…

— Хватит! — прервала меня гувернантка. Приблизившись, она склонилась к моему лицу и мягко спросила: — Разве вы могли так быстро поменяться назад?

— Это все Андрис Геррард, — сказала я, чувствуя, как при упоминании его имени начинаю краснеть. Такая глупость! Разозлившись на саму себя за слабость, мотнула головой, продолжая: — Он что-то сказал и ткнул пальцем принцу в лоб. И вот я снова здесь.

— Старший советник? — переспросила Дарлин. — Ты видела его и говорила с ним?

— Да.

— Значит, он в это время был с принцем?

Я кивнула и снова начала мучительно краснеть, потому что в голове невольно всплыла картинка, где эр Геррард стоял в своей распахнутой на груди рубашке с закатанными рукавами, лохматый, какой-то особенно домашний и притягательный… А еще он смотрел на меня своими темными глазами, в которых плескалась сама бездна, рождающая самые нелепые необъяснимые фантазии…

— Это точно она, — сказала сестра, громко хихикнув, — несите тряпку.

— Зачем? — не поняла сьерра.

— Как же? Мари повидала наконец предмет своих тайных грез и начала таять лужицей. Того и гляди потоп будет!

— Замолчи! — Я сердито сдула упавшую на лицо прядь волос и все-таки поднялась с кресла, чувствуя при этом сильную слабость. — Он мне не предмет! То есть я вовсе не грежу старшим советником. Мне никто не нужен.

— Ага, — Мэделин закатила глаза, — пусть так. Притворимся, что поверили, но себя-то зачем обманывать?

— Ей так спокойней, — «поддержала» меня Дарлин и тут же погладила по плечу, спрашивая: — Выходит, они нашли способ быстро возвращать вас в собственные тела?

— Я не знаю, — ответила честно, — не было возможности поговорить. Все случилось слишком быстро. Одно касание — и все.

— Но…

Сьерра не успела закончить начатую фразу, сбившись от стука в дверь. Мы все замерли, обеспокоенно прислушиваясь и строя каждая собственные догадки. Стук повторился. Сьерра, вздрогнув, нервно посмеялась и излишне громко проговорила:

— И кого это носит нелегкая в столь поздний час? Вернитесь в спальню, девушки, а я узнаю, кому мы понадобились.

Только тут я вспомнила, что одета лишь в сорочку и легкий халат поверху. Устыдившись такого вида, бросилась в указанном направлении, успев забрать у гувернантки платье. Мэделин последовала моему примеру, хотя и с меньшим рвением. Она демонстративно замешкалась, прежде чем закрыть дверь за нами, успев таким образом расслышать голос незваного гостя.

— Кто там? — нетерпеливо спросила я, стоило нам оказаться запертыми наедине.

— Тот, в ком ты вообще не нуждаешься и о ком меньше всего думаешь, — с хитрой усмешкой ответила сестра. — Старший советник. Просил простить за беспокойство.

— Ох…

Меня захлестнула волна сразу множества чувств — от злости на кривляния сестры до жуткого волнения и… предвкушения. Зачем он пришел? Ведь предыдущие три дня не показывался нам! Хочет осведомиться, вернул ли меня в тело или промахнулся? Или решил лично пронаблюдать, как я пью его лекарство? А может, действительно обеспокоился моим самочувствием? Да какое мне, в конце концов, дело?! Ровным счетом никакого…