Авиатор: назад в СССР 11 - Михаил Дорин

чиновника! Всё хотят от меня согласия работать в другом месте. Надо упираться дальше. Тогда будет возможность Гурцевичу позвонить.

Вениамин Григорьевич продолжил перечисление заводов по серийному производству и ремонту авиационной техники. Как это ни удивительно, все они находились на солидном расстоянии от Москвы.

— Я уже выбрал место работы.

— Родин, чего вы упираетесь? — возмутился Игорь Витальевич.

Нервный какой! Смотрел бы он лучше в окно и не мешал, а то только ворчит не по делу. Авторитетом пытается давить?

— Воды? — попытался разрядить обстановку Гурцевич.

— Можно, — недовольно ответил ему главный «распределитель» Вениамин.

— На подоконнике есть графин со стаканами, — ответил ему начальник школы, который не собирался быть официантом для представителя Министерства.

Я знал, что у Вячеслава Сергеевича есть чувство юмора.

— Шутите, значит? Ничего, — ответил Игорь Витальевич и пошёл за графином. — Родин, ты выбрал что-нибудь для себя?

Вот пристали! Интересно, насколько у них хватит терпения. Или они думают, что заставят меня согласиться на условный авиаремонтный завод в Барановичах?

Хотели бы принудительно отправить, уже бы это сделали. Значит, заявка на меня есть в Министерстве. Всё больше склоняюсь к варианту номер 2, который указывает на шаловливые ручки Егора Алексеевича.

— Для себя место работы выбрал. Повторять его снова не вижу смысла, — ответил я, когда Игорь Витальевич вернулся к столу, небрежно поставив на него графин.

— Что ты за человек, Родин? — покачал головой Вениамин Григорьевич. — Ну, хорошо! Надо тебе в конструкторское бюро? Вот есть место в КБ Туполева. Только одно. Согласен?

Блин, чего он такой настырный? Придётся ещё раз повторить.

— Нет. Можете больше не спрашивать, — ответил я.

У Вениамина Григорьевича затряслись скулы. Он налил себе воды из графина. При этом был напряжён настолько, что немного пролил на стол.

— Выйдите отсюда. Зайдёте после всех, — тихо сказал Вениамин.

— Понял. Хорошего дня, — спокойно ответил я и направился к выходу.

Мне показалось, господин «впадина на подбородке» кинет стакан мне в спину. Как же так Егору Чубову удалось их подговорить?

Видимо, действуют они ограниченным кругом. В какой же тогда сейчас должности Чубов в Министерстве, раз может вот так вступать в сговоры с управлением лётной службы?

Выйдя в коридор, я ускорился, чтобы рассказать всё Ивану. Возможно, его также будут сейчас прессовать. Заглянув в класс, где сидел Швабрин, я позвал его в коридор. Как только он услышал от меня пересказ событий в кабинете, изначально не поверил.

— Бред какой-то, Серый. Ты думаешь, что они реально пытаются нас, как лохов развести? — спросил Ваня.

— Дешёвый развод, согласен. Поэтому и нужно быть внимательнее. Возможно, будут ещё подводные течения, — ответил я.

Гурцевич шёл по коридору и позвал за собой Ивана на беседу в кабинет. Швабрин пошёл вслед за ним и скрылся за дверью. Не прошло и пяти минут, как я услышал громкие возгласы из кабинета.

— Чего хорохоришься, Швабрин? Работать совсем не хочешь? — кричал Игорь Витальевич.

Как таких ещё держат в Министерстве?

Дверь открылась, и спокойным шагом вышел Иван. Увидев меня, он развёл руками и улыбнулся.

— Не срослось. Предложения в Тбилиси и Ташкент меня не устроили.

— Странная история, верно? — уточнил я.

— Давай потерпим. Сейчас все пройдут, а потом мы. Главное, чтобы никого к «микояновцам» за это время не отправили.

Ожидание было недолгим, и через час мы со Швабриным стояли перед кабинетом. Гурцевич вышел к нам и сказал мне заходить первому.

— Стой на своём, если хочешь к Федотову, понял? — шепнул он мне и ушёл дальше по коридору.

Кажется, Гурцевич решил меня оставить одного с представителями Министерства. Может, он как раз и звонит в КБ МиГ, чтобы прояснить ситуацию.

Ваня пожелал мне удачи и я вошёл в кабинет. Чтобы спастись от летней жары, в кабинете включили кондиционер. Его рычание сопровождалось шмыганьем со стороны Вениамина Григорьевича. Дай Бог здоровья, ему, но видок у него был болезненный.

— Вы…под… пчих⁉ — чихнул несколько раз Вениамин Григорьевич.

Час назад ещё был бодрым, а тут сморил его насморк.

— Будьте здоровы, — сказал я.

— Давайте уже закончим, Родин. Пойдёте работать в конструкторское бюро Сухого! — произнёс Игорь Витальевич, пока его коллега утирал нос.

Я промолчал. Решили всё-тики поставить меня пред фактом.

— Это не шутка, молодой человек. За этим конструкторским бюро большие перспективы. А что в «микояновской» фирме? — добавил Игорь Витальевич, сняв с себя галстук.

— А вся страна летает на самолётах МиГ, — ответил я.

Вениамин Григорьевич вытер нос и отклонился назад.

— Решение принято, товарищ Родин. Вы направляетесь на работу в КБ Сухого. Свободны.

И в этот момент дверь в кабинет громко открылась. На пороге стоял Федотов в генеральской форме и фуражкой в руке. Из-за его спины показался Гурцевич и, слегка улыбнувшись, подмигнул мне.

— Доброго дня, Александр Васильевич, — поздоровался Игорь Витальевич.

По выражению лица Федотова было видно, что он недоволен. Не здороваясь, он молча достал из портфеля документ и положил перед Вениамином Григорьевичем.

— Ну, вот! — радостно сказал Игорь Витальевич. — Нам меньше работы. Заявка на вас появилась, товарищ Родин. Мы уже вас чуть было принудительно не отправили в другое конструкторское бюро.

— Что значит, принудительно? — спросил Федотов, посмотрев на меня, а потом повернулся к Гурцевичу.

— Сергей Сергеевич не хотел ничего слышать о других местах работы, — сказал Вячеслав Сергеевич, не давая открыть рот двум представителям Министерства.

После небольших трений, я написал заявление и вышел из кабинета. Зашедший следом Иван вышел гораздо быстрее. Федотов всё это время был в кабинете и не выходил.

Похоже, что проблема разрешилась.

— Цирк устроили с этим распределением. Раньше всё решалось в кабинете начальника школы. И то, всё уже было известно заранее. А сейчас целая процедура, — сказал Федотов, спускаясь по лестнице вместе с нами.

Выйдя из здания, он расспросил нас о том, как было дело с распределением. Мы подошли к его чёрной «Волге», куда он забросил портфель и фуражку. После нашего рассказа, он почесал затылок и крепко пожал каждому руку.

— Молодцы, что не поддались на уговоры. На нашей фирме преданность ценят больше всего, — сказал Федотов, сел в машину и уехал.

Вечером я довольный и с букетом ждал Веру на выходе с проходной ЛИИ. Увидев меня, она быстро перебежала дорогу