Обрученные затмением - Анастасия Маркова

– Мие не пятнадцать, – с нажимом произнесла я. – Она не могла не замечать, что происходило с мамой в такие минуты.

– Ты права. Сегодня же поговорю с ней! – отец был настроен решительно.

– И что потом?

– Если ее причастность подтвердится, отправлю на пару лет в лагерь для трудных подростков. Другого выхода нет. Но я продолжу верить в лучшее. До выяснения обстоятельств…

Остаток пути я рассказывала папе о невербальном языке общения, с помощью которого разговаривала порой с мамой, советовала, как лучше задавать вопросы, чтобы ей проще было отвечать.

Из больничной палаты отец вернулся другим человеком. Его глаза блестели, с губ не сходила улыбка. Я заглянула к маме лишь на минутку, убедилась, что с ней все в порядке, и оставила их наедине, поэтому вскочила со стула подобно взведенной пружине и взволнованно произнесла:

– Вам удалось пообщаться?

– Немного, – папа смахнул слезы.

– Какие прогнозы дают врачи?

– Пока никаких. Еще пару дней они будут проводить обследование, потом на нее взглянет тот самый чудо-доктор, что приезжает на конференцию. Представляешь, Форестер уже и об этом позаботился. Шустрый какой. Шансы на полное восстановление у Кейт есть. И немаленькие!

Переполняемый счастьем, папа внезапно подхватил меня на руки и немного покружил. Среди множества черных полос наконец-то показались белые.

Неужели все плохое позади? Верилось с трудом, ведь оставался нерешенным вопрос с Мией и тетей. По-прежнему было непонятно, как последней удалось примерить на себя шкуру волка и ради чего мамина сестра пошла на преступление. Если это, конечно, она. Главное, самому слабому и уязвимому члену семьи теперь ничего не угрожало. В частной клинике мама получит необходимый уход, лечение и, следовательно, возможность полностью поправиться.

Мы вернулись в Эмбаррасс в начале двенадцатого. В окнах дома горел свет, но «Тойоты» Мии не было ни возле гаража, ни на подъездной дороге. Складывалась впечатление, что она сбежала.

Схожая мысль закралась в голову не мне одной. Заглушив двигатель, папа достал из кармана джинсов телефон и набрал сестру:

– Ты где?! Чтобы утром была дома! – он так гаркнул, что у меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло. На этом их разговор закончился. Отец убрал мобильник и продолжил: – У тети она, видите ли. Плохо себя чувствует. Ничего, от ответа ей все равно не уйти. Как бы ни старалась.

– Вдруг сбежит? – предположила я.

– Как сбежит, так и обратно прибежит! Сегодня же все карточки заблокирую. Никуда завтра не собираешься?

Резкая смена темы разговора на миг выбила почву из-под ног.

– А нужно?

Папа вышел из внедорожника и направился к крыльцу. Я устало поплелась следом.

– Было бы неплохо, – бросил он, не оборачиваясь.

– В таком случае навещу Трэвиса.

Дом я покинула около десяти утра. Мия к тому часу еще не вернулась. Она оттягивала момент расправы, только, видно, у близняшки вылетело из головы, что наш отец не из тех людей, которые что-либо забывают.

Служитель шел на поправку, поэтому со многими домашними делами отлично справлялся сам. Приготовив обед, помогла Трэвису с уборкой, попила с ним чая и засобиралась в родной городок.

На обратном пути, неподалеку от Эмбаррасса, надрывно заверещал мобильник. Звонил Деррен.

– Прости, что отвлекаю, но у меня срочное дело, – его голос дрожал от волнения. Сердце сжалось в недобром предчувствии. – Ребекка больше часа не берет трубку. Дома ее нет. В школе тоже. Мы не находим себе места. Она не звонила тебе?

– Звонила, но я не слышала. Была у Трэвиса, а телефон стоял на беззвучном режиме. Сейчас попробую связаться с ней.

– Появится информация, дай знать, пожалуйста. Я сорвался с работы, мчусь домой, но, сама понимаешь, окажусь там нескоро. Лишь бы она не отправилась на источник.

– Ребекка умна не по годам. Она не станет подвергать себя опасности. Да и беспокоиться не о чем. За мной следил тогда папин человек. Я наберу, как только дозвонюсь до нее.

Деррен отключился, и я тут же набрала Ребекку. Один раз, другой, третий… Сплошные длинные гудки. Решив, что по каким-то причинам подруга не может ответить на звонок, отправила сообщение: «Где ты? Немедленно отпишись!» Снова тишина. Тогда я начала раз за разом набирать ее.

– Ребекка, возьми трубку! – отчаянно закричала в какой-то момент, добавила скорости и понеслась к источнику.

Синий «Крайслер» Натали Форестер сиротливо стоял у дорожного знака. Деррен не ошибся. Его сестра и правда приехала сюда вопреки запретам.

«Зачем?» – пульсировала тревожная мысль.

Я неслась к крохотному озерцу со всех ног, не обращая внимания на колючие ветки, хлеставшие по лицу. Заприметив светловолосую голову юной Форестер, замедлила бег и перешла на шаг. В нескольких футах от Ребекки и вовсе остановилась, чтобы отдышаться.

– Ты напугала всех до ярких звездочек в глазах. Деррен вообще волосы на себе рвет от беспокойства. Почему не отвечаешь на звонки? Потеряла телефон? – начала я издалека.

Подруга не отозвалась. Она услышала меня, иначе бы не вздрогнула от звуков моего громкого голоса, тем не менее промолчала в ответ. Поведение девушки заставило меня насторожиться. Что-то было не так. Я убедилась в своих домыслах, как только встала напротив нее. Лицо юной Форестер было бледнее обычного, губы посинели от холода, а в покрасневших от слез глазах застыл испуг.

– Ребекка, – произнесла одними губами, и моего носа достиг запах немытой псины и гнили, которые прежде здесь не ощущались.

Я поняла, что происходит, прежде, чем девушка указала кивком в сторону густых зарослей и ее острая паника накрыла меня волной. Резко развернувшись, увидела мускулистого зверя, крадущегося к нам медленной поступью. Воздух вокруг меня на краткий миг странным образом сжался, стало трудно дышать. Капелька холодного пота стекла по позвоночнику, сердце крохотной птичкой тревожно забилось в груди.

История повторялась. Прошлое, от которого так усердно бежала, все же настигло меня. И оно продолжит следовать по пятам, если с ним не разобраться.

Я приложила немало усилий, чтобы успокоиться и получше разглядеть оборотня. Он был крупнее любого известного мне волка, но теперь не наводил смертельного ужаса и не казался непомерно огромным, как шесть лет назад. Его черные и непроглядные, словно два бездонных колодца, глаза полыхали яростью. Несмотря на мощные лапы, перевертыш двигался с неким изяществом.

– Это ловушка, Лия… Ему нужна ты… – произнесла Ребекка дрожащим голосом.

И без слов было все ясно. От зверя исходила такая ненависть в мой адрес, что я чувствовала ее даже на расстоянии в сотню футов.

– Уходи, – прошептала в ответ как можно тише. – Немедленно уходи.