Влюбленный повеса - Джоанна Линдсей

Она не ожидала, что Джереми последует за ней у всех на виду. Не думала, что он заговорит с ней после вспышки ревности. Напрасно он подчеркнул в присутствии слуг, что они любовники. Правда, об этом уже догадались все в доме, кроме, может быть, миссис Эпплтон. С таким же успехом Джереми мог приказать Карлтону: «Не тронь ее, она моя».

Но раздражение вскоре утихло, и Дэнни загордилась тем, что Джереми повел себя, как истинный собственник. Может, она ему все-таки дорога? Впрочем, он, наверное, ревнует всех своих женщин.

Последнее предположение показалось Дэнни наиболее вероятным. Большинство мужчин как с цепи срываются, заметив, что другие заигрывают с их женщинами. Дэнни осудила себя за глупость — за то, что придала такое значение обычному мужскому инстинкту.

— А других питомцев у тебя нет? Змей, пауков? Других крыс, наконец?

Обернувшись, Дэнни увидела, что Джереми прислонился к косяку и скрестил руки на груди. Все-таки пришел. Зачем это ему?

Она фыркнула:

— Это не крыса, а толстая мышка.

— Как скажешь, дорогая.

— Он же трус.

— Любая крыса струсит при виде громадины с метлой. Дэнни усмехнулась:

— Пожалуй, ты прав.

Он выпрямился, Дэнни насторожилась. Непринужденная поза была обманчивой — сейчас Дэнни поняла это по яркому блеску в его глазах. Значит, приступ ревности еще не прошел. Схватив Дэнни за плечи, Джереми жадно впился губами в ее губы.

Он не причинил ей боли, только ошеломил страстью. Его язык хозяйничал во рту Дэнни, Джереми приподнял ее над полом, чтобы она ощутила его возбуждение. Это нападение было пугающим и вместе с тем сладостным — он хотел ее и не скрывал этого. Захваченная страстью, Дэнни обхватила его одной рукой за спину, вторую положила на затылок и прильнула к нему всем телом.

Застонав от наслаждения, он поднял ее юбку, ухитрился найти шнурок панталон, развязал его и дотянулся до влажных теплых складок. Его палец проник внутрь, вышел наружу и снова погрузился в нее, запястье скользило между ягодиц, спереди ей в живот упиралась внушительная выпуклость. Вскрикнув, Дэнни мгновенно достигла экстаза. Если бы Джереми не прижимал ее к себе так крепко, она рухнула бы к его ногам.

Его губы скользнули по ее щеке, язык забрался в тонкую раковину уха.

— Я хочу кормить тебя сыром в постели — можешь взять с собой мышку. Хочу лить шампанское на твою обнаженную грудь и слизывать его. Хочу одеть тебя в тонкие шелка и украсить сверкающими безделушками. Я хочу всегда быть с тобой, Дэнни. — Он смотрел на нее требовательно и строго. — Стань моей любовницей. Обещаю, ты об этом не пожалеешь.

В эту минуту Дэнни не могла даже думать, тем более отвечать на такие важные вопросы. Но гнать Джереми она не собиралась, зная, что он все равно не уйдет. И она слишком воспламенилась…

— Может быть, закроем дверь? — срывающимся голосом прошептала она.

Джереми направился к двери, когда на пороге вырос Арти.

— Здесь ваш отец и дядя. Не знаю, с чем они приехали. Друг на друга смотрят зверем. Словом, хорошего не ждите.

Джереми вздохнул, но не от предупреждения Арти, а потому, что не догадался пораньше запереть дверь. Дэнни вздохнула еще громче. Ей пришлось сесть. Хорошо бы нырнуть в холодную воду.

Но Джереми позвал ее:

— Идем со мной, Дэнни. Тебе наверняка не терпится узнать, сработал ли твой план.

— Ну и чем ты мог помочь? — спрашивал Джеймс брата, когда в гостиную вошли Джереми и Дэнни. — Ты ведь женат. Или ты целыми днями торчишь на псарне и обо всем забыл?

— Не на псарне, — поправил Энтони. — И я ни на минуту не забываю, что женат на прекраснейшей женщине мира.

— Возражаю! — заявил Джеймс. — Джордж гораздо красивее.

— Джордж — американка, — напомнил Энтони, словно американки не считались.

Джеймс вздохнул:

— Знаешь, об этом давно пора забыть.

— И потом, — Энтони вернулся к предмету, который они обсуждали ранее, — ты по привычке увильнул от ответа. Скажи, ты сделал это намеренно?

— Я? Чтобы разозлить тебя? С чего ты взял? Энтони пренебрежительно хмыкнул:

— Я не собирался присутствовать при этом фарсе — как ты справедливо заметил, я ничем не мог помочь. Но я хотел бы, чтобы со мной прежде посоветовались!

— Зачем?

— Он ведь мой племянник. А у меня бывают гениальные озарения. Я мог бы что-нибудь придумать.

Джеймс закатил глаза.

— Если бы мы не знали, что предпринять, то, конечно, обратились бы к тебе. Но у нас был прекрасный план, в советах мы не нуждались. Тем более в гениальных, — многозначительно добавил он.

Джереми решил, что пора вмешаться:

— Надеюсь, прекрасный план оказался удачным? Джеймс перевел взгляд на сына и даже улыбнулся:

— Верно, юноша. Он сработал.

— Хотя со мной не посоветовались… — пробормотал Энтони.

— И Эмили призналась, что она солгала?

— Более того: призналась, что она по-прежнему девственница. Это случайно сорвалось у нее с языка, но на такой исход мы и рассчитывали. А ведь мы были на грани провала: она обвинила нас в заговоре против нее. Она сразу все поняла, но ее отца нам заранее удалось убедить в том, что Эмили ведет себя неподобающим для девицы образом. А еще нам повезло в том, что отец уже знал, что она любит приврать, очевидно, этот грешок водится за ней с детства.

— Значит, все сложилось удачно? Ушам не верю. — Джереми засиял от облегчения.

— Чудом, — напомнил ему Джеймс. — И все благодаря твоему другу Энди.

— Как это?

— Если бы он сразу не заверил отца Эмили, что готов на ней жениться, убедить Баскомба в ее распутстве было бы гораздо труднее. А если бы отец принял ее сторону, в этой битве победа осталась бы за Эмили.

— Несмотря на численный перевес?

— Даже если бы мы выставили против нее десятерых. Одного слова «заговор» было бы достаточно, чтобы обеспечить ей победу. Но нам удалось подготовить к этой сцене ее отца, поэтому у Эмили не осталось никаких шансов. Уверений троих ее поклонников хватило. И мы знаем, кого должны благодарить за это.

Три пары глаз уставились на Дэнни, которая начала заливаться краской. Она была в восторге оттого, что ее план сработал и теперь Джереми не придется жениться на нелюбимой женщине. Значит, какое-то время он еще будет холостяком! Но быть в центре внимания Дэнни не понравилось: она совсем застеснялась.

— Пустяки… — пробормотала она.

— Напротив, — шепнул Джереми ей на ухо. Она украдкой наступила ему на ногу.

— Сейчас не время! Он обратился к отцу: