Земля точка небо - Алексей Егоренков

— Это я тебе что?! Это ты за что меня держишь?

— Тихо, — он взял ее за плечи и произнес самым вразумительным тоном, на который был способен. — Допустим, это плата за… разговор. Двести долларов. Как у психотерапевта. Ну? Света помолчала, сложив нарисованные губы сердечком.

— Триста.

— Хорошо, — сказал Максим, и впервые за вечер почувствовал облегчение.

26 апреля 2005 года

Поначалу это было даже смешно, и, конечно, не могло означать ничего серьезного, — само то, что Макс выбрал именно Светлану (чтобы поразить Лизу навыками соблазнения хищных блондинок). И то, как они вошли — она выше него ростом даже без каблуков, а Максим едва в себе, носится туда-сюда у нее под ногами, как озабоченный гномик, не зная, в каком порядке и за что хвататься. Они заперлись в комнате и поставили музыку. «Ну и ладно», — думала Лиза, плотнее запахнув одеяло. Противно, конечно. Взял и привел в дом какую-то телку с телеканала, но, вообще-то, здесь и его дом, и ты сама ему это разрешила. Ладно, пускай не это, пускай нечаянно, и всё равно. Стукнул замок по ту сторону двери. Максим выскочил и пропал на кухне. Звякнула дверца холодильника, зашипел и смолк новый кран.

Макс прошмыгнул обратно, стуча бутылками и тонкими бокалами. «Ничего себе, бухла набрал», — подумала Лиза. Хоть бы что-то оставил, эгоист хренов. Она прошла на кухню, открыла холодильник и с грустью осмотрела пустую стеклянную полку. Выплеснула заварку прямо в раковину и снова нагрела себе чай, максимально крепкий и горький, чтобы по вкусу напоминал сигарету. Лизе плевать было, чем эти двое там занимаются. Она взяла горячую чашку, вернулась на диван и снова укуталась в одеяло. Ее до сих пор мутило после жирного обеда с Катькой. «Разрешила», — думала она. Зачем вообще разрешать — слово она дала, тоже мне… они с Максимом взрослые люди, у каждого своя, отдельная жизнь. Крошечная часть Лизы была готова отчаянно возражать, но Лиза предложила ей заткнуться. Собственничество. Вот как это называется. За дверью Макса гудела музыка. В холодном воздухе гостиной Лизе начал мерещиться запах чужих духов. И мартини. И едкой помады. И секса. Лиза хлебнула из чашки и облизала губы. «Ты дура», — сказала она себе. Какая ты дура. Что ты сидишь здесь, как пенек? Неприятно — сходи погуляй. Купи что-нибудь дорогое и бесполезное. Надень кроссовки и намотай пару кругов на школьном стадионе. Потом наверни сладкого. Всё равно Лиза знала, что никуда отсюда не денется. Что она так и будет сидеть, ожидая не пойми чего, раздираемая мыслями о своей глупости и несовершенстве. Когда-то, на этом же месте, она превратилась в Элизу, безумную и незрелую. «А теперь», — подумала Лиза, — «сказка кончилась, и ты снова ты». И нет смысла бежать. А если они на всю ночь? Сидим до утра? Лиза прислушалась. Опять едва различимый голос, снова крошечная несогласная часть ее самой. «Элиза, ты?» Да, это была она. «Значит, так», — сказала Лиза себе, и в ней проснулось желание сделать всё по-своему, и в комнате стало уютней, и снова казалось, что всё будет хорошо. Во-первых, хватит молчать. И так уже слишком. Когда-то ты хотела быть с ним, и сейчас тебе снова этого хочется, потому ты и ревнуешь — да-да, и самой обычной ревностью. «Просто мне тяжело одной», — возразила Лиза. — «При такой нагрузке без поддержки никуда. Я уже согласна положиться на кого угодно ради хоть капли заботы». Во-вторых, — не слушала ее Элиза, — тебе нужен отпуск. Пойди и возьми его. «Кого? Что?» И кого, и что. «Ладно», — подумала она. — «Я всё поняла. Я постараюсь». Вперед. «Ладно», — повторила Лиза, снова оставшись наедине. Давай, Макс. Выставь Светлану, и мы поговорим. Мы всё обсудим прямо. Если хочешь встречаться — можно попробовать. Что нам уже терять. Сейчас возьму и постучусь к ним. Горький чай кончился. Лиза встала и сделала шаг навстречу очередной безумной затее. Дверь спальни распахнулась. В гостиную шагнула Светлана. Ее вел под руку смущенный раскрасневшийся Максим. Света была пьяна и неуправляема.

— Элиза, как вас там по отчеству, — громко возвестила она. — Я вам передаю, так сказать, этого парня. Она нагнулась к Максу и присосалась к нему, едва не свалив на пол.

— Макс-сим, — Света неровно вытерла губы Макса двумя пальцами. — Всего хорошего, спасибо за отличный секс-с. Чё уставился, ты сам бухой, токо глянь на ся. Лиза хотела что-то сказать, но в ее желудке булькнуло, и к горлу подступила желчь.

— Лизка, она врет, — сказал Максим, глядя в сторону. — У нас абсолютно ничего не было.

— М-мда? — Света захихикала. — Слышишь, тогда с какого эти триста баксов? Она разжала пальцы, и по ее ладони одна за другой скатились три влажные трубочки. Сотня. Еще сотня. И еще одна. Лиза молча переступила их, нырнула к себе в комнату и расплакалась прежде, чем успела повернуть задвижку.

27 апреля 2005 года

Невидимый ливень барабанил по жестяному навесу где-то над головой. Лиза беспокойно топталась на месте, чувствуя, как мягкая земля крошится под ногами — даже не земля, а бурые листья и жухлый картон. Зыбкий мир вокруг дышал цементом, столярным клеем и сырой бумагой. Сценарий намокнет, — подумала Лиза, и оглянулась, чтобы подобрать его, но Макс успел раньше. Он бродил где-то рядом, переворачивая шуршащие листы, и негромко говорил с рабочими. Его волосы слиплись, а на рукаве пиджака клочьями свалялась паутина.

Максим пытался стряхнуть ее, но паутина и опилки снова липли к его манжетам.

— Это цена, — сказал он. Нет, ей послышалось. Правильно — «эта сцена». — Эта сцена религиозного характера, где ты, как ведущая, займешь центральный пост вот здесь… Слова Макса с шелестом растворились в рабочем шуме: два человека, одетые в зеленую форму студии, установили под навесом большой сосновый крест, взяли по молотку в руки и завозились у опоры. Тук, тук, тук. Бревно легко уходило в грунт, подмытый дождем.

— Здесь тебе висеть, — шепотом объяснил Максим, листая белевший в темноте сценарий. — Спокойно, всё ненастоящее.

— Зачем? Я что, выиграла землю? — спросила Лиза.

— Землю выиграл я, — засмеялся Макс, пиная размокшие листья. — Ты как раз выиграла небо. Тук, тук, тук. Позади возились рабочие. Лиза оглянулась на крест, и ей стало жутко.

— Стой, я не хочу, — сказала она. — С какой еще стати? Это я отправляю сюда людей!

— Раньше да, — ответил Члеянц, перебирая бумаги. — Но теперь Тамара Владимировна сама решает, как и что выбрать из материала. Вы же всё подписали? Лиза увидела, что белые листочки — не сценарий, а ее контракт, и договор об авторских правах, и банковское соглашение.

— Нет, если честно, я не подписывала…

— Тс-с, — сказал Макс. — Эфир уже начался, давай. Виселица в небо. Тук, тук, тук. Опять постучали в дверь ее спальни. Полумрак растворился, вокруг стало тихо и пусто. На тумбочке мерцал синей лампочкой ноутбук, а за окном шумел весенний ливень. Тук, тук, тук.

— Кь… кто там? — спросила Лиза, окончательно просыпаясь.