Холодные голоса. Академия «Редкие дары» - Татьяна Волчяк

покачиваясь. Арк тоже молчал. Наверно, устал. Портал открывать непросто, а он к тому же потерял много крови.

В какой-то момент меня стало знобить сильнее. Кажется, начался жар. Я поежилась, выплывая из полусна. Подумала о том, что в поясной сумке есть травы от простуды, но их нужно заливать кипятком. Сейчас в них нет смысла. Приеду в академию, тогда и приготовлю. Я сменила ставшее неудобным положение на сиденье, поправила грязный подол платья. Арк сидел напротив, смотрел в окно и хмурился.

— Я долго спала? — отодвинула шторку.

За окном все те же тучи. Где мы ехали, было непонятно, но море еще не появилось.

— Чуть больше часа. Как ты себя чувствуешь? — с подозрением посмотрел на меня Арк.

— Немного знобит, — не стала скрывать я.

Дар-Кан щелкнул пальцами, и в карете разлился приятный приглушенный свет. Профессор достал из откуда-то взявшегося пакета несколько свертков и бутылку с оранжевой жидкостью.

— Возьми, — протянул мне, — поешь. Еще несколько часов до академии.

Отказываться было бы неразумно. Я отпила несколько глотков персикового сока… И в голове появились они…

— Всемилостивая богиня, помоги… — шептал детский голосок.

Я притихла, прислушиваясь к себе, надеясь, что мне показалось. Но следом возникли эмоции. Совершенно не мои. Отчаяние и желание помочь. Словно ребенок метался между «правильно» и «нельзя». Меня затрясло, бутылка выпала из рук, сок залил пол кареты.

— Что случилось? Тебе плохо?! — взволновался некромант.

Я застыла, не сумев ответить. Думала, что заболела, что это смена климата, стресс и, как следствие, озноб. Совсем забыла о своих мучителях. Гнев и злоба на мир — это не мои ощущения, не мои мысли. Злорадство, помноженное на жгучее нетерпение, распространялось в груди, но это не мое, не мое…

— Умри… — Скрипящий, скользкий голос тому подтверждение.

— Анна!.. — окликнул Арк.

Я подняла на него глаза, полные слез. Профессор все понял и взял меня за руки.

— Послушай… Такое возможно… — Он тщательно подбирал слова. — Нервы и переутомление могли нарушить установленный блок. Тебе нужно успокоиться…

— Я не могу… — всхлипнула я. — Не хочу их слышать… Прошу, убери их, — умоляюще смотрела на Дар-Кана.

Паника овладевала мною все сильнее. Арк медлил. Значит, откажет. Не станет. Скажет, нельзя. Дрожа, я схватилась за голову, вырвав свои руки из его теплых. О боги, что делать? Долго я не вытерплю. К хорошему привыкаешь быстро, вот я и забыла, каково это — жить не только со своими мыслями, но и с чужими чувствами и стенаниями. Страх и безысходность накрывали волнами, убивая надежду, еще теплящуюся во мне до этого момента.

— Иди сюда, — потянул меня Арк и усадил к себе на колени, а я не стала противиться. — Слушай, я не могу сделать блок еще раз, ты это знаешь…

«Знаю, но не могу согласиться, хотя и понимаю». Арк провел пальцами по моей щеке. Спустился к плечу, прошелся по спине. Приятные прикосновения немного отвлекали.

— Один мой знакомый однажды сказал: «Когда отчаяние тебя настигает, его можно побороть». Необходимо подумать о том, чего бы тебе хотелось больше всего. Отвлечь себя от завладевающей безысходности. От того, что гнетет. Просто необходимо осознать, что дорого и важно. Зацепиться мыслями за тот уголок счастья, в котором чувствуешь спокойствие и умиротворение. Вспомнить тех, с кем по-настоящему хорошо. Возможно, это место, куда хочется вернуться или непременно побывать там. Попробуй, вспомни, где ты ощущала себя нужной, важной, где были светлые моменты жизни, с которыми ты бы не хотела расставаться.

Ладонь Дар-Кана скользила по моей спине. Я прислушивалась к его голосу и не заметила, как положила голову ему на плечо. Профессор продолжал говорить, рассказывал, как сам справлялся после того, как погибла его мать. Ее потеря оказалась настоящей трагедией и наряду с открывшимся даром некроманта выбила его из колеи. Терять близкого человека — это ужасно.

Я задумалась над его словами. Стала перебирать хорошие моменты из своей жизни, пытаясь отстраниться от нарастающего шума в голове. Вспомнился дом, родители. Отец, он был всегда добр. Матушка и Матильда, да, я их люблю, но не сказала бы, что это помогает. Дом все же больше ассоциировался с постоянным поиском избавления от голосов, с белыми стенами и серым камином.

Ярким впечатлением стала в моей жизни академия. Да, безусловно. У меня появились друзья, готовые помогать просто так. Потому что они хорошие люди, независтливые, без надуманных идей. Климентия с веселым нравом, близнецы-оборотни, даже красавица-баронесса. Жизнь стала интересной, насыщенной. Знакомство с Мораном и его сестрой, открытие моего дара… Нет, не думать, не надо о нем думать! Ну вот, воспоминания о приятном прервались. Попробую снова. Примерка костюма, изобретенного парнями. Как они заставляли меня его испытывать. Нет, не то, не помогает. Друзья у меня отличные, но и они не могут полностью завладеть моими мыслями.

— Штырева пропасть! — разозлилась я.

— Ты снова ругаешься. Видимо, стало немного легче? — улыбнулся Дар-Кан.

Я приподняла голову с его плеча и посмотрела ему в глаза. Полоска шрама над веком, темные распущенные волосы. Некромант. Профессор. Арк. Он мягко водил рукой по моему плечу, спускался к запястью и возвращался обратно. У меня в памяти всплыл образ. Я пробираюсь в лабораторию, чтобы сделать зелье, а на выходе сталкиваюсь с ним. Я в облегающем, как вторая кожа, костюме. Помню, удивленный мужской взгляд скользил по всем моим изгибам. Картинка сменилась, и вот я у его двери в ванную комнату. Он обнажен, пена стекает по телу, открывая подтянутую фигуру, кожу, покрытую шрамами… Мои щеки вспыхнули от стыда.

Сколько раз он мне помогал? Взялся за меня и мои проблемы. Отыскал схожую со мной одаренную. Отправился в пустыню. Кроме этого, он спас мне жизнь — вытащил из пасти забвения после зелья Климы. Не рассказал о моей неосмотрительности родителям, стал помогать. Иногда меня злило, что он не делился со мной своими предположениями, действовал сам. Но похоже, не хотел обнадеживать прежде времени, переживал…

Не знаю, в какой момент это произошло, но я потянулась к профессору. Прикоснулась губами к его губам, слегка обветренным и теплым. Провела ладонью по свежей щетине на его лице. Мое плечо сжали, и сжимали все сильнее, и в следующий миг притянули к себе. Тесно, близко, так необходимо. Сердце застучало в ускоренном ритме. Я перестала видеть все вокруг. Перестала слышать. Все страхи разума выветрились. Остались только мои ощущения. Крепкие надежные объятия. Поцелуй, неловкий и трепетный