Последняя одиссея - Джеймс Роллинс

Берег Мальорки впереди становился крупнее по мере того, как лайнер приближался к порту.

«С одного острова на другой…» – подумал Грей.

Он чувствовал себя Одиссеем, которого боги, лишив власти над судьбой, швыряли по морям. С той только разницей, что герой Гомера странствовал не в такой обстановке. Балкон примыкал к главной спальне роскошной каюты, которая шла вдоль бимса верхней носовой палубы на четырнадцатом уровне. На противоположной стороне располагалась вторая спальня, примыкающая к гостиной, которая состояла из обеденной зоны и салона с ониксовым баром по центру.

В сьюте можно было наконец нарушить радиомолчание.

Когда они прошлой ночью разместились на корабле, Грей снова вставил аккумулятор в спутниковый телефон и связался с управлением «Сигмы». Почему бы и нет? Два дня они хранили молчание, а толку от этого было мало: им по-прежнему устраивали ловушки.

Грей стиснул поручни.

Впереди поперек бухты тянулся город Пальма-де-Мальорка, столица Балеарских островов. Даже с такого расстояния ясно виднелась главная достопримечательность: над пропеченным на солнце скопищем домов высился готический фасад и шпили кафедрального собора Санта-Мария. Его громада напоминала Грею о потерях: они по-прежнему не знали, где монсеньор Ро и ребе Файн. А тело майора Боссара, верно служившего папе, лежало сейчас в морге.

Грей ввел Пейнтера в курс дела, попросив директора закрыть Кальяри и прочесать весь городок в поисках пропавших священнослужителей. Впрочем, Пейнтер этим не ограничился и потянул за другие ниточки. В полночь, после того как они с Греем поговорили, к их компании в баре у бассейна подошел второй помощник капитана с ключами на подносе и провел на четырнадцатую палубу, открыв потом двойные двери в сьют с двумя спальнями.

Видимо, из-за кусачей цены он стоял незанятым.

Беглецы жаловаться не стали. Изможденные, они разбрелись по сьюту и повалились спать.

Камеры в коридоре передавали картинку на специальный экран, плюс у дверей поставили двух местных охранников. И все равно Грей и Сейхан всю ночь несли вахту, сменяя друг друга.

Грей, пока не спал, получил от Пейнтера последние сведения по делу.

Как ни странно, были и хорошие новости.

Непостижимым образом Ковальски буквально всплыл у берегов Кальяри, разминувшись с Греем всего на час. Ковальски поведал о собственных злоключениях, сообщив при этом, что доктор Елена Каргилл жива и находится в плену на борту яхты – у тех же людей, что похитили ее в Гренландии. Правда, к тому времени, как оповестили местные власти, яхта уже ушла.

Поиски ее не прекращались.

Услышав за спиной плеск, Грей обернулся. Из джакузи выбралась Сейхан: когда она выгнула спину, у Грея перехватило дыхание. Она встряхнула темными волосами, и по ее пленительным изгибам и плоскому животу потекли исходящие паром ручейки. Чтобы убить время, пока «Исследователь» шел к порту, супруги воспользовались всем, что предлагал сервис, включая позолоченную ванную с двумя подогреваемыми каменными лежаками и сауну.

Однако красота номера блекла рядом с прекрасным созданием, на которое смотрел сейчас Грей.

Он подошел и обнял ее, прижал к себе. Скользнул ладонью вниз по ее спине. От Сейхан пахло жасмином – соль для ванны – и пряным мускусом – ее собственный запах. Когда Джек родился, у них почти не оставалось времени на утехи, разве что украдкой и по-быстрому.

– У нас еще час до того, как зайдем в порт, – хрипло прошептал он ей на ухо.

– Тогда мне надо сцедить молоко.

– Гм-м… – Грей закинул ее бедро себе на поясницу. – Подождет.

– Думаешь? – С изяществом, отрицающим гравитацию, Сейхан подскочила и обвила ногами его талию. – Уверен?

Прижав ее к стенке, Грей дал прочувствовать, насколько твердо он в этом уверен.

Она запустила пальцы в волосы у него на затылке и притянула к себе.

Час прошел слишком быстро. Из динамиков раздалось оповещение, и пришлось выбираться из кровати. Грей с Сейхан наскоро приняли душ, оделись и неохотно покинули временное убежище.

Не успел Грей открыть дверь, как Сейхан преградила ему путь.

– Надо как-нибудь повторить.

Грей выгнул бровь.

– Вряд ли у нас будет время… но я не прочь.

Сейхан уперла ладони ему в грудь. Так она поступала, только когда говорила очень серьезно.

– Я не шучу. Нужно уделять друг другу больше времени.

Грей пристально посмотрел ей в глаза.

– Мне тоже этого не хватает. Но ведь Джек…

– Нельзя же мне только матерью быть! – выпалила Сейхан.

В этот момент Грей понял, что она скрывала все эти недели, если не месяцы: вину, грусть, смятение.

– Мне тоже не только мать для ребенка нужна. Джека я люблю всем сердцем, но мое сердце – это ты. И если мы не можем быть собой – с ним, друг с другом, – то какая от нас польза ребенку?

Сейхан со вздохом опустила взгляд. Чувство вины в ее взгляде как будто ослабло, хотя вряд ли прошло. Неопределенность явно тяготила Сейхан, и от этого тяжело становилось Грею.

Директор круиза по интеркому сообщил, что корабль зашел в порт и желающие могут сойти на берег.

Сейхан поторопила Грея:

– Идем.

Они вышли из спальни в гостиную под звуки Чайковского. Грей и до этого слышал приглушенное звучание рояля: отрывки из разных классических произведений, – и думал, что слышит радио, однако за роялем сидел отец Бейли и как раз доигрывал финальную часть.

Рядом стоял Мак. Рука у него снова висела на перевязи. Попивая кофе, климатолог кивнул в сторону стола.

– Принесли обед и чай.

Сейхан подошла к целой горе небольших пирожных и канапе.

Отец Бейли встал, растирая пальцы и запястья.

– Давненько не играл, – произнес он. – Это помогает мне думать.

Грей знал, что не дает ему покоя, – предмет раздумий священника лежал на кофейном столике. Крышка бронзового ларца была открыта, золотая карта и серебряная астролябия ярко сверкали в лучах солнца. Мария стояла на общей палубе каюты и смотрела на суетный порт. Она отнюдь не видами любовалась, а высматривала опасность.

– Так и не узнал ничего нового, – покачал головой Бейли и хмуро посмотрел на карту. – Без помощи и руководства монсеньора Ро…

Они зашли в тупик.

Даже яркий утренний свет не в силах был развеять сгущающуюся тьму в душе. Глядя на карту, Грей вновь ощутил себя потерявшимся в море, без ориентира, который помог бы благополучно вернуться домой.

В дверь постучали, и они все обернулись. Впрочем, не только они услышали стук…

00:10

«О, слава богу…»