Гремучий Коктейль – 6 - Харитон Байконурович Мамбурин

этот член нашего Общества устроил целую конференцию, куда пригласил всех желающих. Я тоже пришел. Там он убедительно и очень-очень подробно продемонстрировал многочисленные доказательства нарушений всех известных законов природы, магии и божественных сил, недавно случившихся в Санкт-Петербурге. А также, князь…он кое-что рассказал о вас самом. Единственный известный ему случай, когда такое хаотическое изменение имело обратную силу — произошёл с вами. Вы сильно потеряли в росте и весе, а затем, спустя время, вернули эти значения обратно. Так?

— Да, подобное имело место быть, — развёл я руками, — Но что послужило причиной…

— О, это неважно, — качнул головой один из пяти Герцогов Америки, — На данном этапе. Я продемонстрирую вам, как смотрит на проблему Общество. Мы стары, дорогой князь, а некоторые попросту вечны. Причем все, совершенно все, — разные. Но кое-что нас объединяет, Кейн — понимание цене энергии. Уменьшить человека? Превратить материал дверной ручки в сапфир? Превратить осла не в просто золотую статую, а полностью скопировав его внешнее и внутреннее строение? Это требует чудовищных затрат, непредставимых даже для нас. Мысль о том, что кто-то шутит подобным образом, перепугала Общество. Смертельно перепугала.

— Почему — шутит? — нахмурился я, — Трансформации по городу шли спонтанно…

— Их характер однозначен! — отрезал мой собеседник, — Без вариантов! Поэтому, князь, я вынужден не просто попросить вас об одной крайне… интимной услуге, но и настаивать на ней. Поверьте, я ничем вам не угрожаю, но пойдя мне навстречу — вы невероятно сильно облегчите свою жизнь!

— Допустим, я прислушаюсь, — напряженно ответил я, — Чего вы хотите?

— Подержать ваш гримуар, — решительно ответил Герцог, протягивая ко мне ладонь, — Буквально несколько секунд!

Я, точнее мы, давно ожидали чего-то подобного, поэтому, неспешно вытерев руки полотенцем, я снял с пояса гримуар Горизонта Тысячи Бед, кладя книгу на ладонь Герцога. Неприятно, даже страшно, но никаких альтернатив нет. Зато — прекрасный способ удостовериться, что Бесконечная Книга Правил…

…не то, что я ношу на поясе.

— Благодарю вас, князь, вы очень любезны! — с чувством и нотками благодарности проговорил Дарквилл, возвращая книгу, — Этого более чем достаточно, чтобы снять с вас любые подозрения!

— Но, как понимаю, сложности на этом не кончаются?

— Да, но зато теперь я могу вас с чистой совестью взять собой на встречу с теми, кто… как бы это сказать? Остался верным нашей первоначальной идее. Это не значит, что все спокойно отвергли приведенные доказательства Дракариса, после вскрытия золотого осла невозможно остаться равнодушным, уверяю. Но мы хотим закончить Игру, в отличие от Боба и Дракариса, а значит, являемся вашими союзниками. Или, по крайней мере, теми, кто точно не хочет вашей смерти, князь.

— А заодно использовать меня вместо пугала, если начнут угрожать тем проектам и схемам, в которых участвуют представители обеих сторон, — вздохнул я, приканчивая бокал с вином, — Но здесь я буду возражать. Вплоть до ухода в собственный мир.

— Удрав, вы бросите семью на произвол судьбы? — удивленно поднял бровь Герцог, намекая, что удирать придётся быстро и не из Шарпрока, если что.

— Вы уверены, что в моей котомке неприятных сюрпризов пусто? — парировал я, заставляя телокрада удивиться, и заканчивая тем самым беседу.

В моем мире, незадолго до моей же смерти, были популярны книжки про то, как герой после смерти перерождается в аристократа другого мира, перед которым тут же разворачиваются приключения, вызовы и перспективы. Однако, в этих книжках была гротескно гиперболизирована такая штука как дуэли, насилие и низвержение недругов путем их превозмогания в открытом конфликте.

Что за чушь.

Даже дикие бароны одиннадцатого или тринадцатого века уже берегли свои шкуры и привилегированное положение. Умирать дураков нет, а вот извести противника часто бывает куда проще, легче и приятнее, чем рисковать своей жизнью в оголтелой атаке. Всё-таки, за каждым манором стоит система — нарушь систему и прервется поток денег, питающих твоего противника. От него отвернутся люди, его предадут близкие, на него обозлится сюзерен.

Бытие аристократом — это вечный поиск уязвимых мест у всех вокруг, включая себя, многоходовки и интриги, а также очень много болтовни.

Видимо, мне снова предстоит во все это погрузиться, но уже не между людей, а между тварей иного порядка.

///

— Вы несете чушь! — самопроизвольно вырвалось у него насмешливое, — Полную и беспросветную чушь!

— Это лишь твоё мнение, Петр, — собеседник напротив лишь сцепил пальцы обеих рук перед собой, да слегка повёл плечами, — Я озвучил тебе позицию всей организации. Ты же знаешь, как это работает. Любая чушь, к которой приложены соответствующий объём влияния, становится истиной. Князь Дайхард похитил нашу собственность, точка. То, что он сам её нам и передал, является малозначащим фактором. Нарушены планы, упущена прибыль. Он проявил себя враждебно. Ты проявил себя… враждебно. Забыл своё место, свой долг перед старшими. Чем это всё кончилось?

— Тем, что я сижу у тебя в гостях, — приятно улыбнулся Петр Васильевич Красовский, — И ты отвечаешь на мои вопросы.

— Ты так видишь эту ситуацию? — слегка изумился сидящий напротив него человек, — А мне казалось, что должна иметь место предсмертная исповедь. Ты вышел за рамки, Петр. Знакомство с князем тебя бы не спасло раньше, и не спасет сейчас. Это конечная станция.

Человек, курирующий работу Синдиката не на одном, а аж на двух соседствующих континентах Америк, совершенно не боялся своего взбунтовавшегося сотрудника. На нем, расположившемся напротив своего собеседника, был один из лучших комплектов защитных артефактов в мире, а сам Красовский был тщательно зафиксирован на стуле. Однако, беседа всё равно шла. Человек, чьего настоящих имени и фамилии не знали даже самые близкие к нему люди, был категорически против вульгарной казни столь выдающегося оперативника, а хотел «потратить» его по профилю в попытке достать одну из многочисленных, но крайне сложных целей для Синдиката. Выдать билет в один конец, можно сказать.

Эту подоплеку они оба понимали прекрасно. Предложение, от которого нельзя отказаться, предложение, которое дает надежду. Либо полезный псих получит пулю прямо сейчас.

— Князь бы меня не стал бы выручать из такого положения, — покачал головой русский, выражая насмешливое сожаление, — Он поступил по-другому — помог мне в нем оказаться…

С этими словами он, ранее, казалось, надежно прикованный к стулу, неожиданно встал, резко взмахивая рукой. Короткий узкий нож, влажно блеснув желтым при свете ламп, тут же