Путь через равнину - Джин М. Ауэл

Он сделал еще несколько движений и затем изможденно опустился. Оба отдыхали после пережитого возбуждения и бурной разрядки. Немного погодя он поднялся, и она поцеловала его, ощущая на его губах вкус и запах собственного тела.

— Я хотела продолжать, но я была так возбуждена.

— Не имеет значения, сколько это длится… — Джондалар сел и добавил: — Это каменное ложе не слишком-то удобное. Что же ты не сказала мне об этом?

— Я не заметила, но сейчас чувствую, что какой-то камень впился в мое бедро, а другой — в плечо. Можно было подыскать место и помягче… для тебя. Но сейчас я хочу по-настоящему поплавать. Может быть, здесь рядом есть протока поглубже.

Они вошли в реку и, раздвигая тростник, вышли к чистой воде, которая оказалась гораздо холоднее. Вначале Эйла плыла впереди, но вскоре Джондалар догнал ее. Оба были хорошими пловцами, среди потока, прорезавшего камыш, началось шуточное соревнование. Эйла была впереди, когда они достигли места, где река резко разделялась на два рукава. Джондалар подплыл туда, но Эйлы нигде не было видно.

— Эйла! Где ты? — закричал он.

Никакого ответа. Он снова позвал ее и поплыл по одному из рукавов реки. Поток так извивался, что ему был виден лишь тростник.

— Эйла, где ты?

Внезапно откуда-то издалека послышался знакомый свист. Джондалар тоже свистнул и услышал ответный свист. Он развернулся и поплыл обратно. Достигнув развилки, он двинулся по другому рукаву. Описав петлю, поток впадал в другую реку. Джондалар почувствовал, как сильное течение подхватило его и внезапно понесло вниз. Впереди он увидел Эйлу, которая с трудом сопротивлялась течению, и поплыл к ней.

Боясь, что течение унесет ее, она продолжала грести руками. Он повернулся и поплыл рядом с ней. Когда они достигли развилки, то остановились передохнуть.

— Эйла! О чем ты думала? Почему не дала мне знать, куда ты направляешься? — громко ворчал Джондалар.

Она улыбалась ему, зная, что он сердится от страха и волнения за нее.

— Я просто старалась плыть впереди. Не думала, что этот поток повернет и что течение такое сильное. Меня понесло вниз, прежде чем я поняла это. Почему здесь такое сильное течение?

Он успокаивался, видя, что она в безопасности.

— Не знаю. Странно. Может быть, мы близко от основного русла, или здесь резко опускается дно…

— Поплыли обратно. Вода холодная…

Их путь по течению был гораздо легче и короче. Эйла плыла на спине, поглядывая на зеленый тростник и небо. Солнце стояло все еще высоко.

— Эйла, ты помнишь, где мы вошли в реку? Все так однообразно.

— Там стояли в ряд три сосны. Средняя повыше. А перед ними были плакучие ивы.

— Тут множество сосен. Может быть, стоит выбраться на берег? А то мы можем проплыть мимо.

— Не думаю. У той большой сосны был забавно изогнут ствол. Подожди… Да вот и она! — сказала Эйла и поплыла к тростнику.

— Ты права. Здесь мы вошли в воду. Видишь сломанный тростник?

Пробравшись через тростник к заводи, они вышли на берег с чувством, что вернулись домой.

— Я разожгу костер и сделаю чай, — сказала Эйла, собрав волосы и выжав воду из них. Затем она направилась к поклаже, собирая по пути сухие ветки.

— Ты оденешься? — спросил Джондалар, бросая на землю охапку дров.

— Вначале я обсохну, — ответила она, отметив, что лошади пасутся рядом, а вот Волка нигде не видно. Она слегка заволновалась, ведь Волк впервые исчезал на полдня. — Почему бы тебе не прилечь на эту солнечную травку и не отдохнуть, а я приготовлю чай.

Пока Джондалар ходил за водой, Эйла разожгла жаркий костер. Затем отобрала несколько сушеных трав, думая о том, что люцерна стимулирует и освежает, ее хорошо смешать с огуречником для здоровья и гвоздикой для сладости. Для Джондалара она выбрала темно-красные сережки ольхи, собранные ранней весной. Она вспомнила, какие смешанные чувства испытывала, когда собирала их после Обещания стать подругой Ранека, теперь это пригодится Джондалару. В радостном порыве она добавила несколько сережек в чашку Джондалара.

Когда чай был готов, она разлила его в чашки для себя и Джондалара. На солнечную поляну уже легли тени, и Эйла обрадовалась этому. Жара, несмотря на купание, опять становилась невыносимой. Женщина подала мужчине чашку и села рядом. Попивая чай, они смотрели на лошадей, которые отгоняли хвостами мух.

Закончив пить, Джондалар опять лег, заложив руки за голову. Эйле приятно было видеть его отдыхающим, а не спешащим куда-то. Она поставила чашку на траву и легла рядом с ним, положив голову на его предплечье и руку на его грудь. Вдыхая запах мужчины, она закрыла глаза. Затем почувствовала, как он обнял ее и бессознательно погладил ее бедро. Повернув голову, она поцеловала его кожу и слегка подула в шею. Он почувствовал легкую дрожь и закрыл глаза. Она снова поцеловала, а затем, приподнявшись, покрыла поцелуями его плечо и шею. Ему было до того щекотно, что он с трудом удерживался от смеха, но эти поцелуи давали ему такие импульсы удовольствия, что, перестав двигаться, он заставил себя лежать спокойно.

Она целовала его в шею, в щеку, в уголки губ, затем, приподнявшись, провела губами по его губам. Потом посмотрела на него. Глаза у него были закрыты, но лицо выражало удовлетворение. Наконец он открыл глаза и увидел ее счастливую улыбку, волосы, переброшенные через плечо. Он хотел было прижать ее к себе, но просто улыбнулся.

Она склонилась над ним и так легко протолкнула язык между его губами, что он почти не почувствовал этого. Он уже терял терпение, когда она по-настоящему поцеловала его.

Затем, когда он приоткрыл рот, языком провела по его языку, по нёбу, пощипывая губами его губы. Он притянул ее голову и ответил долгим сильным поцелуем. Когда он отклонился, то увидел на ее лице озорную улыбку. Она заставила его откликнуться, и они оба знали это. При взгляде на довольную собой Эйлу ему тоже стало приятно. Она была столь неожиданной, столь игривой, что ему стало интересно, что же у нее есть еще в запасе. Его охватила волна предвкушаемого Наслаждения. Интересно, что же из этого получится? Глядя на нее синими глазами, он улыбался и ждал.

Она наклонилась и снова поцеловала его. В губы, в шею, в плечи, в грудь и в соски. Встав на колени, она повернулась и, склонившись, прикоснулась губами к его большому органу, затем захватила столько, сколько умещалось внутри ее рта, поглаживая вокруг руками. Он почувствовал тепло и закрыл глаза, чтобы не мешать растущему чувству.

Эйла обцеловала конец органа, проведя по нему несколько раз языком, и Джондалар еще сильнее пожелал ее. Тем временем она взяла в руки его мошонку и нежно ощупала два мягких таинственных кругляшка внутри. Ей было интересно, что это такое, для чего они, видимо, они играют важную роль. Когда ее теплые руки притронулись к мошонке, он почувствовал новое ощущение, которое возбуждало совсем по-другому.