Аргентинец - Петр Заспа

словно в рапидной съёмке, Вайс сполз по станине орудия, распластавшись на чудом сохранившейся палубе. На мгновение он оглох, ослеп и превратился в бревно. Вокруг всё кипело, бурлило, взлетало ввысь фонтаном осколков, частями разорванных тел, но это его не касалось. Он парил над адом высоко и недостижимо. И вдруг, возвращая в преисподнюю, перед ним возник Тапперт. Олаф вращался волчком, с широко раскрытым ртом и глазами безумного человека. Кажется, он что-то кричал. Вайс смотрел на него как через толстое стекло, не слыша и не понимая. Затем звуки неожиданно ворвались в его голову оглушительным рёвом.

— Где, где, где, где…?!

Тапперт лез ему в лицо, тараща глаза, и Вайс вдруг понял, что именно так выглядят глаза сумасшедшего.

— Богиня, богиня, моя богиня!

На секунду в глазах Тапперта блеснул разум, и он зарыдал:

— Сигард, я её потерял! Перстень, перстень, помоги найти перстень!

Секунда пролетела быстро, и лицо Тапперта вновь исказила гримаса безумия. Вайс взглянул туда, где у Олафа должен был быть перстень с так им любимой богиней Эринией. Перстня не было, как не было и руки. Из предплечья свисали обрывки сухожилий, кровавой плоти и осколки кости. Ещё через секунду изо рта Тапперта повалила кровавая пена, он, наконец, замолчал и, перекатившись боком, проскользнул под леерным тросом. Оставив вдоль борта кровавый след, Тапперт исчез под водой, словно на ноге у него висела гиря — бесшумно и стремительно. Удивительно, но Вайс всё ещё был жив. Контуженная голова гудела, волосы обгорели, но у него не оказалось ни одной царапины. Пули и осколки облетали его стороной. Он поднялся и, переступая через растерзанные тела, направился к рубке, инстинктивно понимая, что только там спасение — внутри! Так было всегда: при первой опасности — ныряй в лодку! Не задумываясь, ноги всегда сами несут под защиту её стальных стен. Непослушными пальцами он взобрался по трапу на мостик, стащил с люка мешавшие тела штурмана и боцмана, затем полез в рубку. Руки машинально закрыли и завинтили крышку. Спускаться по трапу было тяжело. Лодка ещё по инерции двигалась, но уже с сильным креном. Вайс срывался с трапа, затем в полной темноте нащупывал ступени и полз дальше, в центральный пост. Здесь горел единственный плафон тусклым кровавым светом. В полумраке угадывались валявшиеся в углах тела, с лицами, похожими на оплывшие огарки свечей. Под штурманским столом корчился ещё кто-то живой, пытаясь принять позу эмбриона. Вайс нагнулся и перевернул ближайшее тело. Кок Мартин хрипел загнанной лошадью, сжимая в руках два дыхательных аппарата.

— Дай.

Вайс выдернул оба аппарата, а кок будто только того и ждал. Он мгновенно затих, словно из него выпустили воздух. И лишь сейчас Вайс обратил внимание на наступившую тишину. А вместе с тишиной начали возвращаться чувства. В носу и горле запершило от поднимающегося клубами хлора из залитых водой аккумуляторных батарей. Вода была повсюду. Она медленно прибывала из щелей тёмной массой, неторопливо пожирающей ноги. Постепенно приходя в себя, Вайс протёр рукавом стеклянные кругляшки приборов. Глубиномер показывал двадцать метров. Лодка лежала на дне. Затем Вайс заметил, что в сумраке центрального поста живой он не один. Уловив за спиной движение, он обернулся.

— Довоевались?

Бауэр стоял, облокотившись на цилиндр трюмной помпы. Поигрывая «Вальтером», он протянул руку к дыхательным аппаратам.

— Дай их мне.

— Нет, — отступил на шаг Вайс.

— Хочешь выжить? Не в этот раз. Ты разве не слышал, что всегда выживает тот, у кого в руке пистолет? Ну же!

Оберлейтенант требовательно потряс ладонью.

— Ты всегда был упрямой вонючей свиньёй, как, впрочем, и все остальные. Дай их мне.

Вайс скосил взгляд на люк в корму. Он был открыт, и если попытаться совершить удачный бросок, то можно и успеть.

— Даже не мечтай, — легко разгадал его намерение Бауэр. — Положи аппараты на стол, иначе я могу их повредить.

Но Вайс продолжал прижимать ребризеры к груди, словно закрываясь щитом.

— Как знаешь.

Ствол поднялся на уровень глаз, так что Вайс увидел его глубину. А дальше глубина полыхнула пламенем. Переступив через тело, Бауэр поднял выпавшие из его рук аппараты и осмотрел их со всех сторон. Они казались вполне работоспособными. Теперь следовало подумать, что делать дальше. Выход через рубку исключался. В его состоянии он не сможет открыть прижатый огромным давлением люк. В подобных случаях практика показывала, что подводники умудрялись спасаться через торпедные аппараты. Однако носовой отсек уже был затоплен, и продвижение воды пока ещё сдерживала герметичная дверь, которую Бауэр сам закрыл, вместе с оставшимся за переборкой торпедистом Дирком. Оставалась торпедная труба в корме. Покачнувшись и схватившись за перископ, он всё-таки неудачно напрягся, и рана на ягодице открылась. Бауэр сцепил зубы и застонал, пытаясь справиться с болью.

— Сволочи! — прошептал он, ковыляя к люку в корму.

Люк был распахнут, и прибывающая вода уже подбиралась к его нижнему краю. Бауэр нагнулся, но внезапно отпрянул, увидев появившуюся в тёмном круге голову. Кто-то пробирался навстречу. Он принялся искать заткнутый за пояс пистолет, однако рукам мешали ребризеры. А затем и вовсе замер, разглядев направленную на него мушку.

— Адэхи?

— Ты стрелял?

— Стрелял? Нет… хотя да. Адэхи, наше дело дрянь, но я знаю, как спастись. Опусти пистолет, у меня в руках два счастливых билета наверх. Глубина небольшая, вместе мы сможем. Помоги мне добраться в корму, а потом выберемся через торпедный. Я так делал на тренировках в Мюрвике, ничего сложного, если тебе есть кому помочь.

— А ведь он ещё живой, — Адэхи кивнул на подёргивающуюся руку Вайса.

— Что? — Бауэр посмотрел себе под ноги. — Нет, это конвульсии. Послушай, вождь… я никогда так тебя не называл, но сейчас мы в одной шлюпке, и этим я хочу подчеркнуть своё уважение. Вот два ребризера, ты поможешь выйти мне, потом выберешься сам. Там наверху корабль, он нас спасёт.

— За что же ты его так?

— Да забудь ты о нём, сейчас время подумать о нас.

— Вайс был хорошим механиком, — мрачно констатировал Адэхи. — Грамотным, надёжным, сообразительным. Я его ценил, потому что всегда мог на него положиться.

— Дался тебе этот Вайс! Дьявол, вода усиливается! — Бауэр почувствовал, как под ногами забурлил поток, и, испугавшись, отступил. — Дай мне пройти, и закроем этот чёртов люк. Ты меня слышишь? Время не ждёт! И убери наконец этот пистолет!

— Да… — задумчиво произнёс Адэхи. — Вайс был отличным механиком. Он был куда лучшим механиком, чем ты первым помощником.

— Что ты хочешь сказать? — почувствовав неладное, Бауэр перехватил одной рукой дыхательные аппараты, другой полез за пояс, нащупывая давивший в бок ствол.