Повернуть время вспять - Рэдклифф

– Ох, могу поспорить, ты была очень опасна и разбила немало сердец, – с этими словами Уинтер наклонилась к Пирс и поцеловала ее в губы. Этот легкий нежный поцелуй проник Пирс в самое сердце. Уинтер заставляла ее переживать самые разные эмоции: мучительное удовольствие, безудержную страсть, болезненную потребность. Как такое могло быть? Как это получалось у одной-единственной девушки безо всяких усилий? Разве кто-нибудь еще целовал ее так, как Уинтер?

– На самом деле не так уж и много, – пробормотала Пирс. Ей не хотелось вспоминать прошлое. Она хотела чувствовать лишь то, что пробуждала в ней Уинтер. Пирс обхватила девушку одной рукой и пересадила к себе на колени. Деревянный стул со спинкой хрустнул под их весом.

– Эй! Так мы окажемся на полу, – веселясь, запротестовала Уинтер.

– Я подхвачу тебя, если мы начнем падать.

– Слова, слова…

Тем не менее Уинтер обвила Пирс руками за шею и снова стала ее целовать. Эти поцелуи доставляли Уинтер ни с чем не сравнимое удовольствие: они достигали самых глубин ее души, удовлетворяя все потаенные нужды и в то же время разжигая аппетит. Уинтер положила ладонь на шею Пирс, наслаждаясь гладкостью разгоряченной кожи, и бешено пульсировавшей жилкой. Уинтер чувствовала возбуждение Пирс и упивалась этим. Опьяненная своей властью, Уинтер стала целовать Пирс жестче и настойчивей, пока у нее самой не вырвался стон.

– Я могла бы целовать тебя целую вечность, – выдохнула она.

– Тогда я могла бы сгореть, – простонала Пирс, забираясь Уинтер под рубашку и начиная гладить ее спину. Пальцы Пирс скользили вверх и вниз по позвоночнику, но на большее она не отваживалась, зная, что потом не сможет остановиться. Когда Уинтер оседлала ее, Пирс с трудом заставила себя продолжать гладить ее спину, хотя груди Уинтер были так близко, а ее затвердевшие соски проступали через рубашку. Уинтер, судя по всему, не ставила себе таких ограничений – она безостановочно гладила шею, плечи и грудь Пирс. Когда ее пальцы задели соски Пирс, та дернулась и взмолилась:

– Не надо!

– Почему? – шепотом спросила Уинтер, ерзая по коленям Пирс и посасывая ее мягкую кожу в ямке у основания шеи. – Почему нет?

– Я не смогу остановиться, – простонала Пирс. Она поймала Уинтер за руки и отняла их от своей груди. – Я слишком сильно тебя хочу.

– Нет, – яростно сказала Уинтер, прижимая руки Пирс к своей груди. – Это не может быть слишком сильно, это никогда не будет слишком сильно. Дотронься до меня.

Пирс почувствовала, как под ее ладонями соски Уинтер напряглись еще больше, а ее груди стали тверже от возбуждения. По голосу девушки Пирс поняла, что Уинтер на пределе, – и тогда она отбросила все причины, почему якобы нужно было медлить: Уинтер хотела, чтобы она, Пирс, ласкала ее, и она сама изнывала от желания сделать это. Раньше Пирс никогда не колебалась, когда нужно было доставлять и получать удовольствие. Она слегка сжала груди Уинтер, и та со стоном произнесла ее имя. После такого сладкого стона от сомнений Пирс не осталось и следа. Она могла получить то, чего жаждала уже много недель. Обняв девушку покрепче, Пирс встала, не отрывая губ от шеи любимой, а Уинтер инстинктивно обхватила ногами бедра Пирс.

Пирс нежно покусывала шею Уинтер до тех пор, пока та не стала тихонько постанывать от наслаждения. Пирс разрывало желание уложить Уинтер на стол и взять ее прямо здесь. Она чувствовала даже через одежду, что Уинтер вся горит и не станет протестовать. Одно прикосновение – и Уинтер сдастся, здесь и сейчас. Пирс прижалась губами к уху Уинтер.

– Я не хочу заниматься с тобой любовью вот так. Я хочу, чтобы первый раз ты кончила не сразу.

Уинтер испугалась, что она может достичь оргазма от одной мысли о нем. Еще ни разу в жизни она не чувствовала столь оглушительного возбуждения. Она с силой сжала Пирс за плечи. Ей хотелось завизжать, но губы едва слушались ее.

– Если ты сейчас ничего не сделаешь, мне кажется, я умру.

– Мы можем подняться наверх?

– Да. Да! – теперь Уинтер боялась, что не дотянет до спальни. – Боже, да, пожалуйста, скорее.

– А Ронни?

– Что Ронни? – переспросила Уинтер почти в отчаянии, не понимая до конца вопросов Пирс. – Если она проснется, мы услышим. С ней все будет в порядке.

Пирс впилась в губы Уинтер, стараясь впитать этот поцелуй и продержаться на нем до спальни. Потом она осторожно поставила Уинтер на пол, продолжая обнимать ее за талию одной рукой.

– Ты позволишь мне лечь с тобой постель?

Уинтер нежно погладила Пирс по щеке, не понимая, почему у нее слезы подступили к горлу. Чувствуя, что она совершает самый правильный в своей жизни поступок, она сказала:

– О да, с радостью.

Коридор на втором этаже был погружен во тьму. Стараясь не шуметь, девушки шли вперед, ориентируясь на отсвет ночника в комнате Ронни. По привычке Уинтер задержалась у спальни дочери и прислушалась к ее тихому ровному дыханию. Через пару секунд она пошла дальше, остро чувствуя присутствие Пирс позади себя. Уинтер казалось, что воздух вокруг них искрится от волнительного предвкушения. Войдя в спальню, Уинтер повернула регулятор освещения так, чтобы света едва хватало. Она втянула Пирс в спальню и тихо прикрыла дверь.

– А что если она проснется? – пробормотала Пирс.

Уинтер показала рукой на «радио-няню» на тумбочке.

– Мы услышим, если она вдруг проснется.

– Как удобно, – Пирс притянула Уинтер к себе и поцеловала в шею. Руки Пирс скользили по спине Уинтер вверх и вниз. Они слились в страстном объятии. – Ты уверена?

– Уверена, – Уинтер вытащила футболку Пирс из джинсов и залезла под нее. Лаская живот Пирс, она призналась: – Я уже больше года не пользуюсь «радио-няней», но достала ее после разговора с тобой сегодня утром. Просто на случай, если вдруг мне потребуется закрыть дверь своей спальни.

В ответ на поглаживания Уинтер Пирс резко втянула в себя воздух.

– Довольно самоуверенно с твоей стороны.

Уинтер рассмеялась и слегка коснулась груди Пирс дрожащими пальцами.

– Я просто надеялась. Боже, я могу до тебя дотронуться?

– Все, что захочешь, – со стоном произнесла Пирс.

– О-о-о, – выдохнула Уинтер, – мне нравится, как это звучит.

– Да? – Пирс снова приникла к губам Уинтер, подталкивая ее к кровати, но быстро прервала поцелуй.

Когда Уинтер протестующе замычала, Пирс шепнула: «Мы же договорились не спешить, ты забыла?» Пирс вспомнила свой первый раз – это воспоминание запечатлелось в ее памяти навсегда. Но в ту пору она была еще подростком, в котором бушевали гормоны и отчаянное желание. Секс показался ей сплошным чудом, взрывающим мозг, и Пирс ничего толком не успела сделать. Они с подругой неловко щупали друг друга и достигли оргазма почти случайно. Но на этот раз все было иначе. Первый секс должен был стать ее подарком для Уинтер и для нее самой.