Единственные - Марина Кистяева

- Тут я ничего не могу сказать.

- Как же так, Захар? Зачем воровать малыша? Господи, какое кощунство!

- Нам повезло в том, что брат этого Игоря действовал на авось. Весь его план состоял из цветов и курьера.

- На что он рассчитывал…

Она не спрашивала.

- На то, что я не в курсе, что у тебя мой ребенок.

- И он не следил за домом?

- Понятия не имею.

Лана, не усидев на месте, встала и подошла к окну. Оно выходило на задний двор, где стояла небольшая беседка. Летом в ней было очень уютно, сам Захар любил посидеть в ней поздно ночью, когда на небе зажигались звезды, и стояла полная луна.

- Мне даже думать не хочется, что было бы…

- А ты и не думай. Всё позади.

Захар тоже поднялся и подошёл к Лане. Он встал за её спиной, давая понять, что рядом. Что теперь у неё есть, на кого положиться. Что больше она не одна. Он осторожно втянул запах её волос и душа для геля. Позвоночник прострельнуло от накативших эмоций, которые удавалось контролировать с трудом. Сейчас сжать бы Лану в объятиях и никуда бы не отпускать. Прижать бы её к себе так сильно, что обоим стало бы сложно дышать.

Захар уже так и намеревался сделать, но слова Ланы остановили его:

- Захар, а что будет дальше?

В её голосе слышался надрыв. Всё-таки для его девочки ночь не прошла бесследно.

- Тебе следует отдохнуть. А дальше… Дальше мы будем жить. Ты в моем доме вместе с Богданом. И да, Руслана, предвидя твои дальнейшие вопросы, я хочу, чтобы то, что между нами началось в горах, продолжилось и здесь. Мы взрослые люди. И оба понимаем – между нами что-то есть. Я тебя не тороплю. И не претендую на место Ильи в твоем сердце. Он навсегда там, - говорить про её бывшего мужа неожиданно оказалось больно. Захар не ожидал от себя подобной реакции. Точно у него был соперник. Нет, в некотором роде так и было. Соперник был, но не тот, с которым следует бороться. – Давай так. Привыкай. Адаптируйся. Мы ещё вернемся к этому разговору. Может, завтра. Может, через неделю.

Он остановил себя, услышав шум быстро топающих ножек.

Захар улыбнулся и обернулся, чтобы увидеть, как в комнату входят Вера Анатольевна, держа за руку важно семенящего Лешика.

Увидев папу и Лану, мальчик остановился. Склонил голову набок и с интересом посмотрел на Лану, которая тоже обернулась и теперь руками упиралась в подоконник.

- Привет, парень. Ты сегодня рано проснулся. И чего не спится?

Захар уже направился к сыну, когда тот поднял руку и выставленным пальчиком указала на Лану.

- Тьетя…

Захар подошёл к нему, сел на корточки. Вера Анатольевна отпустила Лешика, и тот подошел к папе, сразу же попросившись на руки. Захар подхватил сына.

- Нет, сын, это не тетя. Это – мама.

Как бы Лана ни старалась, усталость и тяга ко сну взяли своё. Она пришла в выделенную им спальню, и как была, не раздеваясь, прилегла к Богданчику. Потрогала грудь, в страхе, что из-за стресса молоко резко перегорит. Вроде бы нет, чувствовался и прилив, и тяжесть.

Лана погладила волосики Богданчика, снова сжав губы, чтобы не расплакаться. Всё. Больше никаких слез. Малыша ей вернули кричащим. Закатывающимся в истерике, даже Захару не удавалось его успокоить. И лишь когда он оказался у неё на руках и с грудью во рту, кое-как угомонился.

Прошедшая ночь и похищение показали ей, насколько она слаба. И если бы не Захар и Макар…

Лана повернулась на спину и закрыла глаза.

Дыши, Руслана.

Просто дыши.

Она старалась не корить себя. Если бы она поехала с Захаром сразу… если бы впустила его в свою жизнь… Если бы…

Ей придется кардинально измениться. Стать ещё сильнее. И принять новые реалии жизни. Она не смеет рисковать здоровьем детей.

А ещё…

Что-то в её душе дрогнуло. Именно сегодня, на этой ещё пока чужой кухне, когда она смотрела на сильного, не меньше, чем она, а то и больше уставшего мужчину, который не отнекивался от ребенка, напротив, увидев, сразу же подошёл к нему. Обнял. Приласкал. Жестами и словами дал понять, что он любит его. Когда же сказал про маму… Лана подумала, что её бедное сердце не выдержит. Эээ, нет, тут она ошиблась. Материнское сердце и не такое выдержит.

В чем-то Лана ругала себя. Её поступки – поведение не взрослой женщины, а малолетки. Сначала подпустила к себе мужчину, который меньше всего подходил на роль мимолетного каприза, увлечения, а потом игнорировала его на протяжении трех дней.

Не могла она подойти и сказать, что её раздирают изнутри противоречия! Что её гложет чувство, что она как будто предала Илью. Его память. Многие назовут её дурой, и будут правы.

Она должна его отпустить… Должна. Ради себя. Ради детей.

Дать шанс Захару.

Себе, в конце концов.

Лана перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.

Илья, прости…

***

Разбудил её Богданчик, веселый и довольный. Залез на её спину и принялся играть с маминой резинкой, которую она не сняла с волос.

- Эй, это кто хулиганит?

В ответ ей послышался смех.

Лана поднялась с трудом. Подташнивало от недосыпа. Вставать надо, как ни крути.

Каково же было её удивление, когда она увидела на часах цифру 15.40. Ого! Получается, они с сыном проспали больше восьми часов! И он ни разу не проснулся, чтобы поесть!

Выполнив все необходимые процедуры для себя и Богданчика, Лана посетовала, что не взяла с собой больше одежды. Когда они уезжали из её квартиры, она покидала в сумку первые попавшиеся вещи.

- Для Богдана не бери, у Леши хватит на двоих, - сказал Захар, не отходящий от неё ни на шаг.

Она кинула шорты, майку домашние платья, халат, пару трусов. Лифчик один. Не густо. Надо попозже съездить на квартиру, собраться по нормальному.

Жить она теперь будет в доме Захара.

И ещё встретится со свекорами.

Лана не представляла, как с ними строить разговор. В голове – пустота. Поймут ли они её… Или осудят. Для неё важно было их мнение.

Взяв Богдана за руку, они вышли из спальни.

- Пойдем искать остальных.

В доме слышался приглушенный шум взрослых голосов и заливистый смех ребенка. Вот на него-то они и пошли. Как раз пересекали большой холл, когда входная дверь открылась, и в дом вошёл Макар. Он был без верхней одежды, значит, выходил на улицу.

Лана рада была его видеть. Поэтому остановилась и улыбнулась.

- Привет.