Парень подруги. Ты не для меня - Елена Безрукова

Мир нежно заботился обо мне. Организовал мне лёгкий супчик, уложил в постель и укрыл тёплым пледом. Он ушёл в зал и смотрел телевизор, а я всё лежала и лежала без сна, крутилась и никак не могла успокоиться и придумать, что говорить ему завтра. А когда? Утром? Нет, лучше на пары сходить сначала. Вечером? Да, наверное. Но как это всё вслух сказать? Боже…

Я всё ещё не спала, когда Ланской тихо вошёл в спальню, дошёл до кровати и осторожно лёг со мной. Обнял меня и мирно засопел…

Утром я упорно делала вид, что ничем не гружусь, но Ланской слишком хорошо меня чувствует и постоянно задавал неудобные вопросы. Благо, что времени на них было не столь много — нужно было ехать на пары. Позавтракала скудно, но уверила его, что живот у меня уже не болит, но болел полночи, и поэтому я просто не выспалась. Кажется, поверил…

В машине, пока ехали в институт, делала вид, что дремлю, и очередных вопросов удалось избежать. На первом этаже нашего учебного заведения мы расстались и разошлись по разным крыльям здания. Начался обычный учебный день. Часы неумолимо летели, а я всё еще не могла подобрать слова, как сказать Ланскому о том, что вчера произошло…

Около двенадцати дня от мыслей отвлёк звук вибрации телефона. Открыла меню и увидела странное сообщение от неизвестного номера:

"Давай встретимся. Мне надо с тобой поговорить".

"Кто это?" — отправила я в ответ.

"Придёшь — узнаешь" — пришло новое сообщение. — "Я расскажу тебе кое-что о Мирославе".

"Ты, что ли, Ежова?"

"Я, что ли. Узнала!"

Понятно. Лишь фыркнула и отложила телефон в сторону, попыталась сосредоточиться на том, что говорил педагог. Однако его слова не достигали моих мозгов, я всё думала, что же такого может сказать мне Ежова? На встречу с ней я, конечно, не пойду. Я пока ещё в своём уме и получить новую порцию вина себе на голову мне совершенно не улыбается! Но любопытство всё же меня распирало.

"Да не ссы в трусы, Дианка. Я не сделаю ничего плохого. Правда поговорить просто хочу".

Вспомнила, блин, про меня! А не приходит ей на ум, что, может быть, я не хочу говорить? Пристала! Ведь всё равно ничем она меня не уговорит. Если я человека вычеркнула из своей жизни — это навсегда и всё, что она хочет сказать, ужен неважно. Уверенно отправила номер бывшей подруги в чёрный список.

До конца пары так и вертелась Ежова со своими новостями о Ланском. Как же заткнуть своё любопытство? Мне почему-то кажется, что это что-то нехорошее. Ежова не станет нести мне добрые вести, это вовсе не в её стиле, учитывая, что мы вроде как враги теперь. Не видела ни разу, чтобы Ежова проявляла заботу о своих недругах. А значит, и знать это мне вовсе не надо. И так нервов хватает сегодня!

Слова для Мира я так и не подобрала, придётся импровизировать и говорить как есть. Скрывать смысла нет, потому что нас обоих это касается, да и молчанием вопрос всё равно не решить. Уж лучше тогда тихо и мирно написать заявление по собственному желанию, чем уходить со скандалом и, возможно, по какой-то статье, которую, я уверена, Фёдор может нам и "нарисовать".

Брела в задумчивости в столовую, чтобы перекусить. Купила салат, сосиску в тесте и кофе, устроилась за свободным столиком в отдалении.

"Ты придёшь на обед?" — написала я смс Ланскому.

"Подойду позже, нас пока не отпустили", — ответил он мне спустя минуту.

Вздохнула. А я надеялась, что мы пообедаем вместе, я смогу отвлечься от плохих мыслей, чтобы досидеть хотя бы пары. Принялась медленно жевать свою сосиску в гордом одиночестве. Впрочем, оно продлилось вовсе недолго…

— Привет! — рядом со мной плюхнулась на стул без приглашения Ежова.

Я повернула голову и с немым вопросом посмотрела в её наглые голубые глаза. Ничего не ответила, вернулась к своему подносу и сделала вид, что усиленно перемешиваю сахар в стаканчике с кофе.

— Ну, Диан, — позвала она меня. — Не делай вид, что меня тут нет.

Я продолжала делать именно это — вид, что её здесь нет. Так, муха надоедливая в брачный период! Отпила кофе, принялась за салат, похрумкивая капустой.

— Ну прости, — вдруг сказала она и я невольно подняла брови вверх. Ежова, которая извиняется — это большая редкость! Никогда не слышала. — Извини, что я вылила на тебя вино и выгнала из квартиры. Это был злой и эгоистичный поступок.

— Что ж… кхм! — Аж закашлялась я от метаморфоз, произошедших с бывшей соседкой по квартире. — Рада, что ты хотя бы осознаешь, что вела себя как самая настоящая свинья!

Таня хмуро глянула на меня исподлобья.

— Ты права. Я заслуживаю этих слов, — ответила она. — Но и ты хороша! Почему не сказала мне, что у вас роман? Почему крутила с ним у меня за спиной? Мне ведь было обидно. Мир мне нравился…

Не знаю, насколько сейчас она искренна в своих словах, но Мир ей нравился на самом деле.

— Это не повод лить вино на голову сопернице — это раз, — заговорила я снова. — И у нас с ним на тот момент не было ничего — это два. Но он лип ко мне. Вот это я тебе не сказала, и была не права. Наверное, скажи я сразу, что за твоей спиной, он строит глазки мне, ты бы, может, не так отреагировала. Хотя… Ты бы выставила меня за дверь тут же, потому я и молчала!

— Да, Ди, — хмыкнула она. — Я не самый хороший человек на свете. Не то что ты, Ангел во плоти.

Я напряглась и поджала губы. Так и знала, что извинения этой змеи и гроша ломаного не стоят! Она пришла сюда не за этим. Это только повод.

— Ну ладно, давай не будет о плохом. У меня хорошие новости. Я тут с парнем начала встречаться. Серьёзно. Никаких больше вечеринок, так спокойно и круто! Нашла своё счастье, прикинь!

— Рада за тебя, — искренне ответила я.

Если в этом гнилом мире стало хоть на каплю больше любви — почему бы и не порадоваться этому факту? Может, Ежиха теперь станет добрее и перестанет лить вино на головы более удачливым девушкам!

— Борька, представляешь?

— Друг Мира?

— Ну да. Он, оказывается, давно в меня влюблён, но боялся задеть чувства Мира.

— Понятно, — пожала я плечами. — Что ж… Совет вам да любовь, Тань.

— Спасибо, — улыбнулась она и принялась накручивать прядь белых волос себе на палец, изучая меня так, словно не зная, как же подойти к конечной цели диалога. А то, что цель была, а это всё — бутафория, я не сомневалась.

— Я помочь тебе хочу, — нежно ворковала она и я напряглась ещё больше. Дамы и Господа, сейчас абсолютно точно будет какая-то жуткая гадость! — Сказать то, что однажды не сказала мне ты.

— Что? — осторожно перевела я взгляд на неё.

— О том, что милый делает за твоей спиной. — Голубые глаза пронзали меня насквозь. Ждали реакции.