Чудо как предчувствие. Современные писатели о невероятном, простом, удивительном - Евгений Германович Водолазкин

только телами и мыслями, но и всем, что было с каждым до этой встречи. Прошлое одного встречается с прошлым другого и…

Лучше я уберу вместо Ибрагима блевотину в третьем зале.

В уличном книжном шкафчике — «Латышский детектив» в холстинковом переплете и «Французская волчица» Мориса Дрюона. Я взяла «Волчицу», а на пути со смены снова вернула ее в шкафчик — поняла, что не хочу это читать.

Мы с Кириллом почти подружились, и теперь я не замечаю его тоненьких ручек. Он очень неглуп. Ему двадцать, он полный ровесник моей…

Так, всё.

У нас работают люди разного возраста, достатка и социального происхождения. Мы то и дело покрываем и подменяем друг друга — и это учит нас проявлять терпение к людям того же возраста, происхождения и достатка в той небольшой части жизни, что остается после работы. Это примиряет с людьми и с жизнью вообще.

Могу проиллюстрировать свою глубокую мысль.

В маршрутке, которой я иногда езжу, часто встречается неприятная молодежь. Но я вспоминаю Кирилла, и эти развязные молодые люди уже не кажутся такими неприятными. А он, встретив в какой-нибудь очереди противную даму средних лет, подумает про меня — и не станет корчить ей вслед рожи.

Сегодня Валентин предложил отпустить меня со смены пораньше, и я согласилась — у меня вдруг появилась надежда на книжный шкаф.

Надежды шкаф не оправдал. Там лежали какие-то смятые газеты. «Волчицу» кто-то, естественно, забрал. Непонятно почему, но я вдруг о ней загрустила.

Ибрагим и другие уборщики торговика любят сидеть в темном закутке рядом с туалетами — они просто сидят там бесшумно и молча, подпитываясь незримой силой друг друга.

Как вы думаете, что чаще всего теряют люди в кинотеатре?

Перчатки (обычно одну), зонты, телефоны, кошельки. А еще — наушники, серьги (обычно одну), кольца и кредитные карты. У Луняши и ее сменщицы Светы есть целый ящик «потеряшек», но вы удивились бы, узнав, как редко люди приходят к нам за своими вещами. Большинство прощается с имуществом, легко отпуская утрату. Но мы храним всё это долгие годы.

Тамара однажды нашла после сеанса в пятом зале вставную челюсть. За ней вот, кстати, довольно быстро пришли. И за кошельками, конечно, приходят. И за кредитками, и за телефонами.

Кирилл скинул мне на флешку фильм «Патерсон» и черновик своей статьи о профессиях в кино. Он отлично пишет! Но я бы кое-что подредактировала.

— Буду вам весьма признателен, — всплеснул ручками Кирилл. Все-таки они у него очень тоненькие.

В книжном шкафу сегодня — «Капитанская дочка» в тщедушной бумажной обложке и… И толстый том с золотой римской цифрой IV на переплете. Я еще не взяла его в руки, а сердце уже защемило от чуда встречи.

Когда-то давно у меня на столе красовались все четыре, но в другом издании. Багряно-красные обложки, окрашенные по-разному — с советскими книгами такое частенько случалось. Первый том — цвета борща, у второго — кирпичный оттенок, третий заставлял вспомнить запекшуюся кровь, четвертый — мороженую клюкву.

Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера. Перевод с немецкого и дополнения члена-корреспондента РАН О. А. Трубачёва. Том IV (Т — Ящур).

Людей несведущих беспокоит национальность Фасмера — он же немец! Да, немец. Немец, который знал русский язык лучше многих русских. Он вообще обладал сверхъестественными способностями к языкам — пожив в Эстонии, начал говорить и преподавать на эстонском. В Финляндии освоил финский, в Греции — диалекты греческого и албанский. И это, конечно, не всё.

Максимилиан Романович Фасмер — русская версия имени мальчика, родившегося в Санкт-Петербурге в 1886 году и получившего имя Макс Юлиус Фридрих. Он учился у Бодуэна де Куртенэ и Шахматова и был женат первым браком на дочери Бодуэна, Цезарии.

Многие представляют Фасмера ученым педантом, самым черствым в коробке сухарем, а у него были жены — даже две.

Наблюдала сегодня за попытками внука поднять с кресла бабушку. Это просторное кресло стоит у входа в седьмой зал, обычно там сидит кто-то из наших. Мы с Тамарой даже вдвоем там легко умещаемся. Бабушка с огромным трудом втиснулась в кресло, заполнив его целиком — она была весом центнера в полтора. И внук — лет тринадцать на вид — тоже такой, не худенький… Когда пришла пора идти в зал, мальчишка стал тянуть бабку за руку, как репу из земли. Но репа никак не шла. Бабушка кряхтела, краснела, сопела, парень чуть не лопнул от натуги…

И главное, не поможешь ведь — во всяком случае, я не решилась предлагать свои услуги.

— Так и останусь здесь жить, — колыхалась от смеха бабушка.

Я трусливо ушла, чтобы не смотреть, чем у них все закончилось. Судя по тому, что кресло через час опустело, репу все-таки выдернули.

В кино часто приходят бабушки с внуками и родители с проблемными детьми. Много капризных, плохо воспитанных, много попросту больных или, как выражается Луняша, «подтекающих».

Зато они живы. Родители могут в любой момент обнять их.

Моя главная ошибка — в том, что я согласилась пересесть на другой рейс.

Мне не хватило места, чтобы погибнуть вместе с ними.

Так, всё.

Чуда не произошло.

Интересно, как Фасмер объясняет слово «чудо»?

«чу́до мн. чудеса́, чуде́сный, чуде́сить, чудно́й, чу́дный, укр. чу́до, мн. чудеса́, блр. чу́до, др. — русск., ст. — слав. чоудо, род. п. чоудесе θαῦμα, τέρας (Клоц., Супр.), болг. чу́до, сербохорв. чу́до, мн. чу́да, чуде́са — то же, словен. čúdo, род. п. čúdesa, čúdа „чудо“, слвц. čud, польск. cud, в. — луж. čwódо „чудо“ (вероятно, с экспрессивной дифтонгизацией). Древняя основа на — еs-; предполагают связь по чередованию гласных и родство с греч. κῦδος „слава, честь“, разноступенная основа, как греч. πένθος: πάθος; сюда же греч. κῦδρός „славный“. Кроме того, сближают также с др. — инд. ā́-kūtiṣ ж. „умысел“, kavíṣ м. „учитель, мудрец“; см. Бецценбергер, ВВ 27, 145; Траутман, GGA, 1911, 247; ВSW 132; И. Шмидт, Pluralb. 147; Мейе, ét. 357; Бернекер I, 161. Сюда же чу́ю, чу́ять, чуть, куде́сник (см.). Позднецслав. штоудо „чудо“, польск. сud — то же испытали влияние начала слова чужо́й и близких (см.), и это цслав. слово нельзя сравнивать с греч. στύ̄ω „поднимаю“, нем. staunen „изумлять(ся)“, вопреки Бернекеру (IF 10, 155; см. Брандт, РФВ 25, 29). См. также ю́до».

Во время Второй мировой войны Макс Фасмер жил в Берлине. Считал Гитлера антихристом и, чтобы не отвечать на нацистское приветствие, ходил на работу с двумя портфелями. Пытался помогать младшему брату Рихарду и матери, оставшимся в Ленинграде. Макс переправлял им деньги, и это