Невеста для пилигрима - Рута Даниярова

class="p1">— Храм Эри там, за этим туманом, — Равьер показал вперед.

Тальда и Дайнис осталась в доме Аны, а они вдвоем с Виолой решили немного прогуляться по деревне, состоявшей всего из одной короткой улицы.

Девушка стояла, завороженно глядя по сторонам. Внизу была пропасть, из которой поднимался клубящийся густой туман, скрывая все, что было за ним. Туман был таким плотным, что, казалось, его можно взять в руки, как тесто.

По краям пропасти лежали большие черные булыжники, словно предупреждая невнимательных путников об опасности. В землю были врыты два высоких крепких деревянных столба.

Это место показалось Виоле завораживающим, как красивый, но ядовитый цветок. От него хотелось бежать, и в то же время плотный туман необъяснимо манил ее к себе. Хотелось сделать несколько шагов вперед и лечь на него, как на мягкую перину. Кажется, она даже сделала шажок вперед, но Амьер крепко схватил ее за руку.

— Пойдемте отсюда, госпожа Виола. Это место…оно действительно странное.

* * *

Вечером путники поужинали вкусной куриной похлебкой, сваренной Аной.

Пока хозяйка стелила соломенные тюфяки для женщин на полу в единственной комнате, Виола с Тальдой вышли на улицу.

Быстро темнело, и горы, окружавшие деревню со всех сторон, словно растворялись в ночи.

На руках у Тальды всхлипнул малыш, и мать тут же стала тихонько что-то шептать, успокаивая. Мальчик затих.

— Разве тебе было не страшно одной отправляться в путь к храму Эри? — спросила Виола.

— А как же иначе? Раэль все, что у меня есть, — Тальда поцеловала мальчика в бледную щечку. Затем она добавила:

— Тебе повезло, Виола, что тебя сопровождают такие сильные мужчины, которые не дадут в обиду. Один из них к тому же не сводит с тебя глаз, и это не Дайнис.

Тальда подмигнула, а Виола смутилась.

— Ты думаешь, с таким лицом я могу нравиться мужчине?

— Не все мужчины любят за красоту. А ночью в постели лица вообще не видно, — фыркнула Тальда. — Помню, была у нас в деревне была одна рябая девица…

* * *

За ночь выпал снег, он накрыл мерзлую землю тонким покровом.

После завтрака Ана открыла большой деревянный сундук и протянула Тальде несколько детских рубашек:

— Посмотри, может быть, подойдет твоему ребенку? У меня осталось от сыновей. Или что-то можно перешить?

Женщины вооружились иголками и нитками, а Дайнис с Равьером решили пройтись по деревне.

По короткой улочке прохаживались люди. Они с любопытством поглядывали на незнакомых рослых мужчин.

Оказалось, что почти в каждом доме живут пилигримы, ожидая, когда жрецы храма перебросят мост через ущелье…

Ближе к вечеру в дом Аны постучали.

Сторд отворил дверь и увидел на крыльце старика в ветхом плаще с нашитыми кое-как заплатами. Его темное лицо было изборождено глубокими морщинами и напоминало кору дерева. Заиндевевшие седые брови забавно топорщились.

— Пресветлые господа, не накормите ли странника? — спросил он. — Я долго шел сюда. Может, дозволите мне немного обогреться, и я пойду дальше?

— У меня больше места нету, иди прочь, попрошайка, насмотрелась я на вас, — проворчала Ана.

— Госпожа Ана, давайте покормим дедушку, — сказала Тальда.

— Ну, за постой и харчи не он платил, — возразила хозяйка.

— Мы потеснимся, госпожа Ана, — поддержал Сторд. — И доплатим вам, если надо, — он протянул женщине монетку. Та милостиво кивнула.

— Только я смотреть в оба буду, чтобы тут ничего не пропало у меня, — проворчала она.

Старик прошел на маленькую кухню, шаркая ногами и оставляя за собой мокрые следы, на которые неодобрительно покосилась Ана. Он поставил в угол свою крючковатую палку.

Тальда налила ему похлебку в глиняную плошку, а Виола подвинула испеченные с утра пшеничные лепешки.

— Спасибо, красавицы, пусть благословит вас светлая богиня, — поблагодарил старик.

Он степенно доел похлебку и аккуратно подобрал хлебные крошки.

— Вы, стало быть, не просто так приехали к храму Эри? — спросил старик, оглядывая по очереди сидевших за столом.

— Я хочу, чтобы исцелился мой ребенок, — кивнула Тальда.

— А вы, госпожа, стало быть, надеетесь красоту вернуть? — старик, казалось, глядел в самую душу Виолы. В его голосе не было насмешки, только сочувствие.

Девушка смущенно кивнула.

— Тебя я даже спрашивать не буду, парень, — незнакомец повернулся к Равьеру.

— А чего здесь делаешь ты? — старик посмотрел на Дайниса.

— Я выполняю обещание, данное моему другу и повелителю.

— Что же, спасибо, что накормили меня. Мне пора идти дальше, — старик поднялся.

— Постойте, возьмите с собой лепешек и сыра, — вскочила Виола.

— Благодарю, добрая госпожа, — незнакомец поклонился.

Он подошел к двери и обернулся:

— Не найдется ли у вас медной монеты для бедняка?

Равьер молча протянул старику золотую монету, полученную от купца Яхнира.

— Купи себе лошадь и новую одежду, старик, — сказал Равьер.

Старик с любопытством повертел ее в руках.

— Настоящий ронганский золотой, — сказал он. — Приходилось мне в молодости бывать в Ронгане, красивые там места. Что же, прощайте, пресветлые господа. Пусть поможет вам светлая богиня, как и вы помогли мне.

— Куда же вы на ночь глядя? Останьтесь, переночуете в тепле, — предложила Виола. Ей было не по себе о мысли, что старый человек в худой одежде выйдет сейчас в холодную ночь.

— Не бойтесь за меня, госпожа, — старик улыбнулся и вышел за дверь.

— Он же лепешки забыл! — спохватилась Виола и тут же выскочила на улицу. Но старика там уже не было, как не было и никаких следов на снегу возле крыльца.

* * *

Ранним утром Равьер вместе с Дайнисом вышли на улицу.

Из печных труб струился сизый дымок, доносился аромат свежевыпеченного хлеба. Под ногами поскрипывал тонкий слой снега.

— Тебе не показался странным вчерашний старик? — спросил Сторд.

— В этом месте многое кажется странным, Дайнис. Мы стояли с Виолой вчера перед ущельем, за которым спрятан храм, и мне все время казалось, что кто-то наблюдает за нами через этот проклятый туман.

— Мне так жаль Виолу. Хорошая девушка, и такое несчастье с ней приключилось…

— Смотри, — Равьер показал вперед. Там, над ущельем, поднимался в небо зеленый дым…

* * *

Виола вместе с другими пилигримами стояла перед ущельем. На ее глазах туман рассеивался и таял, бесследно исчезая. Вскоре перед глазами открылась удивительная картина.

На другой стороне ущелья показался белый каменный храм в форме пирамиды

На фоне темнеющих скал он казался белоснежным. Казалось, от его стен исходит легкое сияние.

Было непонятно, кто и когда сумел его построить так высоко среди черных суровых гор.

Но самое удивительное произошло дальше.

С другого конца ущелья что-то большое взмыло вверх и перелетело на ту сторону, где стояли люди.

Вдруг на