Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Альдору подумалось, что таким своеобразным образом замок отомстил хозяевам, запустившим его ради более нового и богатого Ульцфельда. Иные увидели в этом чудо и знак свыше. Барон Хальвенд настолько впечатлился, что пал на колени и, произнеся краткую молитву, тут же велел защитникам сложить оружие.

Грегор, следовало отдать ему должное, слово сдержал. Однако это не помешало ему объявить семью барона изменниками и заковать всех мужчин в кандалы. Женщин пощадили и предоставили возможность собрать необходимые для путешествия вещи.

Альдор ожидал, что после сдачи Хальвенда войско продолжит путь в Эллисдор, и был не на шутку взволнован, когда Волдхард велел выдвигаться к Ульцфельду. Однако события, последовавшие за этим волеизъявлением, окончательно вывели его из равновесия.

* * *

Ульцфельд встретил гостей ливнем, какого Альдор давно не мог припомнить. Тяжелые струи воды хлестали его по щекам и отчаянно лупили по промокшему до нитки плащу. Кастеляну хватило одного взгляда на клетку, в которой стучали зубами барон Хальвенд с сыновьями, чтобы оценить ситуацию. Старик, облаченный в расшитую серебром темно-синюю ливрею, молча отдал герцогу ключи от замка и преклонил колени, повинуясь приказу своего господина. То же проделали и слуги, что высыпали во двор, повинуясь зову любопытства. Грегор распорядился разместить узников, дал указания позаботиться о сопровождавших его войсках и, пригласив Альдора последовать за собой, вошел в главный зал.

Разумеется, Зулль не шел ни в какое сравнение с Ульцфельдом. Эрцканцлер восхищенно вздохнул, увидев галерею витражных окон из знаменитого гацонского стекла, изображавших наиболее прославленных правителей Хайлигланда. Рядом с каждым портретом, выполненным в натуральную величину с невиданным мастерством, располагались стеклянные же свитки, на которых перечислялись великие деяния многочисленных владык. Альдор пожалел, что из-за непогоды и надвигавшейся темноты у него не было возможности детально рассмотреть каждое окно.

Сервы торопливо зажигали свечи. В зал втащили больше столов и скамей, дабы не обделить свиту столь высоких гостей. На кухне, как и ожидалось, царило паническое столпотворение, но кастелян, казалось, вполне справлялся.

Грегор и Альдор поднялись на верхнюю галерею, помышляя ненадолго укрыться от всеобщего внимания. Стоя на балконе в тени, отбрасываемой уже развешенными знаменами с гербом Волдхардов, герцог положил локти на перила.

— Нравится замок? — скользнув глазами по противоположной стене зала, спросил он.

Альдор свесился вниз, внимательно вглядываясь в цветастые окна.

— Мы ведь уже были здесь, — ответил он. — Два года назад, я хорошо помню ту поездку. В солнечную погоду Ульцфельд выглядит уютнее. Насколько вообще может быть уютной такая громадина.

— Да, тебе всегда нравились строения поменьше.

— Но здесь тоже хорошо. Особенно зал, — Альдор кивнул на тускло поблескивавшие витражи. — Барон Арнульф, когда строил этот замок, так лизнул Волдхардам задницу, что переплюнуть его, пожалуй, уже не выйдет ни у одного вассала.

Грегор раскатисто засмеялся и потрепал друга по плечу.

— Арнульф был известным жополизом. Что не помешало ему предать моего пра-пра-прадеда на поле битвы. В пекло это показное почтение. Лучший способ лизнуть мне задницу — хранить верность.

— Я всегда был верен тебе, Грегор Волдхард.

— Знаю, — посерьезнел герцог. — И ценю это. Гораздо выше, чем тебе порой может казаться.

Эрцканцлер задумчиво перебирал звенья цепи, начинавшей неприятно давить на плечи — к грузу возложенной ответственности он уже давно привык, но щеголять, выставляя напоказ символы власти, соглашался лишь в исключительных случаях. В этот день ему пришлось терпеть тяжесть с самого утра.

— С другой стороны, легко сохранять верность одному человеку, когда у тебя больше никого нет, — тихо сказал Альдор. — Семья не в счет. Тебе ведь известно, что мой отец все локти искусал, когда узнал, что ты меня возвысил. Меня, а не старших братьев. Ему остается тешить себя тем, что я лишен права на наследство и, занимая столь важную должность, не имею за душой ровным счетом ничего.

Почему отец так его ненавидел? За какие грехи, черт возьми? Альдор часто задавался этим вопросом, копался в прошлом, раздумывал над воспоминаниями — и не мог придумать ни одной причины, по которой мог заслужить эту неприязнь. Отправив его в Орден, отец явно вздохнул с облегчением. Но после того, как Альдор отказался от послушания и вошел в свиту Грегора, отношения с бароном Граувером испортились окончательно. Сколько было гневных писем, угроз, приказов вернуться под опеку монастыря… Лишь став эрцканцлером, Альдор почувствовал в себе уверенность и способность сопротивляться отцовскому давлению.

Но что было тому причиной? С какой стати этот сварливый старик так на него взъелся?

— Боюсь, у меня плохие новости для твоего отца, — прервал размышления Альдора Грегор.

— В смысле?

— Так тебе нравится Ульцфельд?

— Грегор… — эрцканцлер замялся. — Я понял, к чему ты клонишь. Не стоит.

— Ты действительно пожертвовал всем ради дружбы со мной. У тебя больше нет семьи и состояния, только служба. Полагаю, именно поэтому ты не торопишься создавать и собственную семью. А ведь тебе уже перевалило за тридцать, — Волдхард мрачно посмотрел на осунувшееся лицо друга. — Тебя называют бароном, насмехаясь за спиной.

— Я знаю, как меня величают, пока думают, что я не слышу. Я привык, но не нужно лишний раз напоминать.

— И меня это бесит. Ты заслуживаешь большего.

— Ну, отец держал меня в черном теле, да и в Ордене не баловали… Вряд ли мне нужно много для счастья, — усмехнулся Альдор.

— Ты примешь замок, — резко оборвал его Грегор. — Это приказ, а мои приказы не обсуждаются.

Эрцканцлер коротко поклонился. Спорить смысла не было.

— Как пожелаешь. Твоя воля для меня — закон. Впрочем, я слукавлю, если скажу, что мне не пришлась по душе эта каменная громадина.

— Тем лучше, — деловито кивнул герцог. — Но я вынужден попросить тебя выполнить еще одно условие.

— Что я должен сделать?

Волдхард отошел от перил и принялся расхаживать по узкому проходу галереи, то и дело норовя зацепить головой один из прикрепленных к стене канделябров.

— Ты станешь настоящим бароном, — сказал он. — Этот титул я дарую тебе со всеми полагающимися почестями, чтобы ни у кого не возникло и мысли оспаривать мое решение отдать тебе Ульцфельд.

— Вопросов возникнуть не должно. Хальвенд — изменник…

Герцог жестом попросил его замолчать.

— Однако я хочу, чтобы аристократы тебя приняли. Не просто смирились с возвышением, как это сделал твой отец, но чтобы относились к Альдору из Граувера как к равному. И для этого я требую, чтобы ты женился на дочери Хальвенда. Титул и состояние я передам через брак с юной леди Батильдой. Это наименее болезненный способ. Для всех.