Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Этого Альдор не ожидал и удивленно вытаращился на друга.

— Грегор, я не хочу…

— Мне плевать, хочешь ты этого или нет! — круто развернувшись, герцог схватил эрцканцлера за грудки и рявкнул так, что слуги внизу подпрыгнули и задрали головы на звук. Заметив это, Грегор осекся, толкнул барона обратно в густую тень и перешел на шепот. — Думаешь, я хочу жениться на Ириталь? Думаешь, я хотел связать свою судьбу с женщиной, которая годами клялась мне в любви, но решила оставить меня ради императорского венца, едва ей представилась возможность? Нет, Альдор. Все, что я делаю, я делаю из чувства долга — перед своим народом, перед людьми, что мне доверились, и перед богом. Не имеет значения, чего мы хотим, важен только наш долг. Женись на Батильде ден Зулль ради благополучия Хайлигланда. Этим ты по-настоящему мне поможешь. — Герцог умолк, ослабив хватку. — Не противься, если действительно верен мне.

Альдор ощутил озноб. Поправив съехавшую на спину цепь, он припал к балконным перилам и вцепился в них пальцами изо всех сил. Ему срочно был нужен свежий воздух и, возможно, чаша густого крепкого вина. Слишком много событий за один день.

Откровение Волдхарда относительно брака с леди Ириталь добило его окончательно. Логики в действиях друга Альдор не видел, но задавать вопросы поостерегся. Положа руку на сердце, эрцканцлеру было совершенно наплевать, что Грегор сделает с латанийкой: женится ли на ней, сошлет ли в монастырь или выдаст за кого-нибудь из мелких вассалов. До тех пор, пока эта смутьянка сидела тихо и не совала носа в государственные дела, Альдор соглашался ее терпеть. В конце концов, она более не обладала влиянием, способным спутать кому-либо карты. Ни влиянием, ни титулом, ни именем — лишь клеймом позора, которое хайлигландцы отказывались признавать. И все же слепая преданность Грегора долгу, порядочность, граничащая с безумием — все это беспокоило эрцканцлера.

Но более всего его волновало то, почему его друг не рассказал о плане осады Зулля. Эрцканцлер подавил эмоции и с трудом заставил себя говорить.

— Это разумное решение, — сухо сказал он, проводив взглядом целую вереницу слуг, несших столовую утварь для пира. — Я, конечно же, выполню твой приказ. Но что ждет Хальвенда и сыновей?

— Они изменники, — пожал плечами герцог. — Их ждет наказание.

— Ты поклялся сохранить им жизнь.

Волдхард снял с пальца перстень, украшенный большим аметистом, подышал на камень и протер его куском все еще влажной туники.

— И я не стану нарушать обещания. Самого Хальвенда ждут каменоломни в Преце. Его сыновья, разумеется, лишатся титулов и наследства, однако я предоставлю им возможность очистить свое имя, поступив на службу в мою армию. Я позабочусь о том, чтобы они получили достойное вооружение и содержание. На севере часто идут бои, и братья Зулль еще смогут отличиться на службе, заработав мое прощение, или же снискать героическую смерть на поле боя. Я справедлив и дам им один шанс, но лишь один. Будущее в их руках.

— Оставь им хотя бы родовой замок.

— Он отойдет их матери. Я же не изверг, — фыркнул Грегор. — Пусть приезжают погостить, когда выдастся время.

— Мудрое решение, — согласился Граувер. — Леди Эсидер будет тебе благодарна.

Герцог оторвался от созерцания своего перстня и внимательно посмотрел на друга.

— Я не хочу обходиться с ними жестоко, Альдор. Брат Аристид прав — если мы будем убивать каждого оступившегося, очень скоро Хайлигланд опустеет. Я хочу, чтобы люди не просто приняли новые порядки, но поняли, почему я это делаю. Именно поэтому я буду поступать с ними по-человечески, по справедливости. Впрочем, если мои подданные не оценят этой милости, я всегда смогу действовать жестко. Хальвенд ден Зулль — изменник, и простить его я не могу, но сделаю его примером для других. Пример этот должен быть справедливым, показательным, но лишенным неоправданной жестокости.

Альдор окончательно перестал его понимать.

— Почему ты не рассказал мне об осаде Зулля?

— А что бы ты сделал? — усмехнулся герцог. — Вытащил меч из ножен и понесся крошить мятежников? Прости, дружище, но вояка из тебя скверный.

— Я — чертов эрцканцлер! Твой милостью, Грегор! Моя обязанность — следить за всем, что происходит на твоей земле. Осада — не спонтанный бугурт. Хороший из меня помощничек, если я ничего не знаю о твоих планах. Почему ты не сказал? Если я подорвал доверие, тогда на кой черт ты даруешь мне титул? — Альдор распалялся все сильнее и даже принял подобие угрожающей позы. — Я совсем перестал понимать твои мотивы, Грегор Волдхард, а это грозит тем, что однажды я не смогу тебе помочь. Просто потому, что не увижу опасности.

Правитель Хайлигланда выглядел смущенным, но нападки барона его не уязвили.

— Успокойся. Мне было нужно, чтобы и ты, и все мои советники поняли, что я способен принимать верные решения самостоятельно. Дело сделано, вопросы отпали. Если это тебя обидело, я сожалею. Однако это было необходимой мерой. Тебя устроит такое объяснение?

— Более чем, — отозвался Адьдор. — Но меня беспокоит еще одна вещь. Ворота в Луброке закрылись. Артанна провалила дело.

Грегор посмурнел и стиснул огромные кулачищи.

— Нет. Думаю, не провалила. Просто Заливар нар Данш обманул и меня.

Эрцканцлер с недоумением покосился на герцога:

— Так-так… Чего еще я не знаю?

— Мы изменили условия договора. В последний момент, когда Артанна уже дала согласие. Заливару зачем-то понадобилось, чтобы она осталась в Ваг Ране. Не знаю, для чего, но советник был очень настойчив. Утверждал, что это касается государственной политики — она ведь глава Дома. В обмен на Артанну Шано пообещал не только свободный проход для войск, но также выделить армию в тысячу лучших воинов.

— Стой, — Альдор прервал герцога, силясь уложить в голову полученные сведения. — Выходит, она и ее воины останутся в Ваг Ране?

— Да.

— И она об этом не знала?

— Нет, — тихо прорычал Волдхард. — Ей должны были сообщить уже после того, как она пересечет границу.

Эрцканцлер встретился глазами с герцогом. Впервые за долгое время Грегор стыдливо отвел взгляд.

— Или же ей просто не оставили выбора, — заключил Альдор. — Ваг Ран не закрывает тоннели просто так.

— Вот именно. Заливар о чем-то умолчал. Возможно, соглашение и вовсе расторгнуто — я не знаю, что и думать. Проклятье, почему нам никогда не удается с ними договориться?

Но Альдора ден Граувера заботило не это.

— Ты обманул ее, Грегор, — едва слышно сказал он. — Вот что важно.

— Я заключил более выгодную сделку. Вернее, думал, что заключил. Но теперь у нас нет ни «Сотни», ни вагранийцев. Я ошибся. Поход на империю придется отложить.

Альдор ощутил, как внутри него нарастал гнев. Он смотрел на друга — человека, которого, казалось, знал лучше всех, и не узнавал его.