Полночный гость - Марлен Сьюзон

Его лицо вновь осветилось той лучезарной, дразнящей улыбкой, от которой у Мэг замирало сердце.

– Не так уж страшны твои супружеские обязанности, а, любовь моя?

Она залилась краской. Стивен рассмеялся, притянув ее в объятия, и Мэг, уткнувшись лицом в его теплое плечо, с утомленной и счастливой улыбкой прикрыла глаза.

Обещаю – уже к концу этой ночи ты будешь по-настоящему счастлива, что вышла за меня замуж. Он сдержал обещание.

В руках Стивена она пела, как поет флейта в ее собственных руках.

Но чтобы достичь такого мастерства, нужен очень, очень большой опыт. Сколько же их было, тех женщин, которых Стивен ласкал до нее? Улыбка Мэг погасла.

И сколько их еще будет у мужчины, для которого супружеская измена – нечто совершенно естественное?

Когда Мэг открыла глаза, в комнате уже было светло. Стивен лежал лицом к ней на боку, забросив одну руку ей на талию, словно даже во сне опасался, что она от него ускользнет.

Густые, цвета воронова крыла волосы разметались по подушке. Безмятежное во сне лицо казалось совсем юным и завораживающе красивым. Лишь чуть заметный розовый шрам над левой бровью нарушал совершенную гармонию черт.

Мэг уже давно пора было вставать, но соблазн его уютных, теплых объятий оказался слишком сильным. Со дня переезда на ферму она еще ни разу не поднималась так поздно.

И не спала так мало. Мэг улыбалась, вспоминая ночные часы, пролетевшие как один миг в новых для нее, но сказочно прекрасных ощущениях.

– Мой муж... – едва слышно, с восторгом и изумлением шепнула она.

Незадолго до рассвета их разбудил вернувшийся из таверны Квентин. Громко топая башмаками, он что-то бубнил заплетающимся языком, несколько раз заводил какую-то невнятную песню – в общем, утихомирился не скоро.

– Похоже, ужин ему подавали в бутылках, – сонно заметил Стивен.

Иными словами – весь этот день Квентин будет мучиться головной болью и валяться в постели.

Мэг прислушивалась к ровному, глубокому дыханию мужа и думала о том, чем стала для нее эта ночь.

В объятиях Стивена все ее сомнения таяли как дым... но сейчас они нахлынули вновь еще мучительнее, еще острее, точно пытались отомстить за вчерашнее счастье.

Стивен говорит, что любит ее. Может, и любит... в этот момент. Он так искусен в любви. Снова и снова насмешливым эхом в мыслях звучал вопрос – скольких же женщин он ласкал до нее?

И скольких еще будет...

Верности, по его собственному признанию, для Стивена не существует.

Мать доказала ей, какие глупости может творить влюбленная женщина, и Мэг поклялась, что ни за что не совершит столь ужасной ошибки. Теперь же ей оставалось только гадать – не нарушила ли она своей клятвы.

Горячечные крики Стивена, те слова, что он постоянно твердил в бреду, вновь пришли ей на память:

Я – Арлингтон. Почему вы мне не верите? Клянусь вам, я... Эрл Арлингтон.

Его настойчивость рождала в Мэг надежду, что ее муж все-таки не Билл Ганнел. Но в таком случае – кто такой Эрл Арлингтон?

Сомнения вновь разбередили ей душу. Мэг стало трудно дышать, и в висках застучало, точно у обессилевшего пловца, над которым сомкнулась толща океана. По щекам заструились слезы.

– Мэган! Мэган, в чем дело? – раздался встревоженный голос Стивена.

Мэг от неожиданности вздрогнула. Приподнявшись на одном локте, Стивен заглянул ей в лицо, осторожно смахнул со щеки слезинку.

Она невольно прикрыла глаза, наслаждаясь этим нежным прикосновением. Господи, да разве настоящий преступник окружил бы женщину такой заботой и лаской?

Мэг до отчаяния хотелось поверить в то, что ее муж говорит правду. Что он действительно Стивен Уингейт, порядочный, честный человек, чьей-то злой волей лишенный имени и родины...

– Почему ты плачешь?

– Все думаю... кто я теперь – миссис Стивен Уингейт или же миссис Билл Ганнел.

Он отшатнулся; рука соскользнула с ее щеки.

– Черт возьми, Мэган! Ну, почему ты мне не веришь? Говорю же, я не Ганнел!

Громадные залитые слезами серые глаза светились безмолвным укором.

Стивен в смятении запустил пальцы в волосы.

– По-твоему, я могу лгать в лицо своей жене? Ну, как мне заставить тебя поверить? Я в жизни не совершил никакого преступления... уж не говоря об убийстве! Мы уже так давно знакомы! Неужели ты сама не чувствуешь, что я не способен на убийство?!

– Если ты не Ганнел – зачем сорвал объявление о награде за его поимку? – Даже понимая, что оскорбляет его своими подозрениями, Мэг не смогла удержаться от вопроса.

– Меня уже один раз спутали с ним, и я боялся, что это может повториться!

– А если это случится снова? Если тебя схватят, когда я буду ждать ребенка? Ты можешь твердо обещать, что я не увижу, как отца моего ребенка заковывают в кандалы и объявляют убийцей, беглым каторжником?!

Тошнотворный страх мелькнул в фиолетовой глубине его глаз – и Стивен мгновенно отвел взгляд. Но он выдал себя с головой. Этот молчаливый ответ как бритва полоснул по сердцу Мэг.

– Нет, – тяжело выдохнул Стивен. – К сожалению, не могу.

Дьявольщина! Нужно было с самого начала рассказать Мэган всю правду, а не часть ее? Он побоялся открыться ей до конца – а теперь это сделать еще сложнее. Мэган обвинит его во лжи, и ее вера будет окончательно растоптана. А верой жены он рисковать не мог.

– Я хочу только одного, Мэган, чтобы ты была счастлива.

И он действительно хотел этого всей душой.

Но даст ли ему жизнь шанс сделать Мэган счастливой? Или же реальность окажется страшнее самых жутких кошмаров? Если Флинт разыщет своего беглеца... то жизнь превратится в самый настоящий ад. И теперь уже не только для Стивена, но и для Мэган.

Бежать в Англию – вот их единственный шанс. Но бросить здесь Мэган и Джоша он не мог, как не мог и надеяться добыть денег на три билета.

Должен же быть какой-то выход, черт возьми!

– Значит, мы будет жить в постоянном страхе, что тебя вот-вот схватят.

– Нет, – возразил Стивен. – Мы будем в безопасности, как только доберемся до Англии.

– Англии! – в ужасе воскликнула Мэг. – Я не поеду в Англию! Нет, я не могу!

– Ты моя жена, Мэган. Помнишь, как сказано в Библии: «Жена да последует за мужем своим, куда бы он ни пошел».

– А как же Джош?

Стивен легонько стиснул ее плечо:

– Не волнуйся. Мы возьмем его с собой. Обещаю, он получит самое лучшее образование. Ты ведь этого хотела, правда?