Князь - Александр Мазин

К вечеру запас огненного зелья у «островитян» иссяк. Поджечь город или сколько-нибудь существенно напакостить им не удалось.

Теперь можно было перейти к более активным действиям, но Духарев решил отложить штурм еще на денек. Выше по течению под руководством ярла Эвила две тысячи хузар строили плоты для плавучего моста.

С заходом солнца «островитяне» перестали стрелять. Русы их примеру не последовали. Через пролив по-прежнему летели снаряды и стрелы. А ровно в полночь во всю мощь заработали две тяжелые баллисты. Быстро пристрелявшись, баллистеры сосредоточили огонь на двух участках стены. Пара часов интенсивной обработки – и кирпичная кладка посыпалась. Тут уж «островитяне» не выдержали: на места предполагаемого расположения баллист пал настоящий град камней, приправленный дюжиной-другой огненных снарядов.

Обслуга орудий была готова к такой атаке: загодя припасли и крепкие щиты, и мокрые воловьи шкуры. Град иссяк, и машины заработали вновь. Часам к пяти, незадолго до рассвета, один из участков стены превратился в кучу кирпичных обломков, а другой просел и наклонился, отчего в стене образовалась щель почти двухметровой ширины. Этого было достаточно. Тотчас к Эвилу помчался гонец с приказом от воеводы: пора!

Темнота не помешала нурманам сделать все как надо. Десятки скрепленных цепями плотов вошли в протоку и остановились, зацепившись за сваи сожженного моста. Разумеется, на плавучий мост тут же полетели камни и последние горшки с горючим маслом, но эффект был минимальный. Десяток-другой расколотых бревен и немного вонючего дыма. А в ответ – сотни снарядов и тысячи стрел. Русы наконец ударили в полную силу. Ошеломленные, измученные бессонной ночью «островитяне» на какое-то время прекратили всякую стрельбу… И на плавучий мост хлынули русы и нурманы.

Надо отдать должное защитникам «царского» острова – бились они отважно. Сверху на нападающих сыпались стрелы, в пробитых брешах насмерть встали бронные дворцовые стражники-арабы. Понятно было, что остров им не удержать, но они собирались дорого продать свое поражение…

Однако Духарев приготовил «островитянам» еще один сюрприз. Битва у проломов была в самом разгаре, когда внутри крепости раздались пронзительные вопли, а еще через пару минут на спины защитников обрушились варяжские мечи.

Пока внимание «островитян» сосредоточилось на западном берегу, к восточному подплыли варяги Трувора, тихонечко перебрались через стену, вырезали малочисленных защитников и проникли в дворцовый комплекс.

Когда первые солнечные лучи озарили башни и минареты, «царский» остров был взят. Лишь во дворце хакана укрылись несколько сотен хузар и их наемников. На что они рассчитывали, непонятно. Может, на помощь хакана Йосыпа?

А тем временем многотысячное войско наследного повелителя хузар двигалось по степи от излучины Дона-Бузана к Волге. За войском оставалась широкая полоса съеденной и вытоптанной травы, выпитые досуха колодцы. Огромная масса людей под раскаленным небом совершала самый тяжелый переход. Когда войско выйдет к Волге, станет легче. Сначала Йосып решил выиграть пару суток и двигаться не вдоль рек, а через степь, напрямик. Его отговорили. Два сэкономленных дня могли стоить ему трети войска.

Хакан был разгневан. Варяжский князь Святослав перехитрил его: сговорился с печенегами, выманил из столицы…

Но теперь главное – не дать русам убежать. Пускай пожгут город (хакану сообщили, что «царский» остров Святославу взять не удалось), пусть разграбят окрестности – ничего. Все отстроится заново, женщины нарожают хакану новых подданных… и среди них наверняка окажется много маленьких варягов. Это тоже хорошо: варяжская кровь – сильная. Своих отцов варяжата не увидят. Пленные варяги слишком строптивы, из них не воспитаешь хороших рабов. Их можно продать ромеям, те охотно покупают северных варваров, чтобы приковать к скамьям своих дроммонов: северяне – отменные гребцы.

Хакан приложился к фляге с прохладным молодым вином. Он предпочел бы хрустальную чащу, но пить из чаши в кибитке невозможно. Это всаднику степь кажется ровной, колеса же отсчитывают каждый бугорок. Хакан передал флягу слуге, чтобы тот поместил ее в лед. Лед для нужд хакана везли в отдельной повозке. Под толстым белым войлоком лед таял медленно.

В кибитке было прохладно: хакан не любил жару. Кроме повелителя, внутри слуга и наложница, искусная в пении. Вокруг кибитки – стража. Никто не смеет тревожить хакана. Никто и не тревожил.

Быстро двигалось хузарское войско. Опытные военачальники вели его по хорошо известному пути ежегодного царского кочевья. В войске – только конные. Десять тысяч отборных наемников-мусульман, десять тысяч своих хузар и еще тысяч пятнадцать разноплеменных. У каждого всадника – по заводному коню, а то и по два: бессчетны степные табуны. Лучшие воины, впрочем, едут именно на заводных. Боевых коней – «арабов», аргамаков – берегут. Могучее войско у хакана Йосыпа: половина – в стальной броне. Варяги тоже неплохие воины, но им не устоять… Нет, не устоять. Йосып втопчет их в землю, а потом пойдет к Саркелу и накажет печенегов. С Саркелом можно не спешить: без русов Саркел печенегам не по зубам, степняки не умеют брать крепости.

Завтра войско выйдет к хузарской реке Итилю. До столицы, носящей то же имя, останется семь фарсахов – двухдневный переход. Завтра хакан пошлет туда лазутчиков: узнать, устоял ли дворец? А главное, не оставили ли русы столицу? Вряд ли они ушли. Князь Святослав – гордец. Только гордец мог послать врагу предупреждение: «Иду на вас!» Правда, Йосып не понял, решил, что Святослав хочет взять Саркел, а не Итиль.

Если Святослав еще не ушел из Итиля, значит, он намерен драться.

Завтра войско выйдет на плодородные земли речной долины. Послезавтра Йосып даст воинам отдых, а через два дня двинется к своей захваченной столице и попытается выманить Святослава в поле. Стены Итиля не слишком крепкие, но всадникам Йосыпа нужен простор…

– Я возьму это… всё, можно? – Духарев вопросительно посмотрел на князя.

Да, он выиграл в шахматы право взять во дворце хакана вещь, которая ему приглянется, однако можно ли считать вещью царскую библиотеку?

Святослав равнодушно оглядел свитки, фолианты и прочую средневековую рукописную продукцию и кивнул: забирай.

Нет, князь не был невеждой, не знающим письменности и не ведающим стоимости рукописной книги, но за четыре дня его отсутствия воевода Серегей взял «царский» остров и вручил своему князю практически не поврежденный дворец хакана вместе с сокровищницей (правда, почти пустой), восточными диковинами и всякими иудейскими достопримечательностями. С точки зрения князя, все эти пергаменты и папирусы были не дороже полупудового ночного горшка из червонного золота, обнаруженного в царской опочивальне. Но у воеводы Серегея всегда были странности. Князь относился к ним снисходительно, потому что любил и ценил своего воеводу. В данном случае великий князь посчитал вознаграждение слишком малым и восстановил справедливость, одарив сына воеводы броней из личной оружейной хузарского хакана. Как ни велика была доблесть юного гридня Артема, но такого подарка он явно не заслужил. Полная бронь настоящей синдской работы, прекрасная видом и превосходной крепости. Такую должно носить князю, а не семнадцатилетнему дружиннику. Но кована бронь была не на широченные плечи великого князя, а собственные сыновья Святослава еще не скоро дорастут до такого доспеха.