Прогулки по Луне - Саша Кругосветов

Двух других из команды, что знали меня как Анджея Кубари, ну тех, что помогали тогда Андерсону отвести меня к настоящему Нейтену, пришлось самому найти. Чтобы потом не было неприятных сюрпризов. Сказал им – так, мол, и так, я – Анджей, здесь оказался, а командир погиб при посадке, несчастный случай. Не выдавайте меня, дайте пару дней. Погуляю на свободе, хоть чуть-чуть отведаю лунной жизни. А потом сам сдамся колонистскому начальству. Деться здесь все равно некуда. Одного тоже пером уколол – писал по его требованию чистосердечное признание. А второй… Порезал он руку, совсем немного. Я ему пластырь дал. В общем, ему и этого хватило. Из дружеских побуждений, конечно, пластырь дал. Ты мне навстречу идешь, вот и я тоже готов тебе помочь.

Ну, думаю, хватит с меня покойников. Сбрил бороду и усы, укоротил стрижку. Подготовил оборудование для салуна, выбрал себе ковбойскую одежду, шляпу типа «стетсон». Комбинезон астронавта забросил в дальний угол. Надевал его потом только, если надо было смотаться к транспортному кораблю, где оставались еще кое-какие неразобранные грузы. В общем, оделся так, как в своем берлинском баре любил щеголять. А ковбойский нож я еще с тех пор сохранил. Одним словом, в таком виде меня совсем уже не узнать было. Некоторые были из моей группы, с кем я тренировался в Центре подготовки. Подходили: «Привет, Анджей!» «Да нет, не Анджей я, обознался, приятель. Нейтен Уокер я. Был командиром, теперь вот на пенсию вышел. Кабаком заведую. Заходи ко мне в SALOON MOON».

Всем рассказывал, что посадил на Луну не только последний корабль, но и несколько предыдущих. Говорил, что никого на Земле не осталось. Они ведь не знают, что у Нейтена на Земле семья. Так и живу. Все привыкли. Командир Нейтен Уокер, кличка Данди. Будто всегда так и было.

А с другой стороны, что было делать? Пришлось стать капитаном космического корабля. Бывшим капитаном. Иначе… Свои же и грохнули бы. У этой Инги длинные руки. Тогда я еще не знал этого, теперь знаю. Она и здесь меня держит вот так. Если б спалился, они ликвидировали бы еще до того, как американские спецслужбы смогли бы меня достать. Правда, эти, я думаю, подозревают. Но точно не знают.

Как обосновался здесь, пошел к транспортнику, связался с Землей, с мысом Канаверал. «Я – полковник Уокер, жесткая посадка, крушение посадочного модуля. Кубари погиб, вернуться нет возможности, помогите моей семье». – «Все знаем. Почему-то не узнаю вашего голоса, полковник». – «Здесь низкое давление и много неона в воздушной смеси, вот голос и меняется». Может, и не поверили, но, думаю, решили оставить все как есть. Типа работай на нас, помогай Родине, Штатам то есть, а мы твою семью не обидим.

Так что двойной агент ты теперь, Клаус. Чье это имя? Уже и не Клаус ты, и не Анджей.

Интересно, Инга понимает, что я двойной агент? Может, и догадывается. Знает, конечно, знает. Говорил ей, что через аппаратуру транспортника выхожу на связь с центром, что я для них – Уокер, капитан последнего корабля. Инга принимает все, как есть. Делает вид. А что ей делать? – прими, милая, Клауса в собственном соку и не рыпайся, не так-то просто заслать сюда своего человека. Хотя, конечно, я у нее здесь не один. Уже не один. Конечно, не один.

Когда первый раз связывался с Землей, с американским ЦУПом, договорились о задании. Договорились также о следующем сеансе связи. А на следующем сеансе, разговор только-только начался, меня неожиданно куда-то переключили. Незнакомый мужской голос спросил, сохранил ли я свой смарт. На гражданке мобильные телефоны тогда только-только появлялись – огромные, смешные коробки, это ведь 86-й был. А нам, будущим колонистам, выдали перед полетом настоящие смарты – видимо, селениты передали технику для земных астронавтов.

– Да, все в порядке, – отвечаю, – смарт при мне.

– Тогда замените симку на запасную. Не удивляйтесь, полковник. Да, мы знаем об этой вашей симке, но обсуждать ничего не будем.

Что тут можно обсуждать? Симку мне подруга дала – та, которую Инга называла «американской девушкой». Запасную, как она сказала. Голова кругом идет. Что это за человек говорил со мной? Чей он, на кого работает? Если на Союз, как он вклинился в разговор с американцами?

– Сейчас вас снова соединят с мысом Канаверал. Скажете, что сеанс связи самопроизвольно прервался, помехи, наверное. О нашем разговоре – ни слова. Мы теперь сами вас найдем.

– Алло, алло, говорит мыс Канаверал, полковник Уокер, вы нас слышите, куда вы пропали?

Мы говорили с ЦУПом о каких-то заданиях, о великой миссии Соединенных Штатов, я что-то фиксировал в памяти, отвечал машинально, но думал о своей «американской девушке».

Да, «американская девушка», моя «американская мечта», как же мне было хорошо с тобой! Мне казалось, ей тоже было со мной неплохо. Интересно, она действительно любила меня? Или, так сказать, «по долгу службы»? Поднимала боевой дух агента. Неужели так легко можно все это изобразить? Плакала при расставании.

Инга Шторм, та была совсем другая. Почему была? Была и есть. Тогда она выполняла конкретное задание. И выполнила его классно. Казалось бы, что я, красивых девок не видел, что ли? А ведь задурила мне голову. Сильно задурила. Во всяком случае – спасибо ей за эту ночь, оторвались мы на славу.

В общем, тогда в Берлине, ты, Клаус, совсем, видимо, соображение потерял. С какой стати надо было соглашаться, мчаться во Флориду, за тридевять земель, как говорят русские, – в тридесятое царство? Такой риск, ни славы, ни денег. А потом эта дурацкая Луна. С чокнутыми селенитами. Как я решился на это? Нет, чтобы отсрочить, подумать. Отложить решение вопроса.

Правда, и не согласиться тоже никак нельзя было. Инга Шторм, она ясно дала понять – это предложение, от которого нельзя отказаться. Убрали бы и все, она этого не говорила, но и так понятно. Грузовик наехал, фен в воду упал, когда ванну принимал, мало ли способов… Да, у этой Инги хватка как у бульдога.

Только симку сменил, она звонит. Интересно, где у них здесь на Луне роутер[47], как они соединились со мной?

– Докладывать не надо, все знаю. Свидетелей нет – тоже знаю. Что, я хвалить тебя, душегуба, должна, что ли? Сделал, что надо. Так требовали обстоятельства. Это твой долг перед Родиной. Какой, какой – Советской, у тебя теперь одна Родина. И звание тебе дали, кстати. Какое? Очередное. Ты теперь капитан, четыре звездочки на погонах имеешь. Ну, когда носить их будешь. Счастлив?

– Да уж, юмор у тебя еще тот. Когда это будет?

– Не счастлив, ну и дурак! Работай, инструкции получишь. Свободен.

С тех пор… Десять с лишним лет. Перед прилетом Ветрова сообщила, что прибудут «наши люди». Что Ветров – главняк, на него надо работать. «Следи за его передвижениями. Обо всем докладывай. За его безопасность головой ответишь».

Честно говоря, это ее поручение мне по душе. Впервые, пожалуй. Потому что сам Ветров нравится. Умница, бессребреник. Жил правильно, женщин любил, наукой занимался. На Луну полетел. По собственному желанию, как я понял. За свой счет, между прочим. Агент он или не агент? Это нам неизвестно. Но занят правильными делами. Хочет авторитет землян поднять, хочет по максимуму освоить достижения селенитов. Смелый мужик, с харизмой, держится независимо.