Упавшие в Зону. Вынужденная посадка - Андрей Буторин

Разведчика почему-то довольно быстро покинуло разочарование от того, что встреча с родным миром откладывалась. Да и неуместно было сокрушаться, когда предоставился случай узнать столько нового и безумно интересного – в конце концов, его профессия и предполагала сбор подобной информации. Но для того, чтобы что-то получить, требовалось что-то дать взамен, потому Плюх начал последовательно, хоть и не всегда подробно, рассказывать о Земле XXII века, о своей профессии, о крайней миссии и – уже куда подробнее – о том, как они с Блямсом «упали» в Зону и о своих приключениях в ней. Особенно много внимания он уделил селению призрачных «питекантропов», которых он позже встретил уже «во плоти», и Лазаревскому.

– Вы теперь понимаете, – возбужденно спросил он, – что из Зоны имеются выходы?

– «Призрачный мир», скорее всего, тоже находится в Зоне, – после долгого молчания проговорил профессор Сысоев. – Просто он, вероятно, имеет иное количество измерений, либо, что еще вероятнее, иную их полярность. Возможно, произошло неполное слияние с Зоной. С этой Зоной. Ведь, судя по вашей информации о Лазаревском, Зон и в самом деле может быть несколько. Так что, судя по всему, у «призрачной Зоны» и у нашей есть место или места переходов, но это вряд ли переходы во внешний мир. С Лазаревским сложнее. Это уже явное пересечение нескольких Зон. Непонятно лишь, куда происходит «набор призывников» – в «армию» одной из этих Зон, или в какой-то из внешних миров?.. Мы поделимся с вами одной гипотезой… – Профессор переглянулся с ассистентом и последний едва заметно кивнул. – Дело в том… Вот вы говорили, что по сформировавшейся в умах здешних обитателей теории, причиной образования Зоны стала неудача нашего эксперимента. Так вот, уверяю вас, дело вовсе не в этом. Я опущу теоретические выкладки, которые легко доказали бы специалисту в области наших исследований, что проводимые нами опыты и близко не могли бы вызвать подобных последствий. Но даже если предположить, что могли, то нам бы попросту не хватило энергии для схлопывания стольких миров и стабильному удержанию их в таком состоянии на протяжении нескольких лет. Подобного количества энергии единомоментно в наше время неоткуда было бы взять. Если только напрямую от Солнца, но подобных технологий на тот момент не существовало.

– В наше время их тоже нет, – вставил Плюх.

– Вот видите!.. Это сделали не мы.

– Тогда кто же?!..

Юлий Алексеевич снова переглянулся с доцентом Тетериным, и, понизив тон, коротко выговорил:

– Игроки.

– Кто?.. – разинул рот косморазведчик.

– Некие высшие силы. Между собой мы называем их Игроками, поскольку, как нам кажется, они ведут между собой некую Игру, в которой мы всего лишь пешки. Мы полагали, что Зона – нечто вроде шахматной доски, но теперь, в силу полученных от вас сведений, получается, что доска – нечто гораздо масштабнее, а наша Зона – всего лишь ее клетка или одна из фигур. Но это, разумеется, образно выражаясь. На самом деле Игра неведомых Игроков куда сложнее шахмат, и нам ее правил не понять никогда, даже если бы нам их разжевали. Нам попросту не хватит для этого возможностей нашего разума. Как бы ни были умны, скажем, собаки, их никогда не научить играть в те же шахматы. Так и нас – в эту Игру. Впрочем, пешки и не должны знать правил Игры, в которой участвуют. И думать об этом не должны. Думают Игроки, а пешками просто ходят. Порой их и вовсе «едят».

– Но иногда и пешка становится ферзем, – сказал обалдевший от услышанного Плюх.

– Да, но ферзь тоже не знает правил. Им точно так же, как пешкой, ходят. Разве что ходы его куда разно-образнее – имеют больше степеней свободы. Сдается мне, что вы как раз – нечто вроде ферзя и есть. Не напрасно вас ввели в Игру позже. Возможно, держали до поры в рукаве.

– Ну, тогда это уже не шахматы, а карты жульнические получаются, или, как говорит Шершень, и вовсе какая-то холера в крапинку!

– Разумеется. Я уже говорил, что шахматы – лишь бледный аналог этой Игры. Но вы посудите сами: вас принудили сюда приземлиться…

– Нас хотели уничтожить! Это была вынужденная посадка. И то – мы едва не разбились!..

– Вынужденная посадка? Верно. Потому что вас вынудили сесть. Мне думается, если бы вас хотели уничтожить, то уничтожили бы. Вы же сами говорили, что атаку этих плазмоидов ваш корабль не выдержал бы долго. И вдруг – чудесным образом спасается!.. Шлюпка бы тем более не выдержала, но в последний момент – убедившись, что направили ее туда, куда требуется, – тороиды вдруг отстали, прекратили преследование. Зачем тогда было выводить корабль из надпространства, атаковать его? Три практически неуязвимых и, по вашим меркам, неиссякаемых источника энергии выбирают ваш корабль в качестве мишени, «устанавливают» эту мишень, стреляют, не попадают в десятку – и вдруг совершенно теряют к ней интерес. Почему, как вы думаете?

– Почему?..

– Да потому что как раз в десятку и попали. Только она не в центре круга была нарисована, как у стандартных мишеней, а совсем в другом месте, известном только им, Игрокам. Точнее, одному из Игроков, который «играет за нас». Или, точнее, вами.

– Ну-у-ууу… – протянул Плюх, у которого уже ум начал заходить за разум. – Тогда и вовсе можно договориться до того, что им нужен был не я, а Блямс.

– Можно. Причем, легко. Кстати, вот лично вы что знаете о вашем зеленом друге?

– Ровно то, что я вам уже сказал. А еще то, что это действительно настоящий друг – очень верный и преданный.

– Не собираюсь с вами спорить. Но вы, конечно, заметили, что Блямс очень похож на здешних «богомолов»? – В ответ на утвердительный кивок разведчика, профессор продолжил: – Мы проводили краткие исследования образцов их тканей и крови. Было бы любопытно сравнить. Вы не станете возражать, если мы возьмем капельку крови у вашего друга?

– Нужно спросить у него, – посмотрел на «богомола» Плюх.

– Блямс… – с некоторым сомнением отреагировал тот.

– Это не опасно, Блямсик, – улыбнулся разведчик.

– И совсем не больно, – достал из заплечной оранжевой сумки нечто вроде небольшого шприца Олег Дмитриевич Тетерин и сказал Плюху: – Пусть он даст мне руку.

– Блямсик, ага?..

– Блямс… – тоном «куда от вас денешься» выдохнул машечкианин и протянул доценту лапу.

Взяв у «богомола» кровь, которая, кстати, оказалась красной, а не зеленой, как почему-то думал Плюх, доцент Тетерин поднялся и, бросив: «Я сейчас, без меня ничего интересного не рассказывайте!», быстрым шагом направился к тропе.

– Олег Дмитриевич! – кое о чем вспомнив, окликнул его косморазведчик. – У вас в лаборатории найдется какое-нибудь средство для депиляции или хотя бы ножницы и бритва?

– Что-нибудь определенно найдется.

– Захватите, пожалуйста, если не трудно.

Доцент Тетерин растаял во мраке леса. Профессор и косморазведчик надолго замолчали – Плюх все еще переваривал услышанное, а ученый, понимая его состояние, терпеливо ждал. Наконец разведчик прервал молчание.