Новая версия - Сергей Ковальчук

Соломатов и принесший письмо оперативник, севший рядом с ним, в ожидании смотрели на Берегового.

— 26 мая в 22.28, входящее сообщение от некоего Странника: — «Здорово. Михалыч сказал, что у тебя есть для меня тема?». В 22.34 ответ Паяльника: — «Здорово, надо сделать одного коммерса в Москве». Странник: — «Что за коммерс, срок, способ устранения?». Паяльник: — «Федор Минк, 50 лет, глава компании «Третий Рим Трейдинг», время пока терпит, где-то в течение месяца, у него хорошая охрана, способ — на твое усмотрение». На следующий день. Странник: — «Гонорар 150 тысяч. Мне нужно выбраться в Москву на разведку. Завтра в камере хранения Казанского вокзала оставишь 75 тысяч аванса и записку с адресами работы и жительства объекта, марками и номерами машин, на которых его возят. Как сделаешь, скинь номер камеры и код». 28 мая от Паяльника: — «Номер камеры — 37, код 4270». Ответ: — «Жди сообщения». Так-с, — перевернул лист Береговой, — дальше… 13 июня сообщение от Странника: — «Я готов. Жду отмашки. Буду работать из СВД. Вторую половину гонорара положи туда же. Скинь номер камеры, код тот же». 2 июля от Паяльника: — «В пятницу, 10 июля, Минк празднует юбилей. Тогда и нужно его сделать. Только аккуратно, не завали случайно его жену. Закладку сделал, номер камеры сообщу после того, как сделаешь дело». Странник: — «Все будет тип-топ, слушай новости. Ночью с пятницы на субботу будь на компе для связи». Паяльник: — «Понял тебя». 11 июля в 2.45. Странник: — «Дело сделано, скинь номер камеры. Всю нашу переписку удали, я удалю тоже.

Бывай!». Паяльник в 2.58: «Номер камеры 18. Благодарю! Не волнуйся, вся переписка будет удалена. Бывай!».

— Ну вот как-то так! — торжествующе обвел взглядом присутствующих Береговой. — Из ответа на запрос следует, что переписка была удалена. Но преступники не знали, что даже удаленная переписка остается на сервере сайта и выдается по запросу следствия или суда в рамках конкретного уголовного дела.

— Что планируешь делать дальше? — спросил Алексея Кравчук.

— Надо немедленно брать Стручкова и киллера. Сейчас подключим БСТМ, узнаем адрес, где находится компьютер, с которого этот Странник писал сообщения Паяльнику, и вперед. Стрелка мы должны взять. Паяльника тоже возьмем, не вопрос, обыск надо сразу у него проводить…

— А Маковский? — перебил находящегося в возбужденном состоянии друга Кравчук.

— А что Маковский? — недоуменно посмотрел на него Береговой. — У нас на него пока ничего нет.

— А адрес, полученный по ЕГРП? А показания Хрипунова и Широкова? То, что именно Маковский пользовался сим-картой Акимова, доказать не проблема.

— И что? Вась, ты меня удивляешь, — стал злиться Береговой. — Твои выписки пока что только в твоем айфоне и получены они, мягко говоря, не совсем законно. Даже если завтра бумажные выписки и протоколы допросов охранников будут лежать на моем столе — это еще ничего не значит. Маковский скажет, мол, да, привозил мне Федор Петрович деньги в долг. Но эти деньги я ему давно отдал. А то, что я пользовался сим-картой на чужое имя, так это у меня в мае телефон стырили, вот и купил на радиорынке с рук первую попавшуюся, чтобы быстрее на связь выйти с клиентами. У нас вроде как еще законом это не запрещено. И что ты, Вася, ему предъявишь?

— А если его сдаст Стручков? — вскинул брови Кравчук.

— А вот если на него даст показания Стручков, тогда посмотрим. Но пока что извини. Только не обижайся, Вась, — Береговой немного смягчился, — спасибо тебе за помощь!

— Что со Степаном Минком будете делать? — напомнил Василий.

— Выпускать его нельзя, — ответил Соломатов, — пусть пока сидит в ИВС.

Я поговорю с начальством, пусть поместит его в одиночную камеру.

— Ладно, я все понял, — поднялся со своего места Кравчук, — пойду я, не буду вам мешать. — Он обратился к Соломатову: — Мне нужно срочно повидаться со Степаном Минком в ИВС. Я могу это сделать?

— Вась, не торопись, — попросил друга Береговой, — ты нам всю игру можешь испортить. У меня в УВД округа, в службе собственной безопасности, есть хороший знакомый, я попрошу, чтобы он присмотрел за Минком, если ты так опасаешься за его жизнь. А пока пожелай нам удачи. Этой ночью мы должны взять Стручкова, а наши коллеги из Ростова — снайпера.

Василий, кивнув, попрощался с каждым из присутствующих, пожелал удачи и вышел из кабинета.

Декабрь 1998 года.

После двух покушений на него почти три месяца Федор Минк находился в больнице, перенеся несколько сложных операций. Потом его перевели в больничку при Бутырском изоляторе, откуда этапировали в Северово по постановлению тамошнего следователя областной прокуратуры. Степан Минк разыскал адвоката Маковского и попросил его осуществлять защиту брата по обоим уголовным делам, производство по которым одновременно осуществлялось и в Москве, и в Северово.

В ноябре 1998 года прибывшему в Северово Александру Яковлевичу и Федору Минку дело было представлено для ознакомления. Подписав соответствующий протокол и получив от следователя копию уголовного дела, Маковский вылетел в Москву. Дело было настолько нагло сфальсифицировано, а обвинение, предъявленное Минку, столь нелепо, что он решил обратиться за помощью к генералу Зайцеву.

Договорившись с генералом о встрече в Измайловском парке, Александр Яковлевич ранним субботним утром приехал туда и стал ожидать друга, стоя возле одной из деревянных лавок, которых в парке было довольно много. Через некоторое время к нему подошел только что закончивший утреннюю пробежку Артем Игнатьевич. Он был в синем спортивном костюме, шерстяной шапочке, с раскрасневшимся от бега лицом.

— Привет, — поздоровался с другом Маковский.

— Привет, — пожал протянутую ему руку Зайцев. — Ну, давай к делу, что там у вас с братом Минка стряслось в Северово?

Генерал жестом руки указал собеседнику в сторону жилого массива, проглядывающего из-за крон деревьев метрах в пятистах от них, и они не спеша двинулись по асфальтированной дорожке в этом направлении.

Вкратце объяснив суть дела, Маковский сказал:

— Артем, я принес с собой копию уголовного дела. Если ты не поможешь, Федор Минк получит реальный срок. Ты же знаешь, в каких отношениях он со Смирновым, а под его дудку в Северово пляшут все: и прокуратура, и милиция, и ФСБ. Он поставил себя так, что ему никто слова поперек сказать не смеет. Я думаю, что он решает все кадровые вопросы в Москве, на федеральном уровне. Есть только один человек, который независим от губернатора, реально независим, а не на бумаге. Это председатель областного суда, Иван Пантелеевич Воронков.

— И что ты предлагаешь мне? Заслать к нему в Северово просителей за твоего Минка? — покосился на Маковского Зайцев.

— Я еще не договорил, — продолжил адвокат, не обращая внимания на раздраженный голос собеседника. — Так вот, по моим сведениям, через неделю этот Воронков приедет в Москву на сборы председателей судов второго звена, которую будет проводить председатель Верховного суда.