А. С. Секретная миссия - Александр Бушков

– И что он хотел?

– О, сущие пустяки, – с улыбкой сказал Лукка. – Он, повторю, знал обо мне немало. И предложил мне с моими людьми за хорошую плату, согласен, не столь уж сложное предприятие. Проникнуть в гробницу маркиза Мондрагона, приближенного герцога Франческо Первого, и принести ему все, что там сыщется. Все. Обращая особое внимание даже не на драгоценности, которые там должны быть, а на мелкие предметы, которые, он особо подчеркнул, могут по виду и не выглядеть драгоценностями…

– Любопытно, – сказал Пушкин, подумав. – Вот тут нам потребуются подробные объяснения. Представления не имею, когда жили этот маркиз и герцог, но поручение само по себе достаточно интересное. Когда люди платят немалые деньги за внимание к предметам, вовсе не похожим на драгоценные, да еще покоящимся в гробнице… Вы правы, это именно то, что нас интересует. А еще больше меня заинтересовало то, что вы отказались от этой работы не из-за идеалов и принципов… Тысячу раз простите, но ведь отсюда проистекает, что вообще-то ваши идеалы и принципы вам не помешают при определенных условиях залезть в гробницу?

– При определенных условиях, тут вы правы, – без тени смущения подтвердил Лукка. – Я не святой, синьоры. Мои идеалы и принципы не позволили бы осквернить свежую могилу – вот это, по моему глубочайшему убеждению, и есть настоящее святотатство. Но когда речь идет о людях, живших триста пятьдесят лет назад, вроде герцога Франческо и маркиза Мондрагона – это уже, по моему сугубому убеждению, никакое не богохульство, а чистейшей воды археологические раскопки. Понимаете, все дело в возрасте. Никто не порицает господ археологов, раскапывающих египетские и римские древности, наоборот, их принимают в приличных домах, с нетерпением ждут результатов их работы… Все дело в возрасте могилы, господа. Гробница, которой более трехсот лет – совсем другое дело, это уже не богохульство, а натуральнейшая археология, то есть признанная обществом наука…

– И все же вы отказались?

– Ну еще бы, – сказал Лукка. – Вы, возможно, удивитесь, но мне случилось получить некоторое образование. В те времена, когда наша древняя фамилия еще не обеднела окончательно. И историю – а уж тем более историю родной Флоренции – я знаю лучше, чем некоторые. По крайней мере, достаточно, чтобы шарахнуться от того предложения, что мне сделали, словно черт от кропильницы…

– Не объясните ли подробнее?

– Извольте. Тут опять-таки придется начать издалека… Герцог Франческо Первый правил в конце шестнадцатого столетия. Вы не знаете его историю? Она примечательна, синьоры… хотя по меркам того столетия, думается мне, как раз обыденна. А впрочем… Один ученый человек как-то говорил мне, что именно история герцога Франческо и Бьянки Капелло была последней в так называемом «периоде флорентийских трагедий». После нее в нашем герцогстве, строго говоря, ничего особенного не происходило, не случалось уже ни громких преступлений, ни романтических смертей… Дело было так. Красавица Бьянка Капелло была венецианкой, из знатной патрицианской семьи. И однажды по уши влюбилась в заезжего флорентийца по имени Пьетро Бонавентура, настолько, что, как бы поделикатнее выразиться, быстренько отдала ему главную девичью ценность. Поскольку означенный молодой человек был беднее церковной мыши, родные девушки на брак ни за что не согласились бы, и любовники бежали во Флоренцию, где опять-таки обитали в самой пошлой бедности. Тут Бьянку и увидел случайно герцог Франческо – впрочем, в ту пору еще не герцог, а наследник престола. Его самый близкий человек, маркиз Мондрагон, разыскал девушку и привез ее во дворец под благовидным предлогом… Ну, и произошло… Герцог, разумеется, был женат, но о том, какую роль играет при нем Бьянка, знали все до единого.

– А что этот самый Пьетро? – с любопытством перебил барон. – Я бы на его месте герцога почествовал парой вершков железа прямо в брюхо…

– Синьор Пьетро был гораздо приземленнее, – с тонкой улыбкой сказал Лукка. – Он вел себя спокойно и пристойно, а потому был осыпан всяческими благами и допущен ко двору, совершенно довольный своим новым положением. Вот только… У человека, надо полагать, закружилась головушка от столь резких жизненных перемен. Стал заносчив, высокомерен, приобрел кучу врагов, притом что друга не удосужился заиметь ни единого. Стал мешать всем. Подозреваю, даже синьорине Бьянке. Кончилось все тем, что однажды его нашли убитым у моста делла Тринита. Я даже гадать не берусь, кто именно это сделал – слишком многим этот жалкий субъект мешал. Не о нем речь. Через год после убийства Пьетро умер герцог Козимо, и Франческо занял его трон. А вскоре умерла при родах его законная супруга… и Бьянка была обвенчана и коронована. Вот только детей у них с Франческо все не было. Бьянка притворялась, что беременна, а потом якобы и родила здоровенького мальчишку, получившего имя Антонио де Медичи. Раздобыть младенца ей помогали четыре женщины. Три из них вскоре отправились на тот свет, но четвертая ухитрилась вовремя сбежать и разболтала обо всем… А надобно вам знать, что у Франческо был родной брат, кардинал Фердинандо. И вот однажды они все втроем уселись ужинать в замке Поджо-а-Кайяно. Как ни угощала Бьянка кардинала собственноручно испеченным пирожным, он отказывался. Подшучивая над кардиналом – уж не яда ли опасаетесь, братец? – герцог с женой сами съели изрядно… Еще до конца ужина оба рухнули в судорогах. Доктор к ним пройти не смог – люди кардинала с оружием в руках стояли у двери, никого не пуская внутрь. Вот так и случилось, что на другой день кардинал взошел на тосканский престол под именем Фердинанда Первого. Стоит упомянуть, что он был, в общем, не злодеем и даже пощадил помянутого Антонио при условии, что тот вступит в Мальтийский орден и навсегда исчезнет из Тосканы… Интересная история, верно?

– Ну, а как она связана с тем поручением, что пытались на вас возложить?

– О, это не менее интересно… Во Флоренции испокон веков обитала семейка по фамилии Руджиери… и очень уж многие ее представители увлеченно баловались с черной магией и прочими интересными искусствами, которые наша святая церковь категорически не одобряет. Семейная традиция, знаете ли. Злые языки болтают, что и последний из Руджиери, наш с вами современник, чем-то таким предосудительным увлекался, но он давным-давно исчез из Флоренции, и о нем ни слуху ни духу… Ну, не буду томить вас далее. Все просто. Молва гласит, что один из Руджиери, некто Лионелло, всем своим чернокнижным искусством служил за приличные деньги тому самому маркизу Мондрагону, коего, среди прочего, и снабжал разнообразными магическими предметами самого разного назначения. Конечно, чертовски трудно отделить истину от многочисленных легенд, но весьма знающие люди говорили мне, что относиться к истории Лионелло Руджиери нужно крайне серьезно. Руджиери были кем угодно, только не ярмарочными шарлатанами… Вот вам и разгадка. Я на многое способен за хорошие деньги, синьоры, чего уж там. Но не начеканено еще таких денег, за которые я полез бы ночной порой в гробницу Мондрагона за безделушками Лионелло, да еще по просьбе графини де Белотти и князя Каррачолло… Себе дороже. Боком выйдет. Такое у меня твердое убеждение… Потому и отказался, как ни набавляли цену… – Он оглянулся на Алоизиуса, кривившего рот. – Судя по выражению лица вашего друга, синьор Алессандро, он полагает, что эта история не стоит сотни дукатов…