Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - Галина Артемьева

В назначенное время я стояла у академии в ожидании экскурсионного автобуса. Танюся усадила меня, познакомила с офицером-немцем, говорившим по-русски, с его женой и дочкой по имени Сабина. Девочка была ниже меня (я очень вытянулась за лето), казалась младше. Ее аккуратная и нездешняя одежда ничем особенным не отличалась, но все же видно было, что она иностранка. Ей все было непривычно, она как-то пугливо жалась к матери, та обнимала ее за плечи…

Мы поездили по центру, потом остановились у гостиницы Москва и пешком отправились на Красную площадь. Экскурсовод все время что-то рассказывала по-русски. Офицерам рассказ уже был вполне понятен, а только что приехавшим к ним женам — явно нет. Мы потихоньку зашагали по брусчатке к Мавзолею. Я стала рассказывать Сабине о себе. По-немецки. Довольно долго говорила. Она смотрела на меня во все глаза. Но ничего не отвечала. Тогда я спросила ее:

— Как твои дела? Где ты живешь?

— Я живу в Берлине, — сказала вдруг Сабина.

Я испытала восторг. Значит, она меня поняла! Значит, я все правильно говорю.

— У Сабины проблемы со здоровьем, — сказал вдруг ее папа по-русски. — Она почти не может говорить. Но это удивительно: она тебе ответила! Это редко бывает.

— Я не знала, — сказала я.

Мне стало очень стыдно, что я все лезла к этой бедной немецкой девочке ради практики в языке, а она вон что — и говорить не может.

— Это очень хорошо, что ты с ней говорила. Спасибо, — сказал немец.

Сабину тем временем взяла за руку мама и повела дальше, что-то тихо и ласково рассказывая.

— Ты спросила у Сабины, как дела, — продолжал ее папа. — Хочешь, я тебе отвечу?

Мы стояли отдельно от группы, которая дошла уже до мавзолея и слушала экскурсовода.

— Я из Берлина, — сказал мой собеседник на очень правильном русском языке (только акцент выдавал его). — Я родился в Берлине. Берлин — мой город. Понимаешь?

— Да, — сказала я. — Конечно.

— А сейчас в Берлине стена.

Я сразу поняла, о какой стене он говорит, хотя прошло уже время и о стене мы забыли.

— Это плохо? — спросила я.

Моя тяга к познанию мира заставляла меня допытываться до самой сути.

— Это очень плохо. Я не могу в моем городе ехать туда, куда хочу. Понимаешь?

— Понимаю, — ответила я.

— Я родился в тридцатом году. Я не виноват, что в Германии был Гитлер. Он преступник. Но я все прожил с моим городом. И когда бомбы падали, я тоже был в Берлине. И потом мы убирали все руины… Сейчас у нас стена.

Разговор наш занял чуть больше минуты. Папа Сабины сказал еще, что у меня красивый немецкий. Я была счастлива.

Потом мы подошли к остальным. Экскурсия продолжилась.

Дома я все думала про стену. Я впервые засомневалась: надо ли было так поступать? Зачем так с людьми? Если бы Москву так взяли и всю разгородили? О таком ужасе думать не хотелось…

А еще я удивлялась, что взрослый немецкий дяденька именно мне рассказал о том, что стена — это плохо. Я почему-то понимала, что ему нельзя было это говорить, а он сказал.

Странная штука: офицер Немецкой народной армии сказал советской девочке о том, что стена, которую воздвигли совместными усилиями ГДР и СССР, — это плохо. И объяснил это не политическими причинами, а вполне понятными, человеческими.

Человеку иногда бывает надо СКАЗАТЬ.

Хорошо, что он выбрал меня. Мне было надо УСЛЫШАТЬ.

Потом этот немец привез из своего Берлина и передал мне через тетю набор пластинок с песнями, которые исполнял Эрнст Буш. Это были песни конца 20-х — 30-х годов. И музыка, и слова, и исполнение меня потрясли. Удивляться этому не приходится: автор слов — великий поэт Бертольд Брехт, музыка — Ханса Айслера.

Именно благодаря этим песням я полюбила немецкий язык. Он звучен, богат, прекрасен. Не вина языка, что на нем говорят не только великие поэты, философы, ученые, но и преступники, душегубы. Но народ, который смиряется с приходом к власти душегубов, должен отдавать себе отчет: стыдиться за последствия власти преступников придется всем. Всем, кто говорит на одном с ними языке.

Две песни с тех пластинок так и живут в моем сердце. И иногда я пою их — они дают мне силу. Я назову и процитирую. А услышать их сейчас легко — набрать в поиске ютюба название — и вот: моя любимая музыка с вами.

«Песня единого фронта» — «Einheitsfrontlied»:

…Und weil der Mensch ein Mensch ist,

drum hat er Stiefel im Gesicht nicht gern.

Er will unter sich keine Sklaven sehn

und ueber sich keine Ђerrn —

И поскольку человек является человеком,

Ему не нравится получать сапогом в лицо.

Он не хочет видеть под собой рабов,

А над собой господ.

Drum links, zwei, drei!

Drum links, zwei, drei!

Wo dein Platz, Genosse, ist!

Reich dich ein in die Arbeitereinheitsfront,

Weil du auch ein Arbeiter bist! —

Марш левой, два, три!

Марш левой, два, три!

Встань в ряды, товарищ, к нам!

Ты войдешь в наш единый рабочий фронт,

Потому что рабочий ты сам!

Сильнейшее впечатление производил на меня «Марш тревоги» — «Ђeimliche Aufmarsch» с его призывом встать на защиту Советского Союза:

Arbeiter, Bauern, nehmt die Gewehre,

Nehmt die Gewehre zur Ђand!.. —

Рабочий, крестьянин, в ружье!

…Открывая для себя эти песни, я открывала и трагическую историю борьбы немецкого народа, которая закончилась поражением (при молчаливом попустительстве большинства), приходом Гитлера к власти, мировой бойней, а потом и многолетним национальным позором и непреходящим чувством вины… Страшный результат.

Впрочем, до осознания путей и судеб народов еще далеко…

Я живу вполне девчачьей жизнью, веселой, любопытной, насыщенной… Впереди столько всего! Лишь бы успеть!

Про то, что скоро откроется удивительный Дворец пионеров на Ленинских горах, писали в газетах, говорили по радио. Мы ждали, мечтали. Мы с Алкой решили туда отправиться, как только он откроется, и записаться в разные кружки.

Когда мы пошли в пятый класс, долгожданный Дворец открылся. Мечта сбылась, оставалось только воочию убедиться. Мы доехали на метро до станции Ленинские горы. Сама по себе станция — уже чудо: она не под землей, а на мосту через Москва-реку. Через ее прозрачные стены видна река, Лужники, деревья — красота дивная, не хочется из метро выходить. Так бы стоять и любоваться. Но потом, когда оказываешься на улице, тебя ждет еще один сюрприз: через несколько шагов ты как будто снова заходишь в метро, но уже бесплатно: там устроен специальный эскалатор, который поднимает людей от метро-моста до уровня городских улиц. Здорово! Можно немножко покататься на эскалаторе — туда-сюда, раз не требуют за это пятачок. Потом мы все-таки выходим в город — это совсем пустынное место, жилых домов нет, надо перейти через дорогу, и вот мы на огромной площади перед Дворцом пионеров!