Доброволец. Проект Z2-17 - Александр Протасов

Тимофей открыл было рот в стремлении что-то спросить, но громкий бас Ивана оборвал его мысли.

— Это — не совпадение. Слишком явная схожесть образов. Всё непросто. Моя прабабка была ведуньей. — Он ухмыльнулся, понимая, как будут восприняты его слова. — Я знаю, что в эру современных высоких технологий это звучит как минимум дико. Но можете мне поверить, подобные вещи имеют место, — здоровяк окинул мучительным взглядом всех своих друзей. — Бабка всегда говорила, что истинная суть человека, это единение с природой и Богом. Что люди умрут, если нарушат эту связь. А ещё она говорила, что совпадений в нашей жизни не бывает. Всё предначертано. На всё воля Божья. — Он ткнул пальцем в сторону Василисы, а потом и в сторону неба. — Ты права, сервер у этого парня что надо. — Девушка ответила здоровяку искренней улыбкой.

— Приятно, что тебя не только хотят убить, а ещё порой и слушают.

— Так вот, — продолжил Иван. — Бабка моя верила в сны. Она говорила, что сон — это врата, сквозь которые Бог или кто там ещё могут влиять на души людей. Сквозь сны они предупреждают нас, помогают, а порой и указывают на допущенные ошибки. Не зря говорили предки: «Утро вечера мудренее». Одинаковые сны никогда не снятся двум разным людям без важной причины.

— Да, наши сны совсем несхожи! — попыталась возразить Василиса.

— Здоровяк прав, — согласился со словами Ивана генерал. — Рассказывайте, что вы видели. В мельчайших подробностях.

— Я расскажу, но только у меня есть одно условие! — приподнимаясь с земли, произнёс Тимофей, сурово глядя на Бирюка.

— Посмотрим, племянник! — нисколько не смутился генерал. — Если твой рассказ станет достойной заменой твоему условию, я соглашусь на него.

Молодой человек с минуту думал, затем они обменялись с Василисой долгими взглядами и по молчаливому согласию начали свой рассказ.

Первой поведала свой сон девушка. Она описала видение во всех красках, не упуская ни малейшей детали. Она также рассказала о своих ощущениях, которые пережила в миг общения со своим отражением. Не забыла упомянуть и о своего рода пророчестве, коим наделило её собственное отражение. Слово в слово она передала сказанное ей о связи прошлого и будущего. Члены отряда слушали молча. Каждый думал о своём, а, быть может, и об услышанном. Но перебивать и задавать вопросы никто не решился.

Когда Василиса замолчала, настало время Тимофея. Он, не упуская ни малейших деталей, рассказал всем свой сон, дополнив его массой пережитых ощущений и соображений.

— Всё это очень интересно! — вымолвил Бирюк, когда в наступившей тишине стали слышны отчётливые звуки утреннего мира. — Вот только ваши истории ничего не доказывают. Они лишь подарили нам массу новых вопросов и неразрешимых пока загадок. Я, как человек военный, не привык делать непонятно из чего преждевременные выводы. Поэтому рекомендация, которую я вам дам на данный момент, будет пока одна. — Бирюк поочерёдно взглянул в глаза Василисе и Тимофею. — Прислушивайтесь к себе. Запоминайте новые сны, если таковые ещё будут. Одно могу сказать наверняка. В этой всё более и более запутанной истории появилось куда больше вопросов, чем ответов. И мне всё это ужасно не нравится. — Озабоченность генерала была налицо.

— Ваши волнения так очевидны, господин генерал! — раздался из динамика системы внутренней связи голос Тиберия. — Вот только боюсь вас разочаровать. В этой истории уже не только странные вопросы, но и очередные игроки.

— О-о! — воскликнул Бирюк! — Тут как тут! Наш добрый самаритянин! Позволь поблагодарить тебя за вынужденную посадку. — Генерал сделал наигранный реверанс с наклоном головы. — Кстати, «Дарт», а где мы в очередной раз упали, если не секрет? — Разведчик встрепенулся от неожиданности заданного вопроса и принялся нажимать на сенсор своего личного коммуникатора.

— Судя по данным, которые мне удалось добыть через подведомственный нам спутник, мы совсем недалеко от Екатеринбурга. Грохнулись в лесу около тридцати километров от города. А поскольку та штуковина расплавила практически всю навигационную электронику, то упали мы незаметно и без шансов на помощь извне. Единственным источником сигнала могли бы служить наши портативные коммуникационные блоки. — Он указал пальцем на крепившийся к запястью компьютер. — Но, с того момента, как мы дружно погрузились в самолёт на запасной полосе в Чкаловском, эти штуки я отключил, а значит, о нашем местонахождении уже давно никто не знает.

— Это вроде хорошая новость! — попытался улыбнуться Тимофей. Но его, на удивление, никто не поддержал.

— Есть одна проблема. После смерти летальная ампула, вживлённая в тело бойца отряда «Стальная кольчуга», активизируется и подаёт сигнал о местонахождении тела. Подобная процедура была внедрена во время войны, чтобы в случае похищения тела «Жестокими» мы могли найти его. — Разведчик бросил быстрый взгляд в сторону свежей могилы. — Сейчас мы с вами находимся в непосредственной близости от такого маяка.

— Почему я не удивлён? — съязвил Тимофей. — И кого нам за это благодарить?

— Порой не все благие поступки идут на пользу. Как говорится: «Хотели как лучше, а получилось как всегда», — тут же не заставила себя ждать язвительная реплика Тиберия. — Порой и я совершаю ошибки, такова моя природа. Например, в момент вскрытия файлов сработала система защиты и модуль памяти раскалился, что и вызвало его моментальное саморазрушение и, как следствие, крушение вертолёта в связи с повреждением систем управления. Подобного я никак не ожидал, хотя и предполагал.

— Ах вот как всё просто! — воскликнул поднявшийся на ноги Марлон. — Раскалился модуль памяти? Да из-за этого погиб один из наших бойцов. — Он указал на девушку, молча стоящую на коленях рядом со свежей могилой. — А по-твоему, это просто? Ерунда? Очередная ошибка? — Злоба француза была неподдельной и весьма понятной. Погибшая девушка была ему искренне дорога.

— Прошу у вас всех прощения, — виновато ответил Тиберий. — Но смерть — весьма естественная часть жизни людей. Девушка была ранена смертельно, насколько я сумел заметить в момент погрузки в вертолёт. Она умерла бы в любом случае без своевременного и неотложного вмешательства службы спасения. Но поскольку этого не произошло, её смерть была бы мучительной, что могло причинить вам массу боли. Падение вертолёта явилось для неё своего рода милосердием. По крайней мере, она не страдала.

— Будь ты человеком, я бы разбил тебе лицо в кровь! — изрыгнул злобную реплику Марлон.

— Как хорошо, что ты не знаешь, кто я! — спокойно ответил Тиберий.

— Ваша перепалка весьма чудна, девочки. — вклинился в ссору генерал. Он жестом приказал «Французу» сесть на место и обратился напрямую к разведчику. — Сколько у нас времени до прибытия команды эвакуации?

— Я полагаю, они уже в пути, — спокойно ответил тот. — Город совсем рядом, у нас есть не более часа, чтобы покинуть это место.

— Понятно. — Бирюк быстро кивнул. — Так что ты там говорил про ещё одного нового игрока? — обратился он к Тиберию.