Плохой день для Али-Бабы - Крэйг Шоу Гарднер

— Ты способен лишь на то, чтобы перенести нас на восемь с половиной локтей?

Джинн пожал плечами:

— Вас слишком много. А силы мои, к несчастью, весьма ограниченны. Что до меня, я полагаю, это оттого, что я тысячелетиями был заточен в кольце. Подобные вещи не способствуют росту магического мастерства.

— Прошу прощения, что мы тебя слишком обременяем, — извинился Аладдин, — но не мог бы ты перенести нас снова?

— Твое желание, как говорится, для меня закон, — ответил джинн, разом дерзко и смиренно, — во всяком случае, такое желание, которое в моих силах.

Их снова заволокло багровым дымом. Но дым исчез, пожалуй, еще быстрее, чем прежде. И на расстоянии жалких восьми или около того локтей от них оказалась толпа окончательно рассвирепевших воинов Беспалого.

— На этот раз они от нас не удерут!

Но они удрали.

О нет, я быть рабом кольца не перестал,

Но от заданий ваших малость я устал.

Теперь что, все время так будет?

— Конечно!

Процедура эта повторялась снова и снова, пока Аладдин не вынужден был сделать перерыв, чтобы облизать палец с кольцом, разогревшимся от сильного трения. И по мере продолжения погони воинство Беспалого уставало, ибо они бежали под жарким солнцем пустыни, в то время как спутники Аладдина сохраняли свежесть, поскольку их несла сторонняя сила, так что Гоха и его люди все больше отставали, а их кровожадные угрозы и посулы всяческих кар все чаще сменялись тяжелым дыханием и мольбами о воде.

— Они не… — сумел выдавить Беспалый, поскольку большинство его подчиненных говорить уже не могли. — Мы их… они пожалеют… реки крови… тьфу ты!

И он свалился тоже.

Али-Баба некоторое время вглядывался в цепочку из белых тел, усеявших пустыню.

— Там, вдали, роща! — сообщил остальным Гарун, ибо был наделен дальнозоркостью, столь распространенной среди пожилых. — Мы добрались до плодородного края. Джинн спас нас.

— Тогда, пожалуй, — отозвался Аладдин, — дадим отдохнуть и джинну, и моему пальцу и немного прогуляемся пешком. Только поспешим, ибо мне кажется, есть вероятность, что кто-нибудь из наших преследователей может еще прийти в себя.

— О деверь мой! — бросилась к Али-Бабе жена Касима. — Наконец-то настал момент, когда я смогу отблагодарить тебя за ту роль, которую ты сыграл в спасении женщин из грязных лап Беспалого. — Она содрогнулась, наивыгоднейшим образом продемонстрировав все свои прелести. — Я жду не дождусь, когда у нас будет возможность продемонстрировать, насколько мы тебе признательны. И дозволено ли мне будет упомянуть, каким ты стал красивым с этой бородой?

— Нет, не дозволено! — завопила голова Касима. — Для вас всех, может, и здорово выбраться оттуда, а я? Мне что, так и ползти по этой пустыне? Твой долг как моей жены вынести меня отсюда!

— Не думаю, что смогу это сделать при моем хрупком телосложении, — ответила его жена, — не говоря уже про мой слабый желудок. Ты слишком много дней пробыл на солнце, о супруг мой, и слегка протух.

Али-Баба быстро оглядел всю компанию. Джинн, перенося их, корзину Касима, несомненно, не взял.

— Боюсь, — сказал дровосек, — что мы потеряли твое транспортное средство.

— Я что, теперь должен ползать до скончания времен? — в отчаянии спросил Касим. — Задумайтесь, о разбойники! Без моей помощи вы не сумели бы бежать! Самое меньшее, что вы можете сделать в знак благодарности, — снова собрать меня воедино.

Все согласились, что требование Касима вполне правомерно и что случай, действительно, самый подходящий.

В ответ на единодушное согласие товарищей Аладдин кивнул.

— Пожалуй, учитывая обстоятельства, — задумчиво сказал он, — я могу обратиться к джинну еще один, последний раз.

И он потер кольцо снова, и из того вылетело некоторое количество багрового дыма, и Али-Баба мог бы поклясться, что дым был теперь отнюдь не такой густой, как раньше. А когда дым рассеялся, перед ними снова стоял огромный темный джинн, хотя теперь он, казалось, как-то съежился. И вот что джинн сказал им:

Я раб кольца и рад служить вам чем-нибудь,

Но только можно мне немного отдохнуть?

Я столько лет проспал внутри кольца,

А тут вдруг порученьям нет конца!

Скажу вам честно, я изрядно притомился.

Всевышний! Извините. Я забылся.

Чего изволишь, хозяин, чего изволишь?

— У нас к тебе всего одна последняя просьба, о могущественный джинн, — сказал Аладдин. — Этот человек, из-за жестокости нашего прежнего хозяина разрубленный на шесть частей, помог всем нам избегнуть ужасных пыток и смерти. Взамен он просит, чтобы его вновь сделали одним целым. Ты мог бы справиться с такой задачей?

— Мог бы, — подтвердил джинн, — если бы не таскал целый день сорок одну живую душу по раскаленной пустыне. — Джинн вздохнул, исторгнув звук, с которым дух расстается с одряхлевшим телом в миг смерти последнего. — Я слишком измучен этими хлопотами, чтобы заниматься магией. Позволь мне немного отдохнуть, сидя у тебя на пальце. Я практически мигом восстановлю силы.

Касима такой ответ совсем не порадовал.

— Значит, у меня нет другого выбора, кроме как тащиться за ними следом по частям?

— О, перестань, — ответил джинн. — Возьми себя в руки. Не понимаю я порой вас, людей. Я вижу здесь множество пустых бурдюков для воды. Кругом столько мужчин с крепкими спинами, они, конечно же, смогут нести тебя.

«И это, — подумалось Али-Бабе, — говорит покорный джинн?» Он слышал прежде немало историй про этих духов и про то, как они восставали против своих хозяев, требовавших слишком многого, или попадали под влияние жестокосердных людей.

— Пожалуй, — сказал он поэтому, — пора дать нашему волшебному покровителю отдых, о котором он так настойчиво просит.

Темное создание одобрительно кивнуло.

— Это и в лучшие времена сложное заклинание, оно скорее по силам кому-нибудь из моих старших собратьев. Ну, вы знаете, вроде того типа из лампы. Хотя соединить живую плоть с живой плотью — всегда задача трудная, особенно после того, как он столько прополз по песку.

— Но разве ты не можешь просто щелкнуть пальцами и повелеть: «Стань единым целым!»?

— Все не так просто, — ответил джинн довольно раздраженно. — Пожалуй, вам лучше было бы прибегнуть к услугам слепого портного. А я для колдовства слишком устал. Пожалуйста, обращайтесь утром.

И с этими словами он исчез.

Аладдин взглянул на далекие деревья.

— Думаю, нам пора в путь.

Словно в ответ на его слова откуда-то из пустыни донесся слабый крик. Без сомнения, это был голос одного из их обессилевших, но продолжающих погоню врагов.

— И предлагаю поторапливаться, — добавил Аладдин.