Муж для ведьмы - Екатерина Кариди

— А его с утра нет. Ушел.

Инна только хмыкнула. Она уже закончила есть, взяла свою тарелку, отнесла к окошку моечной и вернулась обратно. Заметила, кстати, что Кэти как-то нехорошо на нее зыркнула. Но причины тому могли быть разные — обида, зависть, да мало ли.

Чтобы идти к бургомистру на прием, надо было переодеться. Инна долго смотрела на свои платья, думая, что надеть, потом выбрала красное. Оно, конечно, было весьма смелым и рискованным. Но. Если надеть в сочетании с шалью, шарфом или широким платком, вроде того, что она стащила с веревки в первый день своего появления здесь, будет вполне пристойно.

Подходящий шарф у нее был, широкий, полупрозрачный. Однако мысль о том платке не давала покоя. Она сунулась было его искать и не нашла. Потом махнула рукой, решила поискать, когда вернется.

А пока Инна в сопровождении молодого работника Яна направилась в город.

* * *

В земном мире когда-то говорили, что все дороги ведут в Рим. А в тут все дороги вели на рынок. Поэтому она велела в одну из корзин положить помимо посуды еще пилотный экземпляр их продукции. В целях рекламы.

И вот пока шли, бедный парень изнывал, так ему хотелось той сахарной ваты попробовать. Закатывал глаза, вздыхал, давился слюной, совсем как ребенок. Инна смотрела на его мучения, смотрела… С одной стороны, смешно, с другой — реклама требует жертв. Сказала строго:

— Придем на место, сдадим корзины, потом можешь съесть. Но не сразу! А медленно, постепенно. Чтобы как можно больше народа тебя видело. Понял?

Парень кивнул и после этого понесся вперед почти бегом. Вскоре они пришли на рынок, миновали арку прохода и направились к дому бургомистра. Заведение «Фиалковый шмель» было как раз по дороге. Инна зашла внутрь и, пока служитель принимал корзины и посуду, присматривалась к местным фишкам.

Сахарная вата тоже, кстати, была замечена.

Наконец с этим было покончено, они выбрались наружу, и Инна разрешила-таки парню съесть рекламный экземпляр. Но только после того, как она войдет в дом бургомистра. Уже у крыльца сказала:

— Жди меня здесь.

* * *

При виде Инны в красном платье Мартель сделался изысканно любезен, а мессир Николя Гарсон пришел в полный восторг. Облобызал ей ручку, разрешение выписал и, томно поигрывая бровями, пригласил на обед. Казалось, не отлипнет. Но ей все же удалось ускользнуть, сославшись на туманное «как-нибудь потом».

Когда удалось-таки вырваться, Инна сама не верила своему счастью. Вздохнула с облегчением, быстро сбежала с крыльца и стала искать взглядом Яна. Но ее провожатого не было видно, видимо, парень загулялся где-то. Она досадливо топнула и резко повернулась в другую сторону.

И чуть не столкнулась с преподобным.

Бледный, мрачный, с поджатыми губами, мужчина смотрел на нее волком. Инна выругалась про себя, но выдавила:

— Добрый день, мессир Йорг.

Тот только кивнул ей в ответ и прищурился. Вот и отлично, подумалось ей, похоже, они оба не рады встрече, прекрасный повод разойтись в разные стороны. И уже хотела повернуться, но тут порыв ветра взметнул ее юбку, и подол скользнул по ногам преподобного.

Мужчина зашипел и закрыл глаза, как будто она его ошпарила. Инна тут же отдернула подол, но он уже открыл глаза и теперь смотрел так, будто хотел сжечь взглядом.

— Прошу прощения, — скороговоркой буркнула Инна и быстро пошла в другую сторону.

* * *

Преподобный отвратительно провел ночь.

Замена ему категорически не понравилась, никакого удовлетворения он не получил. И потому с утра настроение у Карла Йорга было мрачное. Раздражение гуляло под кожей, грозя вырваться черной злостью. Он вышел в этот проклятый городок, чтобы хоть как-то развеяться.

А тут она, эта продажная тварь в красном платье. Случайный порыв ветра, прикосновение. Его как молнией прожгло. Чего стоило удержаться, чтобы не схватить ее за волосы и…

Женщина торопливо удалялась, а он все еще стоял и смотрел вслед. И вдруг услышал:

— Ваша милость, у меня кое-что есть для вас.

Просьба отправиться в Таргот показалась Саварэ странной и сразу вызвала невольное отторжение. Ведь это касалось ЕГО женщины. Во всем этом чувствовалась какая-то тайная подоплека.

Но генерал был так взволнован и выглядел таким измученным, даже изможденным. У него просто духу не хватило бы отказаться. Гийом бесконечно уважал старика.

Конечно же, он согласился сразу.

Вылетел наутро, как только рассвело. Генерал сам вышел его провожать. В своей извечной серой одежде, четки у пояса. Ветерок трепал его белые волосы, и в рассеянном утреннем свете было видно, как подрагивают руки старика. На прощание, когда Гиом уже поднимал дракона, он прошептал:

— Прошу тебя…

А дальше шум крыльев помешал разобрать. То ли «разыщи ее», то ли «разузнай про нее». Все это оставляло смешанные чувства. Впрочем, чего гадать, Саварэ был уже далеко.

* * *

Если смотреть по карте, Таргот был к юго-востоку и, чтобы попасть туда, предстояло пересечь море. Но это если по прямой, и на драконе. А в обход добираться месяц. Перевалы, горы, враждебные территории.

Через море тоже лететь было опасно, слишком большое расстояние, и ни одного острова на пути. К тому же всю первую половину дня будет слепить солнце. А выбора другого не было — слишком долго. Гийом поставил себе срок три дня. За эти три дня он должен успеть все и вернуться.

Когда они уже поднялись достаточно высоко, выше, чем летают птицы, он вдруг вспомнил, как Иннелия, Инна, спросила:

«Ваш дракон умеет говорить?»

И в шутку поинтересовался у Черного:

— Ты плавать умеешь?

Он мог поклясться, что дракон скептически фыркнул, мол, что за странный вопрос. Больше они разговаривать не пытались, а Саварэ погрузился в размышления.

Вот…

Сейчас. Скоро.

У него будет возможность узнать о женщине, которая очень много значила для него. Так много, что он видел с ней свое будущее. Хотел ли он этого?

Инквизитор был не так уж глуп и доверчив и понимал — все, что она о себе рассказывает, странная смесь правды и лжи. Его донна Иннелия вся как лоскутное одеяло, состоящее из несовместимых кусочков. Ум, свободные манеры, дерзость аристократки. Манера общения, черт ее побери, лоск! Гийому приходилось видеть женщин и покрасивее, но ведь красота в глазах смотрящего. А в его глазах она была не просто красивой, она была особенной.

Но ни в монастырь, ни в то, что она племянница трактирщика, Саварэ ни минуты не верил. И вместе с тем он видел, что ее и Кристофа что-то связывало, и очень прочно.