Пансион святой Маргарет - Элен Бронтэ

И тем сильнее было теперешнее разочарование Эмили, как будто она нарочно долго выбирала самое красивое и спелое яблоко в корзине, а когда выбрала и надкусила, увидела, что в яблоке поселился червь. Она бы с омерзением отбросила испорченный плод, но точно так же отбросить эту часть своей жизни она не могла. Эмили осторожно спросила миссис Фирман, не посоветует ли та ей какую-нибудь приличную школу в другом графстве, но не склонная к глубокомысленным суждениям дама удивила ее, заметив, что навряд ли на новом месте Эмили не найдет ту же зависть, недоброжелательство и коварство, ведь люди-то везде одинаковы.

– Жаль, что я так и не подружилась с мисс Брент, – сказала себе Эмили. – Я бы попросила ее узнать у мистера Реддока, не слышал ли он, что в какую-нибудь достойную семью требуется преподавательница живописи. Я все еще не готова занять место гувернантки, но, пожалуй, могла бы учить одного или двух детей, особенно если бы мне не надо было жить в чужом доме. Снять бы маленький уютный коттедж в пригороде Брайтона или другого города и ездить в аккуратном экипаже по окрестным поместьям к своим ученикам… Вот это был бы как раз подходящий для меня образ жизни.

Но пока у Эмили не было ни денег нанять жилье, ни знакомых, могущих порекомендовать ее знатным семействам, а отношения с мисс Брент нельзя было даже назвать вежливыми. И ей не удалось приобрести сколько-нибудь серьезного поклонника, а ведь с момента ее переезда в Роттингдин прошло уже пять месяцев, и за это время она несколько раз бывала в обществе!

Поистине, она родилась на свет неудачницей!

Тетушка Фанни нашла Эмили в самом солнечном уголке кладбища. Младшие девочки играли в мяч на ровной площадке, где сходилось несколько дорожек, а Эмили в соломенной шляпке сидела перед своим мольбертом и пыталась передать неосознанную грацию этих юных созданий. Настроение ее было радостным – миссис Кронбери известила ее в письме, что мистер Мэйленд приезжает в Брайтон в начале апреля и собирается остаться едва ли не до середины мая. И тут уж мисс Барнс никак не избежать встречи с ним.

Миссис Пэйшенс, брезгливо морщась и приподнимая край платья, прошла между надгробий и остановилась возле Эмили, заслоняя свет.

– Тетя! Вы приехали по приглашению миссис Аллингем? – Эмили подняла голову, чтобы посмотреть, кто мешает ей работать.

– Совсем нет, я здесь потому, что у меня есть новости, которые вряд ли обрадуют миссис Аллингем, да и тебя тоже, – таинственный вид миссис Пэйшенс удивил и встревожил ее племянницу.

– Что-то случилось? – Эмили казалось, что она уже знает ответ – беда опять стряслась в семье мистера Рикмана.

Так оно и оказалось.

– Мистер Рикман обедал в своем клубе с одним приятелем и сообщил ему, а этот джентльмен поделился новостью с мистером и миссис Кронбери, от которых я и узнала обо всем, – миссис Пэйшенс в волнении затрясла подбородками. – Дочь Рикмана, своевольная и неблагодарная Энид Келбраттер, решила оставить супруга и вернуться под кров своего отца!

– О, боже, – Эмили вскочила, опрокинув табурет с разложенными на нем красками и кистями, девочки, игравшие поблизости от нее, испуганно замерли. – Что же случилось, если Энид приняла такое решение, когда она так любила этого человека?

– Мистер Рикман был очень разгневан, иначе он не стал бы делиться подробностями, – похоже, миссис Пэйшенс была этому рада. – Кажется, этот самый Келбраттер после женитьбы не оставил своих прежних привычек, продолжал играть и проигрывал теперь уже содержание, назначенное Рикманом своей дочери. Возможно, это она смогла бы стерпеть, о его дурных наклонностях ей было известно и прежде, но в довершение он еще начал обращать внимание на других женщин из числа тех, кто не находит предосудительным поддерживать тесные отношения с чужими мужьями.

Эмили охнула и тут же прижала ладонь к губам. За ней наблюдали ученицы, не стоило давать им новый повод для возбужденных перешептываний, когда впечатления от недавних потрясений едва начали сглаживаться и забываться под влиянием наступающей весны с ее занятиями и играми.

– Эми, пожалуйста, помоги мне собрать краски, я была такой неловкой, – обратилась Эмили к своей любимой ученице, всегда находившейся неподалеку от мисс Барнс. – Мне надо вернуться в школу, моя тетушка должна рассказать мне кое-что важное…

Миссис Пэйшенс оглянулась по сторонам и поняла, что самым лучшим будет вести себя более сдержанно в присутствии детей. Она молча кивнула и направилась в пансион, а Эмили последовала за ней, перед этим двумя-тремя словами успокоив растерянных девочек.

Эмили проводила тетю Фанни в свою комнату. Принимать посетителей у себя учителям было запрещено, но дружба миссис Пэйшенс с директрисой могла служить Эмили оправданием. У Хелен был урок, и никто не помешал тетке и племяннице выпить чаю и поговорить. Впрочем, тетушка не добавила почти ничего к тому, что уже сказала. Эмили не могла сдержать слез, а ее злость на Найджела Келбраттера была так велика, что она позволила отозваться о нем в выражениях, неподобающих леди, чем немало поразила свою тетку. Подумав, миссис Пэйшенс была вынуждена согласиться с Эмили.

– Судьба бедной дочери Рикмана теперь представляется еще более плачевной, – заметила миссис Пэйшенс, когда Эмили вытерла слезы и сумела немного успокоиться. – Если раньше общество осуждало ее, но вынуждено было закрыть глаза на ее проступок, так как он закончился венчанием, то теперь и последние друзья отвернутся от нее!

– Я не отвернусь, – пылко ответила Эмили. – По-вашему, ей следовало продолжать жить с этим чудовищем и сохранять видимость счастливого брака?

– Именно так и делают сотни женщин, – философски пожала плечами тетушка Фанни, и Эмили впервые задумалась, какие отношения были между теткой и ее покойным мужем, известным в семье как домашний тиран и человек с взрывным нравом. – Тебе бы я посоветовала не пытаться как-то поддерживать Рикманов, это может навредить твоей репутации!

– Энид – чудесная девушка и останется такой, какие бы ошибки она ни совершала! Как я могу лишить ее своей дружбы?

– Полагаю, твое расположение к миссис Найджел Келбраттер продиктовано скорее симпатией к ее отцу, – неожиданно заявила миссис Пэйшенс. – Тебе лучше не надеяться, что он предложит тебе стать его супругой после всего, что с ним случилось. Он слишком привязан к дочери и будет в первую очередь заботиться о ее интересах. Скорее всего, он увезет ее куда-нибудь подальше, на континент, где они смогут начать новую жизнь в городе, где никто их не знает.

Эмили вспыхнула. Неужели ее расположение к мистеру Рикману бросается в глаза посторонним людям? И неужели тетушка права, и Эмили сопереживает отцу Энид гораздо больше, чем самой несчастной девушке?

Она хотела было начать возражать тетке, но не смогла произнести ни слова. Как можно объяснить другому то, чего не понимаешь сам? Если бы она могла встретиться с мистером Рикманом, поговорить с ним, ей было бы легче разобраться в мотивах собственных поступков.