📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыМужеедка - Джиджи Леванджи Грэйзер

Мужеедка - Джиджи Леванджи Грэйзер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 88
Перейти на страницу:

— Туда, — кивнул он на узкий темный проход. — В конце коридора.

Кларисса растянула губы в подобии улыбки и тяжело зашаркала по коридору, сплошь в золотых дисках, как у всех шишек музыкальной индустрии. Интересно, не солгал ли Саймон насчет полного холодильника жратвы? Часа три во рту крошки не было!

Ванная была оклеена обложками старых пластинок: «Роллинг Стоунз» рядом с «Битлами», а дальше «Лед Зеппелин» и «Линирд Скиннирд» — все ее детство… На потолке обнаружились патриотическая задница Спрингстина, «Аэросмит» и «Уингс».

Сидя на унитазе, она размышляла о Саймоне и его страсти. Музыка. Как давно он увлекается музыкой? Ей вдруг очень захотелось это узнать. И дело даже не в Саймоне — Клариссу интересовала не столько его личность, сколько ответ на вопрос: откуда такая увлеченность?

А знать ей хотелось потому, что сама она была лишена подобного хобби, из которого можно выжать карьеру, машину, дом, телефон, битком набитый холодильник… целую жизнь.

На столике рядом с унитазом нашлась ручка и стопка бумаги, помеченная: «Саймон Инглэнд». У Клариссы не было бумаги с именем. Должно быть, она еще не сформировалась как личность.

Взяв ручку и листок, она принялась составлять список. Список своих увлечений. Он оказался коротким.

1. Покупки.

Без сомнения, хождение по магазинам — ее первая и главная любовь. Она помнила, как щекастой девчушкой таскала за матерью пакеты в обувном отделе «Сакса», и какие хорошенькие там были продавщицы, и как повсюду пахло розами, и как милы были продавцы в галстуках, с улыбкой на губах…

Поразмыслив минут пять, Кларисса черкнула:

2. Еда.

О да, поесть она любит, а также — выпить.

3. Друзья.

Друзья — это неплохо. Если не слишком достают.

4. Сон.

Кларисса молча смотрела на список, затем вычеркнула магазины и поставила сон на первое место. Вот и все. Кларисса не сходила с ума по всему тому, что обычно так нравится людям. У нее не было любимой книги, ей не нравились почти никакие фильмы, музыка, люди, тяжелая работа, легкая работа, работа с девяти до пяти, благотворительная работа; у нее не было хобби, кроме походов по магазинам; также она не слишком любила цветы, спорт, природу, бодибилдинг, танцы, пешие прогулки, животных, теннис (если не считать теннисных костюмов), йогу, пляжи и Диснейленд.

Кларисса вообще многое не любила.

Может, с ней что-то не так?

Полюбуйтесь — женщина двадцати восьми (тридцати одного) лет от роду, которая абсолютно не интересуется окружающим миром. А ведь таких, как она, много, очень много — целая армия равнодушных. Их символом могла бы стать Моника Левински, под флагом, сшитым из пресловутого синего платья. Их всех объединял один и тот же талант — врожденная леность, готовность прогнуться перед любым влиятельным человеком и нахрапистость, свойственная лишь самым ущербным натурам.

Кларисса обозрела свое отражение в дымчатом зеркале, какое положено иметь в доме любому молодому амбициозному модному менеджеру. В зеркале она видела человека, которому нет дела ни до кого, кроме себя и собственного (комфортабельного) существования.

Ей опять захотелось писать. «Чертова беременность, — подумала она. — Только писаешь и ешь… Ешь и писаешь…»

Кларисса села и вдруг заметила пятнышко на своих стрингах (она не носила хэбэшные «бабкины панталоны» с пятнадцати лет). Присмотрелась. Точно, пятнышко. Крохотное. Всего лишь крохотное пятнышко.

Кровь.

— О черт, — сказала она. — О черт. Уже вздумал мне нервы мотать?

На туалетной бумаге обнаружилось еще одно пятнышко.

— Это в порядке вещей. Малюсенькое пятнышко. Не о чем беспокоиться, — повторила Кларисса вслух. — Вполне естественно, что я истекаю кровью!

Наверняка Саймон ее не слышит. Все заглушает телевизор, стереосистема и его мужское эго. Она напихала в стринги достаточно туалетной бумаги, чтобы сдержать прорыв плотины, отчаянно мечтая, чтобы у нее был другой доктор, а не этот нынешний, седоватый, похожий на сову, с ледяными руками и тихим голосом. Она ходила к нему с десяти лет, и это он дал ей первые противозачаточные таблетки на четырнадцатилетие. Ей требовался врач помоложе, кто-нибудь модный и современный, чтобы утешил ее и сказал, что все будет хорошо. Кто-то с теплыми руками и голубыми глазами. Кто-то, кто спасет жизнь ее ребенку.

— А ну-ка, прекрати, принцесса, — велела она своему отражению, полускрытому за наклейками «Аббы». — Я сохраню этого малыша, даже если придется заткнуть ему выход пробкой.

Кларисса выбежала из ванной, стараясь не потерять мешок туалетной бумаги между ног, и обнаружила Саймона на диване: он смолил косяк, зажмурившись, нацепив огромные наушники и кивая в такт неслышимому ритму, — истинный астронавт Голливудских Холмов.

— Саймон! — Она встряхнула его за плечи, не дождавшись ответа. — Я еду в больницу.

Он открыл глаза и заорал, забыв про наушники:

— Ты какая-то бледная!

— А ну, живее! — велела Кларисса, хватая свою сумочку. — Я истекаю кровью, ты ведешь машину!

— Черт возьми! — взвизгнул Саймон, подпрыгнул и вновь повалился на диван, словно к голове его была примотана резинка, а не провод наушников. При других обстоятельствах все это могло бы показаться до ужаса потешным.

Приемная была битком набита, но, по счастью, не подстреленными гангстерами и избитыми женами — в этой клинике не принимали с улицы. Кларисса протянула страховой полис, выданный отцовской компанией, молясь про себя, чтобы тот еще действовал.

Затем им пришлось ждать. Кларисса была уверена, что вот-вот истечет кровью до смерти. Каждые две минуты она бегала в дамскую комнату, но не обнаруживала ни потоков крови, ни ошметков тканей, просто пятнышки. Настоящая пытка…

Только теперь она поняла, насколько ей небезразличен этот ребенок.

Саймон задремал в зеленом пластиковом кресле, на глазах у Клариссы, которая до сих пор не могла поверить, что он оказался таким отзывчивым.

Полтора часа спустя ее приняла врач. Женщина. Даже скорее девушка — молодая и на удивление хорошенькая.

— Какой срок? — спросила она Клариссу.

Та невольно поморщилась, вспомнив первую брачную ночь.

— Два месяца.

— Небольшие выделения? — уточнила девушка. В карточке про это все было написано. Клариссе показалось — нет, она была уверена, — что врачиха моложе ее.

— Вы врач?

— Дежурный.

— Живете здесь?

Докторша на мгновение смутилась.

— Нет, я… — Она опять уставилась в карту.

Кларисса пожала плечами.

— Да, кажется, это так называют. Похоже на… капельки растаявшего шоколада…

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?