Срок твоей нелюбви - Айрин Лакс

– Ты что творишь? Я же могу кончить прямо так, ты меня с ума сведёшь…

Его голос перехватывает от возбуждения и он звучит ниже обыкновенного, тёмные глаза кажутся ещё более тёмными из-за расширенных зрачков, поглощая внутрь себя каждую чёрточку её лица, находящегося так близко. На его лице так явственно читается жажда обладания, смешанная с небывалой нежностью, что у неё не остаётся больше ни одного защитного барьера, выстроенного вокруг. Их всех смело вихрем чувств, направленных на неё, и она сдаётся, впуская его внутрь себя вместе с напряжённой плотью.

– Таааая, – громко стонет он и прижимается губами к шее, целуя в засос нежную кожу, обхватывает левой рукой её талию, прижимает к себе и нетерпеливо двигает бёдрами вверх, призывая её к активным действиям, не заставляющим себя долго ждать. Лоно послушно сжимается вокруг напряженной плоти, обволакивая теплом и мягкой пульсацией, усиливающейся от трения и движения ему навстречу, быстро ускоряющегося, наполняющего сумеречный воздух вокруг них громкими стонами и вскриками наслаждениями. Но ему словно кажется этого мало – Артём касается указательным пальцем правой руки ротика девушки, раздвинув губы и скользнув им внутрь, как она начинает скользить по нему губами, посасывая и поглощая его.

– Подожди ещё немного, – шумно выдыхает он, вынимает смоченный её слюной палец и касается аккуратной звёздочки попки, мягко поглаживая его подушечкой пальца. Таисия распахивает глаза, то и дело закатывающиеся от удовольствия, и изумлённо смотрит на Артёма, который ещё сильнее обхватывает талию одной рукой, не давая ей отстраниться, в то время как палец кружит вокруг отверстия, время от времени ритмично надавливая на него.

– Я хочу тебя всю, Тася… Расслабься, я просто приласкаю тебя ещё и так, – целует, не давая ничего возразить, втягивая губы в свой рот и покусывая их, надавливает пальцем чуть сильнее и проникает им внутрь, останавливаясь на время, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, но терпения практически не осталось, и он отпускает её губы из своего плена. Смотрит пьяным взглядом, как её лицо меняется под влиянием новой жаркой волны, растекающейся от ритмичных мягких движений, постепенно углубляющихся и набирающих скорость.

– Просто двигайся мне навстречу, – срывающимся голосом просит он и громко стонет, когда Таисия вновь начинает тереться об него, сжимая внутри себя, громко вскрикивая от невозможно ярких ощущений, одновременно наполняющих её с двух сторон. Он позволяет задать ей свой собственный темп, но в то же время удерживает в тисках, умело разжигая возбуждение, доводя до крайней степени, когда становится невозможным удержать его внутри. Оно растекается по всему телу, превратившемуся в сплошной узор из тесно переплетённых нитей страсти, из желания отдавать, получая взамен, и искр счастья, колющих кожу изнутри словно тысячи мелких иголочек. Единый экстаз оглушает их и делает слепыми ко всему окружающему миру, выходящему за рамки тесно переплетённых тел, он словно накидывает чёрное покрывало сверху, мягко укутывая их в свои объятия, приближая их сильнее, чем было ранее, растворяет их друг в друге и растворяется сам, оседая на коже мелкими бисеринками пота.

Глава 28. Июнь

Приятное марево ещё долго висело в быстро темневшем воздухе вокруг них, казалось невозможным просто взять и разжать объятия. Единственное, что заставило их разъединиться, это прохладные струи вечернего воздуха, хватающие цепкими пальцами кожу, покрывающие её мурашками.

– Мошкара и комары начинают роиться сильнее. Натрись, а то покусают.

– Они уже успели полакомиться мной, – возразила Таисия, но всё же покорно нанесла на тело защитный крем, одеваясь. До этого Артём в своё удовольствие наплескался в ледяной воде ручье, а вот она повторять его подвиг не решилась, оттого сидела покорно, пока тот поливал подогретой водой, посмеиваясь время от времени над этой роскошной процедурой. А потом они долго лежали у костра, просто болтая о том о сём, иногда прерывая разговор неторопливыми поцелуями, чередующимися с медленной, изощрённой лаской, от которой её тело выгибалось дугой под сильными пальцами.

– Я завтра не смогу проснуться, – пихнула Тася Артёма локтём в бок.

– Дорвался до сладкого, – усмехнулся мужчина, – я жадный до тебя, Тася.

Огни костра накладывали причудливые тени на его лицо, подсвечивая одни участки и затемняя другие так, что каждый раз он словно представал перед ней в новом свете. Она задумчиво очертила пальцами контур лица, понимая, что Артёму удалось-таки затащить её на свою территорию. Артём словно приручал её и привязывал к себе с каждым днём ещё сильнее, следуя своим внутренним установкам, разметая все сомнения и преграды. Даже информация о том, что их встреча там, на мосту, была не так уж случайна, не оттолкнула её, по большей части потому что не стал отнекиваться, а прямо рассказал всё, как есть. Стоило признать, что и изначально он не скрывал факта своей заинтересованности её личностью, узнав за короткие сроки всё, что его интересовало. Или почти всё.

– О чём задумалась, Тася?

– О тебе. О твоём разговоре с моим отцом… Он выглядел таким оскорблённым.

– Ещё бы, представляю, как послал его Иван Палыч, выслушав просьбу об организации слежки за тобой…

– Разве твоя фирма не занимается подобным?

– Занимается, но не в таких мелких масштабах… Следить за жёнами, дочерьми и любовницами – всё же не входит в перечень наших интересов. Слишком мелкая рыбёшка. Разумеется, если есть реальная угроза, мы в силах организовать необходимую охрану, но не таким образом… Конечно, твой отец решил всё сделать на высшем уровне, потому почувствовал себя оскорблённым и вёл себя так, будто ему в лицо плюнули. И сразу же внёс меня в список неугодных его персоне. Извини, но он та ещё высокомерная заноза.

– Отчасти ты прав, – всё же согласилась Таисия, зная, каким невыносимым может быть отец в некоторые моменты.

– А ты очень похожа на него, особенно глазами, когда злишься и выходишь из себя.

– Была бы рада услышать это намного раньше, а сейчас уже не особо волнует…

Артём уже потушил костёр, заставив её переместиться в палатку на спальник, укрыл одеялом и улёгся рядом, перебирая светлые пряди волос пальцами, слушая её. Лёгкая дрёма сначала сомкнула усталые веки, а после и вовсе заставила их незаметно для самих себя уснуть.

Поутру Таисии стало зябко и особенно остро чувствовалась пустота там, где должен был лежать Артём. Едва раскрыла сонные глаза, слепо шаря рукой по тесному пространству палатки, понимая, что такой крупный мужчина никак не мог спрятаться где-нибудь в углу, но всё равно провела рукой в потёмках, окончательно просыпаясь и вылезая из палатки наружу. Ещё даже не рассвело и стояла особенная тишина, бывающая только ранним утром, когда всё живое словно замерло в ожидании наступления нового дня. Уже далеко не ночь, но ещё и не утро: всё кажется зыбким и непривычным, полнится таинственностью и наполняет душу странным трепетом. Она ополоснула лицо водой, оставшейся в котелке, холодной настолько, что мгновенно свело челюсти, побродила вокруг, не обнаружив следов присутствия Артёма, чувствуя, как против воли внутрь неё закрадывается липкая холодная паника. Попыталась стряхнуть её, но не получалось, она крепко вцепилась в грудь и повисла на ней, словно притягивая её вниз, к земле. Едва нашла в себе силы успокоиться и пройти немного дальше, к ручью, надеясь обнаружить там мужчину и, только заметив его, как ни в чём не бывало плескавшегося в ледяной воде ручья, облегченно выдохнула.