Объект "Родина" - Андрей Валерьев

— Случилось чего?

— Не-а.

Голос Укасова был ленив и мечтателен.

— Ваня. Я, наверное, влюбился.

— О как! Поздравляю!

— А может и нет. Не знаю. Знаю только, что у меня есть огромная потребность — любить. Дубининых я тоже люблю, но это не то…

Максим забросил руки за голову и вытянулся на кровати. Мысленно он был где-то далеко-далеко. Подполковник почувствовал лёгкий укол зависти — у него любимого человека не было.

Макс закрыл глаза. Тогда утром, когда он улизнул из бани и на подкашивающихся от усталости ногах попробовал прошмыгнуть в свою спальню, он был пойман за шкирку железной рукой хозяйки и отправлен назад. Будить свою женщину, снова её любить, холить, лелеять, одевать и нести на руках в свой дом.

Вот такие чёткие инструкции поставила перед ним Леночка Дубинина. Максим поражённо посмотрел на хрупкую молодую женщину, гукнул нечто согласное, развернулся и пошёл… исполнять. Он выполнил всё, кроме переноски тела на руках — всё-таки комплекция у него подкачала. Да и Марина была не такая уж и кроха. Ростом она была выше Макса на полголовы, хотя и весила значительно меньше.

Максим вернулся, подтопил почти остывшую баню и вошёл в парную. Марина сидела на полоке, нервно дрожа и прикрыв грудь руками. Подбородок её тоже мелко дрожал.

— Я думала, ты не вернёшься.

Язык у Максима отнялся. В башке стоял сквозняк, и не было ни одной мысли. Он посмотрел в её громадные зелёные глазищи и утонул.

Следующие три дня, до следующей, по графику, переброски, Сашка носился с кастрюльками по хутору. Он стучал в окно, оно открывалось, из-за занавески появлялась рука Максима и утягивала очередную порцию еды внутрь, взамен выбрасывая пустую вчерашнюю кастрюлю. Калорий затворникам требовалось немало.

— Макс! Ма-акс! Ку-ку!

— Да, Вань, я не сплю.

— Поговорим о деле?

— …?

— Здесь уже безопасно. Можешь мне поверить. Деньги твои я привёз. Со следующего груза сниму где-то сто-сто двадцать килограмм. Какие будут указания?

Макс с изумлением посмотрел на подполковника. Тот с каменным лицом сидел перед открытым блокнотом и с карандашом в руке.

'Хм. Нормально. Я, значицца, Босс. И он это понимает. Интересно, Ваня, интересно'

Макс соскочил с кровати и сел напротив. Все идеи он давно обговорил со своим персональным экономистом и бухгалтером Славкой.

— Сколько там?

— Почти двадцать миллионов тенге.

— Это сейчас много?

В нынешних ценах 'большого' мира Максим уже не ориентировался.

— Не слишком. Но, в общем, и не мало. — Кошечкин призадумался. — Два новых Крузака купить можно.

— Первое. Закупать и завозить ТУДА мы будем только то, чего там не делают.

Подпол кивнул.

— Разумно.

— Электрооборудование и электроника. Системы связи. Охотничье оружие. Порох. Велосипеды.

Макс припомнил женские писки, визги и вздохи по недоступной косметике.

— Ещё косметика разная. Духи, одеколоны. Пока всё.

Подполковник закончил строчить в блокноте, кивнул и вышел из комнаты.

Максим смотрел на закрывшуюся за ним дверь, и настроение стремительно шло вверх.

'С этим парнем кашу точно сваришь. Ни словом не обмолвился, а что ж ему от всего этого перепадёт. Молодчина, подполковник. Молодчина!'

Порт 'Старый'

Июнь 14 г.

Сашка с превеликим трудом отвоевал себе место во втором от ограждения ряду, продравшись сквозь плотную толпу зрителей. Зрелище предстояло колоссальное — спуск на воду первого построенного на Родине корабля! Корабль был самый настоящий. Деревянный, правда, но настоящий. В длину он был, Сашка прищурился, ну метров сорок, а в ширину — чуть больше десяти. Бандура впечатляла. Вокруг живо обсуждали сие событие, прикидывали возможности кораблика и просто трепались о последних новостях, так что речь Кузьмина с последующим разбиением бутылки шампанского, Дубинин прослушал. Бутылка исправно разлетелась от удара по стальной оковке форштевня, обрызгав пеной всю верхушку поселенцев, а здоровенный мужик начал выбивать кувалдой какую-то херню. Звон кругом стоял такой, что все заткнули уши.

— Видал, — незнакомый сосед толкнул Сашу в бок, — нос то у него сталью обшит. Типа ледокол.

— Круто.

Корабль нехотя покатился по деревянным направляющим к воде.

'Поехали!'

В воду 'Варяг' влетел на приличной скорости и, подняв тучу брызг, на миг завалился на бок. У Сашки обмерло сердце, а вокруг раздалось дружное.

— Ааааххх!

Кораблик качнулся в обратную сторону, показав зрителям на берегу свою палубу и встал ровно. Народ ликующе заорал, зааплодировал и от избытка чувств принялся швырять в воздух "чепчики".

Программа строительства больших кораблей, способных ходить по неспокойному океану, забуксовавшая было после начала криминального бунта, была снова реанимирована. Фактически, кроме незначительного строительства в Дубровке, все ресурсы колонии были направлены на создание собственного флота. Привлекались все возможные средства. Как ни морщился Верховный, подписывая Указ о Морском Товариществе, но другого пути не было. Кузьмину до жути не хотелось выпускать из своих рук такую золотую жилу, но тому зародышу государства, что сейчас имелось на Южном острове и, частично, в Заозёрном, такое было не потянуть. Вытянули проект зажиточные фермеры, вложив в это дело полста тысяч рублей и обеспечив стройку века пропитанием и материалами. С 'федералов' шла начинка. Дизеля. Топливо. Радиосвязь. Даже команды были сформированы не из моряков Южного, а набраны среди хуторской молодёжи. Толку от них было пока немного, но они учились, изо всех сил стараясь выбраться с огородов и полей в новый неизведанный мир.

Всего было заложено три похожих корабля. Два сорокаметровых транспортника и один танкер. Сашка не очень себе представлял, как возить на деревянном корабле нефть, но 'папаша' заверил, что всё продумано. На каждый кораблик планировалось установить по два дизельных двигателя, воткнуть по две мачты и затянуть их кучей парусов. Хотя, как опять-таки сообщил папаша, 'паруса это так — если ветер попутный. С этими, мать их, морячками…' На этом месте Кузьмин скривился и плюнул.

Морячки в формируемых экипажах были все как один исключительно бестолковыми сухопутными крысами.

'Ну да. Народ то из Средней Азии в основном, чего ж ты хотел? Там с морем напряжёнка, но это же их деньги, вот эти ребята своих сыновей и пропихивают'

Фермеры и ремесленники северного острова, в отличие от 'федеральных' переселенцев Южного, всегда были предоставлены сами себе и полагаться могли только на свою смекалку и свои руки. Социальным обеспечением на Севере и не пахло. Многие, конечно, не смогли удержаться на плаву, но от таких, после двух криминальных бунтов, удалось избавиться. Причём буквально — русские резали русских без всякой жалости и скидок на милосердие. И сейчас, избавившись от балласта, население Северного зверскими темпами богатело, вкалывая на самих себя, любимых, тогда как 'федералы' в основном работали 'на дядю'. Все заводы, фабрики и прочая промышленность юга была государственной, а потому не ахти какой эффективной. Впрочем, задел прочности юга был оччччень значительным.